Белорусская модель: ни плана, ни рынка

Что в результате может получиться, можно видеть на примере Кубы или Венесуэлы.

Недавно Лукашенко заявил, что на проведение рыночных реформ в Беларуси требуется триллион долларов и что таких денег в стране нет.

Действительно, денег в стране нет. Действительно, требуется расчистка хозяйственного законодательства. Но есть готовые образцы кодексов и законов в соседних странах с рыночной экономикой, есть предложения союзов предпринимателей и общественных организаций Беларуси, что необходимо изменить в законодательстве, чтобы расчистить путь предпринимателям. И не так уж много денег необходимо, чтобы в первую очередь расчистить путь для рыночных реформ.

Жизнь взаймы ведет к катаклизмам

Отметим, что неверна сама постановка проблемы. Переход к рынку практически не требует затрат ресурсов. А вот отказ от рыночных реформ (пять лет тому назад Лукашенко отбросил наконец декорации рыночных реформ) уже привел к значительному отставанию по уровню доходов белорусов от соседей с рыночной экономикой. Даже несмотря на то, что в последние шесть лет практически нет роста ВВП, но возросли доходы населения и долги предприятий. Не надо быть экономистом, чтобы понять, что жизнь взаймы ведет к катаклизмам и еще большему отставанию от соседей по уровню доходов и что это скоро проявится (если снова не увеличится внешний долг под неподъемные проценты).

Резервы — в оптимизации

Но в Беларуси еще есть резервы повышения уровня жизни населения без привлечения инвестиций и затрат времени на модернизацию экономики. И один из этих резервов может быть использован уже в течение ближайших двух-трех лет. Такой вывод сделан нами в статье «Открытие экономики Беларуси как источник экономического роста» (см. Банкаўскi веснiк № 3, 2018, стр. 3—8). На основании данных межотраслевого баланса страны за 2015 год (31 отрасль) и разработанной нами математической модели была проведена серия расчетов по оптимизации ВВП страны (с учетом отраслевой структуры потребления ВВП в 2015 году).

Программа оптимизации рассчитывает для каждой отрасли, как влияет на ВВП страны дополнительный выпуск единицы продукции, так называемые двойственные оценки. Например, самой неэффективной отраслью в нашей модели, по данным 2015 года, оказалось текстильное и швейное производство: увеличение выпуска его продукции на миллион рублей приводило к снижению ВВП страны более чем на миллион, потому что эта отрасль отвлекала трудовые ресурсы от выпуска продукции в более эффективных отраслях.

Условия развития после 2015 года изменились. Две отрасли, вносившие наибольший вклад в ВВП, — производство нефтепродуктов и химическая промышленность, значительно снизили эффективность.

Расчеты с использованием оптимизационной модели, по данным за 2015 год, показали, что ВВП страны можно увеличить, оставаясь в рамках общих ограничений по использованию трудовых ресурсов, за счет сокращения производства в более убыточных и его увеличения в более эффективных (по использованию трудовых ресурсов) отраслях. При этом сокращение производства в отдельных отраслях возмещается импортом.

Экспертно можно оценить, что в сегодняшних условиях открытие экономики и оптимизация использования имеющихся ресурсов за три года может обеспечить экономический рост на 15—20 %.

Либерализация внешней торговли, необходимая для реализации имеющегося потенциала экономического роста, встречает сегодня отторжение со стороны белорусских антиглобалистов, включая Лукашенко. А недавно назначенный премьер-министр вообще заявил, что основным направлением его политики будет импортозамещение.

Антиглобалисты верят, что бедная страна с более высокими затратами труда на производство товаров не может с выгодой для себя торговать с развитыми странами с низкими затратами труда. В этом случае богатая страна якобы эксплуатирует бедную.

Представление о том, будто бедная страна не может торговать со страной богатой без убытка для себя, даже когда затраты труда в бедной стране на все товары выше, Давид Рикардо опроверг 150 лет тому назад (см. Алексей Киреев. Международная экономика. М. 2006, стр. 88, пример 3.3).

Прогнозы и выполнение

Наши расчеты повышения ВВП страны за счет внешней торговли в ближайшие два-три года сделаны с использованием агрегированных данных. Эти данные, напомним, были получены статистиками на основе последовательного агрегирования показателей расхода ресурсов в отчетности предприятий.

Казалось бы, для использования результатов исследования на практике следует дезагрегировать номенклатуру показателей модели, что вполне возможно (в бывшем СССР межотраслевой баланс рассчитывался в номенклатуре более 500 отраслей). Но, как показывает собственный опыт, в этом нет необходимости.

В последнее десятилетие Минэкономики разрабатывало прогнозные балансы спроса и предложения для 50 товарных групп. Эти прогнозные показатели доводились к исполнению министерствам и ведомствам как директивные (плановые). Анализ выполнения прогнозных показателей за 2012—2017 годы показал, что лишь в 5—7 % товарных групп расхождения прогнозных и фактических показателей находились в пределах допустимых значений, то есть работа чиновников по разработке текущих планов и контролю их выполнения практически не влияет на фактические результаты работы предприятий. Это происходит из-за непреодолимой сложности механизма саморегулирования экономики, не менее сложного, чем процессы формирования погоды (никто не может рассчитать с приемлемой точностью, к примеру, количество осадков в Минске на ближайшие три месяца).

Страны с рыночной экономикой, а это почти все страны мира, принятие текущих решений в отношении того, что, сколько и как производить, отдают на откуп рынку. Опыт СССР показал, что получится, если государство поступит иначе.

Помню публикации того времени, освещавшие, как предприятия выполняли планы по производству кастрюль. Если план устанавливался в штуках, то предприятия производили маленькие кастрюльки, при этом большие исчезали из продажи. Если план устанавливали в стоимостных показателях — из продажи исчезали маленькие кастрюли.

И как хорошо, что за невыполнение плана по 50 товарным группам чиновников не увольняют. В противном случае на складах госпредприятий накапливалось бы еще больше неликвидов.

Раньше в белорусском правительстве еще встречались реформаторы. И чтобы не разрабатывать неисполнимые прогнозы и потом не терзать чиновников требованием их исполнения, в 2012 году был подготовлен проект закона «Об индикативном планировании», который заменял разработку плановых показателей индикативными. Но этот проект застрял в парламенте.

В странах с рыночной экономикой не разрабатываются годовые директивные планы. Например, в Германии прогноз на ближайший год для страны в целом содержит лишь несколько индикативных (необязательных) макропоказателей — ВВП, уровень безработицы, инфляция и др. Они никому не доводятся до исполнения ни на федеральном уровне, ни на уровне земель. Начиная с формирования пятилетнего плана на 2006—2010 годы строящий социализм Китай отказался от установления директивных показателей. Есть, конечно, отдельные крупные проекты, реализация которых регулируется государством.

Модельные расчеты на уровне годового планирования, подобные приведенным в данной статье, скорее необходимы, например, для анализа эффективности отдельных отраслей.

Что выгоднее?

После расчетов по нашей модели выясняется, что самим производить продукцию, например, в сельском хозяйстве невыгодно, поскольку при производстве продукта на миллион рублей убыток составляет 1,58 млн., об этом свидетельствует двойственная оценка, полученная в результате расчетов по нашей модели. Такая же ситуация и в лесном хозяйстве, где такая оценка равна –0,25.

Обратим внимание, что обе отрасли убыточны, но степень убыточности в них разная. Если взять конкретную номенклатуру выпуска в каждой из отраслей, а это могут быть и готовые продукты для конечного потребления, и сырье для других отраслей, то в сельском хозяйстве, где двойственная оценка ниже, процент товаров конечного потребления, производство которых приносит убыток, будет больше, чем в лесном хозяйстве.

В рыночной экономике вопрос о том, что и сколько производить, когда пахать, сеять, что купить к обеду, каждодневно решают тысячи производителей и потребителей. В итоге образуются рыночные цены, которые много чего регулируют и ориентируют предпринимателей и потребителей в своем выборе. И управлять экономикой посредством госрегулирования цен тоже не легче, чем управлять погодой.

Кто принимает решения?

Почти во всех странах мира текущие решения в экономике правительства отдают тысячам и миллионам предпринимателей, которые рискуют своим капиталом и карьерой, делая ежедневный выбор, что произвести, что продать-купить, по какой цене, как больше заработать или избежать банкротства.

Беларусь — уникальная страна. Здесь руководство страны не хочет делиться с бизнесом правом принимать решения в экономике и пытается руководить всем. Что в результате может получиться, можно видеть на примере Кубы или Венесуэлы, где власть тоже строит социализм.

В завершение приведу еще пример из моего диспута с известным в стране аграрием, который с гордостью сказал: «Сельское хозяйство Беларуси создает 12 % ВВП, а в США — 2 %». Я не знал, то ли смеяться, то ли плакать от такого непонимания экономики. А ведь он был из той части элиты, которая управляет страной.

Леонид Злотников, «Белорусы и рынок»