«Умер через полтора часа после того, как закрыли больничный»

Жена умершего водителя скорой жалуется в СК и Минздрав Беларуси.

В апреле в Минске умер 38-летний водитель скорой Алексей Трусевич. Специалисты пришли к выводу, что это была коронарная смерть, осложненная серозно-десквамативной бронхопневмонией, острой недостаточностью кровообращения, отеком легких и головного мозга. Супруга написала жалобу в Минздрав и СК, пишет tut.by.

У 38-летнего Алексея, по словам его коллег, была повышенная температура, которая держалась более двух недель. Тогда правоохранительные органы выясняли, что стало причиной смерти. Сейчас его супруга рассказала историю смерти молодого мужчины.

Алексей работал водителем в РУП «Минсксанавтотранс» автомобильной колонны № 2 станции скорой помощи № 1 в Минске. 23 марта у него поднялась температура, до этого он, по словам жены, перевозил на скорой людей с подтвержденной коронавирусной инфекцией и подозрением на нее. Юлия рассказывает, что из средств защиты у него была только марлевая маска, при этом медики, которые выезжали на вызов, были обеспечены средствами индивидуальной защиты.

— У меня даже есть фотографии в Viber, где он показывает, что у водителей были только марлевые повязки, врачи же были полностью экипированы — и в очках, и в респираторе, — говорит она.

В апреле директор КУП «Минсксанавтотранс» Анатолий Достанко информацию о том, что водители не были экипированы, опровергал:

— 100% экипированы. У водителей все есть: маски, костюмы, очки, бахилы, — говорил он.

— Мы разговаривали с коллегами Леши, и они говорили, что после его смерти им уже выдавали средства защиты, как у врачей, — отмечает Юлия.

23 марта у Алексея поднялась температура до 37,5 градусов и появился сухой кашель.

— Я сама позвонила в 9-ю поликлинику, объяснила ситуацию, что муж — водитель скорой помощи, перевозил коронавирусных больных, есть температура и кашель. Что нам делать? Сказали приходить в поликлинику. Его провели без очереди к врачу и открыли больничный. Тест на коронавирус не делали, так как посчитали, что для него нет оснований — за границу он не выезжал, — рассказывает Юлия.

1 апреля этот больничный закрыли, но Юлия отмечает, что у мужа уже появилась одышка, по вечерам температура все равно поднималась до 37,2- 37,5 градусов.

— Когда закрывали больничный, температуру мерили электронным градусником, он только просигналил и его сказали доставать. На градуснике было 36,8. Думаю, что если бы он подержал его дольше, то температура могла быть выше. Когда больничный закрывали, а это была среда, врач сказала, если что, приходить в понедельник. Ни рентген, ни флюорографию мужу не делали.

Юлия отмечает, что по возвращении домой муж перемерил температуру ртутным термометром и она была 37,2.

После этого с четверга на пятницу и с пятницы на субботу у него было две ночные смены на скорой.

— В понедельник он снова пошел в поликлинику в доврачебный кабинет, там измерили температуру. Она была 37,3. Измеряли давление, врач назначила лекарство от артериальной гипертензии, но в выписке за этот день из амбулаторной карты в рекомендации врача препарат не указан и написано, что давление было 130 на 80. Однако, у нас на руках есть заключение врача, где ему назначали этот препарат. В этот же день, 6 апреля, мужу снова открыли больничный, поставив диагноз ОРВИ, но оснований для анализа на коронавирус не нашли.

9 апреля Алексей пришел на прием к врачу.

— У мужа уже были сильные боли в груди. У нас поликлиника рядом с домом, в метрах 700, но он говорил, что пока туда дойдет, уже не может дышать. Врач направил его на рентген, но рентген пневмонию не показал. 14 апреля муж снова пришел на прием к врачу, больничный закрыли. Муж считал, что ходить в поликлинику было бесполезно. Мы планировали идти сдавать УЗИ и кардиограмму платно. А через полтора часа после того, как закрыли больничный, Леша умер. Сотрудники скорой пытались его реанимировать, но спасти не смогли.

Юлия направила жалобу в Партизанский районный отдел СК Минска с просьбой возбудить уголовное дело. Однако, в этом ей отказали «за отсутствием общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом».

По результатам проведения проверки и на основании заключения комплексно-медицинской экспертизы трупа специалисты пришли к выводу, что это была внезапная коронарная смерть, осложнившаяся серозно-десквамативной бронхопневмонией, острой недостаточностью кровообращения, отеком легких и головного мозга.

Юлия рассказывает, что в свидетельстве о смерти в графе причина смерти у мужа стоит код I42.9 — это неуточненная кардиомиопатия.

По итогам вскрытия у Алексея не обнаружили коронавирус. В исследованном биоматериале из легких, трахеи и головного мозга вирусов гриппа и других возбудителей ОРВИ специалисты не нашли. Речь идет о РС-вирусе, метапневмовирусе, вирусах парагриппа 1−4 типов, риновирусе, аденовирусе, бокавирусе, респираторных коронавирусах 229Е, NL63, BetaCoV1, HKU1, а также новом коронавирусе SARS-CoV-2.

— Я считаю, что если бы на начальном этапе взяли этот тест на коронавирус, он бы мог быть положительным. Мужа бы отправили в больницу, а в больнице всем делают КТ. Он был бы под наблюдением врачей, — говорит Юлия.

Юлия отмечает: пока муж был на больничном, по ее информации, ему не делали ЭКГ, однако в выписке из амбулаторной карты указано, что эту процедуру провели 9 апреля. 14 апреля, когда больничный закрывали, по ее словам в выписке было написано, что нужен «контроль ОАК (гем)», в рекомендациях написано — «коагулограмма, ЭКГ». Но собеседница задается вопросом, почему тогда не было направлений на эти исследования. Также, по словам Юлии, в медицинских документах указано, что муж жаловался на боль в горле, при этом не отражены жалобы на боли в груди и сдавливание. Она не понимает, если были жалобы только на боль в горле, почему его направляли на рентген?

Юлия говорит, что уже написала жалобу в Минздрав и попросила дать правовую оценку действиям врачей. Жалобу перенаправили в Комитет по здравоохранению Мингорисполкома. В Партизанский районный отдел СК Минска она подала жалобу на отказ в возбуждении уголовного дела.

— Алексей был здоровым мужчиной и не имел хронических заболеваний. Более того, ровно год назад 11 апреля он проходил водительскую медицинскую комиссию и ему выдана справка на 5 лет. Он любил свою работу и всегда с таким блеском в глазах рассказывал, как удалось спасти пациента, что успели. А сам в итоге оказался не нужен этой системе здравоохранения, — говорит Юлия.