Не фонтан

Cостояние банковского сектора и его функции в экономике страны могут существенно измениться.

Это касается также роли Национального банка, денежно-кредитной политики и отношений с инвесторами.

Вертолет на низком старте

Требования Лукашенко, прозвучавшие на совещании 19 июня, довольно быстро воплощаются в жизнь. Снижение ставки рефинансирования буквально на следующий день выглядит признаком изменения роли Нацбанка в государственной иерархии.

Независимость центрального банка является одной из важнейших концепций современной денежно-кредитной политики. В мире считается аксиомой, что независимый центробанк гораздо больше способен обеспечить ценовую стабильность, что является одной из основных задач монетарной политики. До недавних пор этот принцип в основном соблюдался и в Беларуси, что, в частности, закреплено в указе Лукашенко от 6 апреля 2017г. №108. Впрочем, независимость Нацбанка, руководитель которого назначается Лукашенко, всегда достаточно условна. А переориентировать регулятора на другие задачи можно очередным указом.

До недавних пор Нацбанк довольно успешно отбивался от домогательств лоббистов «реального сектора», требующих увеличения объемов и доступности кредитов, снижения процентных ставок. Мало кто открыто призывал «включить печатный станок», зная о последствиях эмиссии в стагнирующей экономике. Руководство Нацбанка хорошо понимало, что краткосрочный эффект денежных вливаний несопоставим с риском ускорения инфляции в долгосрочной перспективе. Директивное кредитование не исчезло, но его объемы до этого года сокращались. Сохранялась также поддержка сельского хозяйства и отдельных привилегированных предприятий, в т.ч. за счет реструктуризации долгов или их конвертации в облигации, которые в принудительном порядке выкупались госбанками.

Теперь ситуация иная. На словах еще отрицается намерение «разбрасывать деньги с вертолета», но фактически процесс уже пошел. Повышение пенсий и зарплат бюджетников, прощение, реструктуризация и рефинансирование долгов ряда госпредприятий уже начались и будут приобретать все больший масштаб. При этом власти, кажется, не беспокоят инфляционные последствия, которые неизбежно последуют за решениями, существенно смягчающими денежно-кредитную политику.

Что будет дальше? Ведь не обязательно доводить дело до прямого кредитования правительства или участия регулятора в эмиссии и выпуске государственных ценных бумаг для финансирования дефицита республиканского бюджета - для этого есть иные, менее бросающиеся в глаза инструменты. Остается еще организовать масштабные взаимозачеты долгов госпредприятий между собой и бюджетом, конвертировать часть кредиторской задолженности этих предприятий в акции. Это лишь на очень короткое время улучшит финансовое положение госсектора, если не будут приняты меры по реальному повышению его эффективности.

Госсектор «сюрприз»

В правительственных и научных кругах достаточно сторонников идеи возложить на Нацбанк задачу обеспечения условий для экономического роста. При этом часто ссылаются на пример Федеральной резервной системы США. Однако на самом деле функция ФРС, как и центробанков большинства стран, - создание условий для роста экономики, а ответственность за сам рост лежит на плечах правительства. Так обеспечивается баланс интересов государства, бизнеса и общества. Слишком много противоречий и желаний разных субъектов сталкивается в вопросах экономического роста, инфляции, платежей, валютного регулирования и занятости. Бизнесу нужны «длинные» дешевые деньги с минимальными ковенантами и обеспечением. Но это не гарантирует ни роста экономики и экспорта, ни сохранения занятости и создания рабочих мест. Особенно в административно-командной системе, где слишком много неэффективно работающих предприятий и не окупающихся инвестпроектов.

Так, по результатам стресс-тестов, проведенных регулятором в 12 системно значимых банках, был сделан вывод, что основные риски банковской системы связаны с неэффективным госсектором. По сценарию «умеренного шока» в текущем году доля необслуживаемых (токсичных) активов у системно значимых банков может достичь 13,99%, а в следующем снизится до 10,46% при пороге безопасности 10%. Между тем только за первый квартал 2020г. коэффициент закредитованности предприятий вырос с 282,3 до 345%, а коэффициент общей закредитованности - с 663,7 до 756,8%. На погашение кредитов и процентов по ним в январе-апреле предприятия вынуждены были потратить 30,2% выручки, тогда как годом ранее - 27,2%. Очевидно, что если кредитование госсектора активизировать на фоне затяжной рецессии мировой экономики и спада в России, то доля токсичных кредитов в белорусской банковской системе еще больше увеличится. Вырастет и инфляция. Ее не остановят никакие попытки административного регулирования цен на отдельные социально значимые товары или даже на все товары и услуги, если денежная масса начнет быстро расти.

«План - это закон»

Сейчас такие нюансы не очень беспокоят белорусских псевдокейнсианцев. Им гораздо важнее отчитаться о «комплексных мерах» по обеспечению экономического роста и порадовать высшее начальство красивыми плановыми показателями. Именно плановыми, поскольку прогнозирование «в угоду рыночным тенденциям» у нас выходит из моды. «На пятилетку мы прогнозируем, - заявил Александр Лукашенко во время посещения ЗАО «Атлант». - А сейчас будем планировать. Потому что план - это закон».

Разумеется, на бумаге можно запланировать все что угодно, возродить социалистическое соревнование и дать что-нибудь досрочно. Но, помнится, в СССР для реализации планов было фондирование - по крайней мере, пока оно не иссякло. У нас же с источниками постоянные проблемы.

Поэтому неслучайно 30 июня Нацбанк на 2,5 месяца отказался от изъятия свободных ресурсов ликвидности коммерческих банков и Банка развития. При том, что поддержка ликвидности продолжается (в т.ч. чтобы компенсировать «Белгазпромбанку» последствия оттока клиентов).

Выхода у регулятора не остается: Лукашенко на совещании 19 июня назначил председателя Нацбанка «главным помощником премьер-министра по выплате заработной платы и работе предприятий». Так что банкам приходится оставлять рублевые ресурсы для выдачи кредитов «на пополнение оборотных средств», а точнее - на выплату зарплаты госпредприятиям.

Одними внутренними ресурсами здесь не обойтись, МВФ и прочие международные организации новая экономическая политика вряд ли вдохновит на сотрудничество. Да и с другими потенциальными кредиторами, в т.ч. китайскими, будет трудно.

Дела не фонтан

Хотя государство доминирует в банковской сфере (ему на 1 апреля 2020г. принадлежало 77,1% уставного капитала банков, а 19,7% - нерезидентам), доля активов госбанков составляет только 62%, а иностранных - 34,8%, капитала - 60,4 и 35,2% соответственно. При этом на начало текущего года внешний долг банковского сектора составлял около $5,1 млрд, из которых 47,6% привлечено в РФ. Для исправного кредитования госсектора эти долги необходимо регулярно рефинансировать.

Показательный погром «Белгазпромбанка» (если отбросить политическую составляющую) продемонстрировал зарубежным владельцам некоторых белорусских банков, что есть способы принудить их сохранять лояльность и участвовать в финансировании программ. Россиянам ясно дали понять, что нехорошо ограничивать лимиты ресурсов, необходимо белорусским госбанкам для внутреннего кредитования и рефинансирования прежних долгов. И «дочкам» российских банков тоже придется раскошелиться.

Неудивительно, что 3 июля под журчание дареного фонтана, главе Сбербанка РФ Герману Грефу было предложено участвовать в финансировании «больших объемов нашей экономики». А то собираемся, «как в советские времена», составить на пятилетку перечень инновационных объектов, а фондов, как бывало тогда, нет. Впрочем, если эти объекты окажутся столь же инновационными, как новый фонтан, искать средства для возврата кредитов придется очень инновационными способами…

Леонид Фридкин, «БелГазета»