Украинский политолог: В Беларуси предреволюционная ситуация, вертикаль власти может рухнуть внезапно

Сейчас в стране на повестку дня выносятся острые вопросы.

Авторитарный режим Лукашенко может рухнуть в любое время, и это будет неожиданным как для самой власти, так и для оппозиции. Неправильная реакция на пандемию коронавируса и чрезвычайное давление на оппонентов по избирательной кампании демонстрируют слабость режима, а не его осмотрительность и силу.

Свой взгляд на счет ситуации в Беларуси высказал Михаил Минаков, доктор философских наук, старший научный сотрудник Международного научного центра имени Вудро Вильсона и главный редактор журналов «Идеология и политика» и «Kennan Focus Ukraine», передает «Радыё Свабода».

Такие революции неожиданные как для властей, так и для оппозиции

- Михаил, как бы вы назвали то, что сейчас происходит в Беларуси?

- Как политические ученые мы пытаемся все категоризировать. Я бы сказал, что сейчас в Беларуси мы наблюдаем один из типов так называемых электоральных революций. При приближении выборов мобилизуется довольно большая часть населения, которая пытается повлиять на результат выборов через протест, через повышенную гражданскую активность. Это делается за счет того, что на политическую и публичную повестку дня выносятся те вопросы, ответов на которые не дает или избегает авторитарная фигура.

На данный момент в Беларуси, как это происходило в начале других электоральных революций, выносятся острые вопросы на повестку дня. И уже потом будут возникать вопросы по процедуре, по контролю за подсчетом голосов и так далее.

Такие революции всегда идут по неожиданному пути. Причем они неожиданные как для властей, так и для оппозиции.

- А можете проще объяснить, что значит электоральная революция?

- Это те самые «цветные революции», такой термин больше прижился. Волна таких революций пошла по постсоциалистическим и постсоветским странам начиная с Сербии в 2000 году, потом докатилась до Грузии (2003), Украины (2004) и Кыргызстана (2005). Чаще их называют цветными революциями, но они скорее привязаны к мобилизации, связанной с выборами. Это «революции» в кавычках, это очень важно помнить.

Но речь идет именно о той же модели, которая была в Украине, скажем, в 2004 году. Я бы никак не связывал ее с событиями 2013-2014 годов.

- То есть это бескровная смена власти?

- Да, в данном случае те события, которые доносят СМИ из Беларуси, они говорят именно о таком направлении. Это мирное сопротивление, это гражданский дух, это непосредственная связь с выборами, которые готовятся в Беларуси.

- Как такие революции развиваются?

- У такой революции есть три фактора, как это определяет Чарльз Тилли (Charles Tilly). Первое - это большой протест, мобилизованный единой программой. Второе - возникновение революционной ситуации, когда правительство теряет монополию на власть и возникают различные центры власти, которые борются между собой. И только один из этих центров побеждает. Третий элемент - это создание мифа о том, что это была революция.

Вот сейчас, наверное, в Беларуси есть такая предреволюционная ситуация - мобилизация населения. Но пойдет ли дальше по этому пути - трудно сказать.

Правители верят в вечность своих режимов, но их власть рушится внезапно

- Нынешний режим за 26 лет подчинил себе абсолютно всю власть, в том числе контролирует проведение выборов. Людям трудно даже представить, что этот режим может пошатнуться.

- Тем не менее это происходит. Это точно произойдет. Только вопрос, сейчас или в будущем.

В обществах, которые долго жили под авторитарным управлением, начинается усталость от одного руководителя. Здесь и возраст лидера играет роль. Есть вопросы, связанные с текущими событиями, которые эту усталость превращают в определенный политический или социальный протест. Сейчас это экономические проблемы и постковидная ситуация. Вообще, эпидемия спровоцировала праведный гнев граждан. Он, видимо, тоже транслируется во что-то неожиданное и непредсказуемое.

Я разговаривал с группой философов из Египта. Это было через несколько месяцев после победы протестующих - оппозиции над режимом Мубарака. Было странно услышать, как политические и социальные философы описывали и анализировали эффект воображения.

Дело в том, что и правители, и подданные в авторитарных системах привыкают к неизменности. И тогда и институты, как государственные, так и частные, забывают, что это все равно должно произойти. Логика авторитарного правления и 2 тысячи лет назад, и сейчас, - она связана с эффектом воображаемой вечности. Якобы это правление никогда не закончится.

Но где там! Человек смертный, старость приносит свои ограничения для правителя. И тогда возникает движение за смену.

Другой вопрос, произойдет ли смена только руководителя, режима, или всей политической системы.

- Насколько в таких режимах возможно разрушение вертикали? Когда должен наступить момент, чтобы Лукашенко дал приказ министру, а тот ответил: «Прости, нет»?

- Вертикали рассыпаются очень легко. Эти богатыри всегда стоят на глиняных ногах. Они построены на личных связях, на лояльности и подчинении. В какой-то момент институты, которые заставляли участников вертикали соблюдать негласные правила, они вдруг перестают работать. И это происходит внезапно.

Мубарак был уверен, что он умрет на своем посту. Но тем не менее его снесли. В Ливии происходило примерно то же самое. В Украине вертикали иногда возникали. Попытки были при позднем Кучме, при Януковиче после выборов 2012 года. Но эти вертикали не были устойчивыми и очень легко сносились. У нас сейчас нет вертикали власти.

- Вот вы на лекции в Минске рассказывали про умные авторитаризмы, они устойчивые. В Беларуси подобная система?

- При демократической модели решения принимаются медленно. В это вовлечено большое количество групп интересов. Идет поиск и согласование какого-то компромисса. Это занимает время. Но такое решение более эффективное, в нем меньше ошибок.

При авторитарной модели решение принимается очень быстро. И в нем потенциально заложено большое количество ошибок. Это неразумные решения.

А вот в 21 веке возникают довольно устойчивые авторитарные режимы, которые не вызывают у граждан желания протестовать, добиваться от властей соблюдения Конституции. Постепенно эти граждане принимают статус подданных. Это и есть разумный авторитаризм.

Такие режимы умеют просчитывать ошибки. Это все еще авторитарное решение, но в нем мало ошибок. Или они имеют такое строение, чтобы учитывать интересы важной части населения, и тогда не возникает протестного движения.

Вот такой умный авторитаризм был в России до 2013 года. Потом было сделано много ошибок, которые подрывают режим. Тем не менее, пока что вертикаль власти в России выдерживает последствия ошибок.

В Беларуси ошибки были связаны, например, с коронавирусом. Власти не реагировали, не слышали эпидемиологов, а в Беларуси довольно хорошая эпидемиологическая и медицинская система. Это говорит о неразумном авторитаризме.

Пока режим держался, но насколько хватит устойчивости - большой вопрос. Мне кажется, ресурсы и режима, и системы уже исчерпаны. И если после только что сделанных ошибок с коронавирусом добавляются попытки довольно жестко прижать соперников на выборах, это скорее демонстрирует слабость режима, чем его силу. Это не демонстрация ума.