Унижение «обнуленного»

Размышления на фоне памятника.

Вчера был последний день голосования. За что? Об этом чуть ниже.

Сперва о результатах. Они давно известны; и это, быть может, самая большая беда политической системы России. Беда, которую гражданам преподносят как победу.

Уже 20 лет мы живем в стране, где результат президентских выборов точно известен заранее. (Однажды очутился в Париже в день выборов президента Франции. Ели-пили, приятели спрашивают: «Пуркуа ты такой мрачный?» — «Вы не знаете, кто у вас станет президентом через три часа, а мы знаем, кто у нас станет президентом через год». Я не шутил, а они смеялись.)

Сегодня у нас президентские выборы, а вовсе не «поправка» (само слово какое-то ничтожное: заплатка, раскраска, замазка, подливка). Сегодня выборы президента на 16 лет. Разве Путин станет рисковать в такой исторический момент? Его победа более гарантирована, чем даже в ночной хоккей.

Все, сохранившие интеллект, давно и точно знают, какой результат предъявят завтра стране и миру. Но президент, обращаясь к народу, каждый раз повторяет: «Поправки вступят в силу, только если граждане поддержат».

Честное «если» подразумевает возможность проигрыша. В данном случае он исключен, и президентское «если» — обычное и привычное лицемерие. Разве нет?

С января граждан уговаривали голосовать «за поправки» — перечисляли все хорошее, все самое доброе: семья, Бог, пенсия, дети, нерушимые границы и вечная память. Все красивые слова, все заветные желания — как в варьете у Воланда. Но 10 марта Терешкова сказала: «Обнуление», и сразу все стало ясно — сеанс черной магии был разоблачен. Обнажен догола.

Все минувшие дни мы слышали о повсеместном принуждении к голосованию. В отличие от физической смерти, моральная смерть не так очевидна, она в статистику не попадает, но ее жертвы в СССР исчислялись десятками миллионов. Всех гнали в комсомол; почти все писали заявления «хочу быть в первых рядах строителей коммунизма». Вера не требовалась — требовалось заявление. Результат: поголовный цинизм.

Выражение «разговоры на кухне» означало, что дома человек говорит то, что думает. Но это значило, что на собраниях, на службе и пр. он говорит то, чего не думает. То есть лжет. Из страха или ради карьеры, или… Да какая разница? Вот и сегодня вера не требуется — требуется заполнить бюллетень.

В бюллетене написано «Вы одобряете изменения в Конституцию?» Изменения, как и поправки, — множественное число. А на самом деле важна одна, которая обеспечивает Путину пожизненное президентство. Но именно о ней агитаторы (дети, артисты, фигуристы) молчали. И не случайно.

Кремль понимал, что обнуление позорно, и упоминать запретил.

Сперва запрет был предположением комментаторов, но 28 июня глава Пенсионного фонда РФ Максим Топилин сделал важное признание. Приказав начать выплаты утром 1 июля, он запретил своим подчиненным сообщать прессе дату выплат.

Максим Топилин: «Никто не акцентирует нигде, ни в СМИ, тему первого числа! Коллеги, всем понятно в регионах? Это не должно в прессе звучать в связке с первым числом!»

Эти слова по сути — признание в подкупе избирателей. Уголовщина. Законник скажет: косвенное признание. Песков скажет: случайное совпадение. Случайностей не бывает. И вчера президент это доказал.

Называлось мероприятие «Открытие памятника Советскому солдату»; это памятник героям Ржевской битвы», где погибло около 500 тысяч, точного числа никто не знает; каждый год поисковики в тех местах находят около тысячи солдатских тел. Каждый год! Подо Ржевом в 1942-м не считались с потерями. Памятник (что крайне редко бывает) получился потрясающий: сильный и трагический.

Путин произнес торжественную речь. Точнее — прочитал, но суфлер старались не показывать. Дело, однако, не в суфлере. Дело в морали (или цинизме).

Вся речь заняла 3 минуты 40 секунд. Из них 30 секунд про памятник, остальное время — про поправки.

Путин: «Мы голосуем не просто за поправки, облеченные в четкие правовые нормы. Мы голосуем за страну с современным образованием и здравоохранением, с надежной социальной защитой граждан, с эффективной властью, подотчетной обществу. Мы голосуем за страну, ради которой работаем и хотим передать нашим детям и внукам…»

Далее последовал большой подарочный набор: правда и справедливость; уважение к человеку труда, к людям старших поколений; семья и забота о детях; здоровье, нравственное и духовное воспитание, стабильность, безопасность, благополучие; искренние чувства патриотизма, забота о Родине, суверенитет России; уважение к своей истории, культуре, к родному языку, традициям, к нашей памяти о достижениях и свершениях наших предков. Вот сколько всего, но — ни слова про обнуление. Постеснялся?

Зато за эти три с лишним минуты дважды (!) прозвучало лицемерное «если».

Путин: «Поправки к Основному закону — в случае вашей поддержки — закрепляют эти ценности и принципы как высшие, безусловные конституционные гарантии».

И чуть позже опять. Здесь подо Ржевом президент не считался с моральными потерями; время поджимало — до конца недельного голосования оставалось немногим более суток.

Путин: «Вновь обозначу свою позицию, она четкая, неизменная и абсолютно твердая: обновленный текст Конституции, все предложенные поправки вступят в силу только при вашем одобрении».

Обычно обещания стабильности, уважения, культуры и пр. президент давал, стоя под новогодней елкой; и людям, уже основательно проводившим Старый год и открывающим шампанское, было не до разглядывания телекартинки. Но теперь…

Теперь страна видела Путина не под елкой, а на фоне неба, точнее — в небесах (божественный ракурс). Сбоку от президента — памятник Солдату-герою. И так удачно получилось, что президент в несколько раз крупнее монумента. Сами можете видеть: голова Солдата размером с президентское ухо. А ведь бронзовый Солдат — 25 метров в высоту.

Вся Ржевская земля — кости павших в тяжелейших боях. Стоять там — стоять на костях. Стоять там — рядом с потрясающим памятником Солдату — это точный расчет на чувства людей. Испытанный прием: «голосуй сердцем».

Но есть фото, где видно истинное отношение Солдата к президенту. Вождь практически нулевой.

Александр Минкин, «МБХ медиа»