Вавилон не властен над тобой

Разногласия россиян и властей перешли в эстетическую плоскость.

Прошлой зимой, когда не было еще ни коронавируса, ни обнуления, Борис Гребенщиков опубликовал на YouTube свою песню «Пошел вон, Вавилон». По музыкальному жанру это черт знает что, какое-то русское регги. А по смыслу — классическое антивоенное и антиимперское высказывание, звучащее так, как если бы рок-н-ролл никогда не был мертв. Когда наших товарищей преследовали по «московскому делу», песня БГ помогала найти правильное отношение к происходящему.

Настроение и жест, который мы хотим продемонстрировать деятелям решетки и дубинки.

Вавилон здесь — символ одновременно Москвы, циклопической и пожирающей остальную Россию, московской же самовлюбленной, совершенно забывшей про живых людей власти и, наконец, государства, сходящего с ума в милитаристском угаре. Гребенщиков находит лаконичные слова, чтобы сформулировать отношение ко всему этому разом: «Пошел вон, Вавилон!»

Теперь в июле Хабаровск две недели не сидит по домам, чтобы отстоять свое право выбирать власть. Москва прислала на Дальний Восток врио Дегтярева, который уже и подачек народу наобещал, и показательно подтянулся на школьном турнике, и, по сообщениям пропаганды, еще в бытность депутатом спас дочь благодарной хабаровчанки от американских властей («уже тогда наш кандидат работал по пыжику»).

Вот только к людям выйти Дегтярев так и не решился.

Уже после назначения врио по улицам Хабаровска идут люди, в руках у которых лозунг: «Пошел вон, Вавилон», в котором и требование Москве оставить Дальний Восток на попечение местных жителей, и предложение лично Дегтяреву убираться обратно к Жириновскому, и выражение недоверия президенту Российской Федерации. Точные слова дал гражданам большой страны Борис Борисович.

Словно в 60-е годы прошлого века рок — снова музыка протеста и язык, на котором говорит улица.

Митинги в Хабаровске — важный знак возвращения граждан на родину, где, казалось бы, созданы все условия для того, чтобы быть исключительно «населением». Но эти митинги еще и очень красивы.

Неделю назад гигантская колонна хабаровчан шла мимо трех девушек, которые исполняли «анархическое фламенко». Они танцевали в красных юбках, черных куртках и масках, под песню вновь актуальной, как и в перестройку, группы «Кино» — «Последний герой». На спинах у девушек был написан еще один лозунг: «Это наш выбор».

Разногласия граждан и государства переходят в самую глубокую плоскость — эстетическую.

По остальным вопросам еще можно договариваться, но вот неготовность россиян ходить строем под военные марши, говорить на чиновничьем канцелярите или распевать военизированный патриотический рок Александра Скляра делает политический кризис слишком явным.

Свободным людям нужны другие слова и песни, и они хорошо понимают их смысл.

Те, кому сейчас по должности положено критиковать неготовность условного Гребенщикова записаться в «пехотинцев Путина», крайне разочарованы тем, что музыкант делает в последние годы. Но раскол оформился: у народа свое искусство, и оно не только больше не контролируется пропагандой, но и противопоставляется ей. Прежние авторитарные режимы пытались запрещать артистам высказываться на социальные темы; посмотрим, как у них это получится сегодня.

У московских протестов последних лет тоже была музыка, а теперь моду — во всех смыслах слова — диктует Хабаровск.

Кирилл Мартынов, «Новая газета»