«Сушки» в пальмовом масле

Правда и ложь в расследовании по делу «Боинга» МН17.

17 июля 2014 года на борту сбитого над восточной Украиной лайнера «Malaysia Airliners», направлявшегося рейсом МН17 из Амстердама в столицу Малайзии Куала-Лумпур, погибли 298 человек. Среди них - 43 малайца, включая двух младенцев и 15 членов экипажа. Самым пожилым пассажиром среди погибших оказалась 83-летняя индонезийка Бинти Паравира Сити Амирах (Siti Amirah Binti Parawira) – вторая жена премьер-министра Тан Шри Мохаммада Ноа Омара, скончавшегося в 1990 году, и приемная бабушка премьер-министра Малайзии Наджиба Разака и его двоюродного брата – министра обороны Хишаммуддина Хусейна. В этой ситуации Малайзия должна была бы стать одной из движущих сил в расследовании гибели рейса МН17. Но выгодные контракты с Россией для руководства страны оказались важнее памяти и близкой родственницы, и остальных сограждан. The Insider публикует отрывок из нового двухтомника Вадима Лукашевича «Трагедия МН17: правда и ложь».

Первоначально Малайзия действительно действовала очень активно: было возбуждено уголовное делопроизводство по факту гибели самолета и летевших в нем людей, а премьер-министр Наджиб Разак (Najib Razak) лично вел переговоры с властями самопровозглашенной «ДНР», добиваясь передачи Малайзии «черных ящиков» упавшего «Боинга». В результате достигнутой договоренности вечером 21 июля Малайзия в лице члена Совета национальной безопасности Мохаммеда Сакри получила от «председателя Совета министров ДНР» Александра Бородая бортовые самописцы упавшего самолета. После этого «черные ящики» были переданы голландцам, которые, в свою очередь, по рекомендации Международной организации гражданской авиации (ICAO) поручили вскрытие бортовых самописцев и расшифровку их записей лаборатории Управления по расследованию авиационных происшествий (AAIB) в Фарнборо, Великобритания. Но Малайзия в своем участии в расследовании обстоятельств гибели МН17 была менее последовательна.

Участие Малайзии в техническом расследовании регламентировалось документами ICAO, по которым она имеет статус «государства-регистрации» и «государства-эксплуатанта» воздушного судна. Согласно статьи 26 Конвенции ICAO и Приложению 13 к ней, Малайзия была обязана предоставить государству, проводящему расследование (Нидерландам), бортовые самописцы (или записи с них), а также всю информацию, связанную с эксплуатацией самолета. Кроме того, у страны было право назначить полномочного представителя для участия в расследовании, а также советников ему в помощь.

Но участие Малайзии в расследовании Совета по безопасности Нидерландов (DSB) свелось к необходимому минимуму, при этом это был ее сознательный выбор. Фактически оно было таким, что в различных СМИ вообще неоднократно заявлялось об отказе Куалу-Лумпур от участия в работе DSB. Это в свою очередь позволяло России заявлять о том, что «неучастие Малайзии в расследовании является прямым нарушением 26-статьи Конвенции ICAO», и использовать это в качестве аргумента против результатов технического расследования Совета.

Как бы то ни было, но в Итоговом отчете DSB, представленном 13 октября 2015 года, Малайзия указана страной, осуществлявшей поддержку техническому расследованию DSB, наряду с Украиной, США, Великобританией, Австралией и Россией. Вместе с тем голландцы стали рассматривать Малайзию как «слабое звено» уже к августу 2014 года. И чем больше появлялось свидетельств в пользу версии с российским «Буком», тем сильнее росла настороженность к малайцам.

«Первым звонком» стал приезд в Гаагу, где в офисе DSB в защищенном сейфе хранились бортовые самописцы сбитого «Боинга», пилотов «Malaysia Airlines». Они должны были прослушать и перевести экспертам записанные речевым самописцем разговоры между собой пилотов МН17. В тот же день в Гаагу приехали два сотрудника российского ГРУ – командир элитного спецподразделения (в/ч 29155) Андрей Аверьянов и его подчиненный Сергей Павлов, который позже оказался причастен к попытке отравления болгарского торговца оружием Емельяна Гебрева. Впоследствии эта же в/ч 29155 «засветилась» в организации провальной попытки государственного переворота в Черногории в 2016-м, а также в отравлении в 2018 года в Великобритании Сергея Скрипаля и его дочери Юлии.

Тогда цель трехдневного пребывания Аверьянова и Павлова в Гааге так и осталась неизвестной, потому что спецслужбы Нидерландов пропустили их приезд. Позже источник в военной разведке Нидерландов (MIVD) заявил, что связь появления в Нидерландах агентов российских спецслужб с делом МН17 «вполне очевидна».

Работа DSB с представителями стран-участниц расследования строилась на периодических встречах с их полномочными делегациями. Первые организационные встречи, состоявшиеся в июле 2014 года, не предвещали ничего неожиданного, но после проявленного интереса ГРУ к расследованию — когда представителей МАК заменили на «представителей российского государства» — ситуация изменилась. Поэтому к следующему приезду делегации Росавиации (17-20 февраля 2015 года в рамках первых общих консультаций с командами экспертов стран-участниц расследования) спецслужбы Нидерландов уже были начеку. Как только стал известен поименный состав российской делегации, военная разведка MIVD, которая также занимается противодействием военному шпионажу других стран, предупредила DSB, что под прикрытием Росавиации приедут двое военных, «имеющих опыт службы в ГРУ и до сих пор контактирующие с российской военной разведкой». Первым оказался бывший (в 2008-2010 годах) командующий войсками ПВО Сухопутных войск Вооруженных сил России генерал-майор Михаил Круш, активно отрицавший в СМИ версию уничтожения рейса МН17 зенитной ракетой. Вторым российским военным под прикрытием Росавиации оказался, по характеристике голландцев, «неприметный и малоизвестный человек, часто путешествующий по Европе с туристической визой», – главный научный сотрудник Научно-исследовательского центра Центрального НИИ ВВС Минобороны России Захар Омаров. По приезде в Нидерланды за Крушем и Омаровым агенты MIVD устанавливают наблюдение и фиксируют все их телефонные звонки. Слежка выяснила, что после каждой встречи с экспертами Омаров и Круш (которого голландские источники называют «главой делегации») звонили на «номер телефона в Кремле». В ходе разговоров «в основном обсуждалось, как воздействовать на членов малайзийской делегации». Наружное наблюдение показывает, что Омаров и Круш «интенсивно общаются с малайцами» после каждого звонка в Москву. Голландцы характеризуют эти события как попытку давления на малайзийскую делегацию с целью изменения их позиции в деле МН17.

Ситуация с участием Малайзии в уголовном расследовании гибели МН17 оказалась еще более запутанной и противоречивой.

Сразу после гибели рейса МН17 страны, потерявшие в этой трагедии своих граждан (Малайзия – еще и самолет) начали уголовные расследования в рамках национальных законодательств. 28 июля 2014 года при содействии агентства Евроюст состоялось координационное совещание представителей Интерпола, Европола, Украины и 11 стран (включая Малайзию), чьи граждане находились среди жертв катастрофы. В ходе этого совещания было решено сформировать расширенную международную Объединенную следственную группу (Joint Investigation Team, JIT), которая под руководством Государственной прокуратуры Нидерландов объединит усилия в рамках уголовного расследования. 7 августа 2014 года власти Нидерландов, Австралии, Бельгии и Украины подписали соглашение о создании JIT. Представители Малайзии вошли в Объединенную следственную группу только 4 декабря 2014 года, то есть почти почти четыре месяца спустя.

Еще одна существенная деталь: помимо Малайзии, уже после начала работы JIT, к ней присоединился и Евроюст, который был учрежден решением Европейского Совета в 2002 года как коллективный орган, ответственный за координацию деятельности правоохранительных органов стран-членов ЕС. В отличие от ICAO, Евроюст не подотчетен ООН. Таким образом, у России, не вошедшей в JIT, не было возможности влиять на работу международного криминального расследования даже по линии Совета безопасности ООН.

…Поначалу Малайзия вела себя вполне ожидаемо для страны, потерявшей свой пассажирский самолет в результате внешнего нападения. Уже 17 августа 2014 года министр обороны Малайзии Хишамуддин Хусейн заявил, что Правительство Малайзии обратится в судебные инстанции, чтобы добиться наказания для виновных в крушении пассажирского лайнера над территорией Украины: «Органы прокуратуры совместно с внешнеполитическим ведомством изучают все аспекты данной процедуры. Неважно, где этот суд состоится – в Малайзии, в Украине, либо же это будет международный процесс. Мы не намерены молча сидеть».

20 сентября, уже после принятия Советом безопасности ООН специальной резолюции по делу МН17 №2166, все тот же малайзийский министр обороны сделал заявление о том, что его страна намерена использовать площадку сессии Генеральной Ассамблеи ООН для обсуждения вопросов, касающихся расследования причин крушения МН17, в том числе для привлечения виновных к суду: «Наше законное право – требовать суда и наказания для тех, кто стоит за крушением самолета, никто не может оспаривать это право». С этого момента Малайзия начинает последовательно выступать за учреждение международного трибунала ООН по делу МН17.

2 июля 2015 года постоянный представитель Новой Зеландии при ООН Джерард ван Бохемен сообщил, что Малайзия официально уведомила ООН о своем намерении представить в Совет безопасности ООН проект резолюции о создании международного трибунала по делу крушения малайзийского Боинга на Донбассе. В этот же день постоянный представитель Малайзии при ООН Рамлан Ибрагим сообщил, что на будущей неделе на рассмотрение Совета безопасности будет представлен проект резолюции о создании международного трибунала для привлечения ответственных за крушение самолета к суду. На следующий день (3 июля 2015 года) газета The Star привела слова министра обороны Малайзии Хишамуддина Хусейна: «Мы должны выяснить, кто стоит за этим и привести их к суду, это надо сделать ради жертв катастрофы. Голос Малайзии должны услышать все, это был наш самолет нельзя вмешивать сюда проблемы геополитики, а также крупным державам не следует мешать процессу». Совершенно очевидно, что под «мешающими крупными державами» Хусейн имел в виду Россию.

Под «мешающими крупными державами» министр обороны Малайзии имел в виду Россию

9 июля 2015 года Малайзия внесла на рассмотрение Совета Безопасности ООН проект резолюции, призывающий к созданию международного трибунала для уголовного преследования ответственных за крушение Боинга «Малайзийских авиалиний». Из этого проекта устава следовало, что под суд должны были попасть дееспособные люди, которым на момент совершения преступления (на 17 июля 2014 года) было больше 18 лет. Особо отмечалось, что «иммунитет или особые процедурные правила, которыми обладает то или иное официальное лицо в соответствии с национальным или международным законодательством, не должны стать препятствием для трибунала». К ответственности могли бы быть привлечены не только люди, которые напрямую были задействованы в совершении преступления, но и те, кто совершил его «посредством другого человека», а также «отдавал приказы, подстрекал или склонял» к этому. Уточнялось, что речь, в частности, может идти о командующих вооруженными формированиями или людях, которые действуют в роли таковых. Таким образом, круг обвиняемых мог быть крайне широк. Максимальный возможный срок наказания по итогам разбирательства – 30 лет тюрьмы или пожизненное заключение. Вердикт трибунала должен был быть приоритетным по сравнению с вердиктами национальных судов. Иначе говоря, если трибунал выдвинет против кого-то обвинение, то спрятаться или где-то отсидеться у него уже не получится в принципе, разве что его стране придется выйти из состава ООН…

14 июля 2015 года Малайзия внесла в Совет безопасности ООН свой проект резолюции о создании международного трибунала, который начал обсуждаться на уровне экспертов. 29 июля 2015 года состоялось голосование Совета Безопасности ООН по этому проекту резолюции. За документ, предложенный Малайзией в соавторстве с другими участниками расследования, проголосовали 11 стран-членов Совета безопасности, что было достаточно для принятия резолюции, поэтому Россия использовала свое право вето и заблокировала ее принятие. С учетом того, что три страны – Ангола, Венесуэла и Китай – воздержались при голосовании, Россия оказалась в полном одиночестве в своем неприятии международного трибунала. Как емко выразилась об итогах российского голосования министр иностранных дел Австралии Джули Бишоп, «это был шаг, усугубляющий зверство».

По итогам голосования министр транспорта Малайзии Лиоу Тионг Лай заявил: «Я хочу подчеркнуть, что Малайзию не остановит то, что произошло сегодня. Малайзия также изучит другие подходящие варианты механизмов преследования в связи с тем, что сегодня произошло. Мы не остановимся на этом и никогда не сдадимся». На следующий после голосования в Совбезе ООН день МИД Малайзии распространило заявление, в котором было сказано: «Мы будем рассматривать и искать другие возможности и юридические механизмы для того, чтобы совершить правосудие над преступниками. глубоко разочарованы тем, что действие в направлении правосудия не было принято. /…/ могло бы по возможности снизить политизированность ситуации». В октябре 2015 года министр сообщил, что его страна готова к созданию независимого международного трибунала.

5 июля 2017 года МИД Нидерландов сообщил в своем пресс-релизе, что суд над подозреваемыми будет проходить в Нидерландах в соответствии с голландским законодательством: «В данный момент страны-члены Объединенной следственной группы [Австралия, Бельгия, Малайзия, Нидерланды и Украина] пришли к решению, что процесс над подозреваемыми должен проходить в Нидерландах». И, как уже известно, судебные заседания уголовной палаты окружного суда Гааги по делу МН17 начались 9 марта. На скамье подсудимых трое россиян (Игорь Гиркин, Сергей Дубинский и Олег Пулатов) и украинец Леонид Харченко.

Вместе с тем, по мере продвижения уголовного расследования, поиски правды и желание наказать виновных в гибели МН17 для Малайзии вступали в конфликт с явным нежеланием ссорится с Россией. И чем больше доказательств российский причастности к гибели МН17 получало следствие, тем сильнее позиция Малайзии дрейфовала в противоположную сторону. И на это у Малайзии есть очень веские причины – тесное сотрудничество с Россией в военно-технической области и крайняя заинтересованность в приобретении российских вооружений с их последующим обслуживанием и снабжением запчастями.

Это сотрудничество началось в начале 1990-х годов c покупкой Малайзией 18 российских истребителей МиГ-29 на сумму 560-600 млн долларов. В апреле 1999 года был подписан межправительственный «Меморандум о взаимопонимании по вопросам сотрудничества в области обороны, оборонных технологий и оборонной промышленности», а также была создана совместная российско-малайзийская межправительственная комиссия по военно-технического сотрудничеству. В мае 2003 года во время визита министра обороны России Сергея Иванова в Куала-Лумпур было заключено соглашение о поставке (с последующим обслуживанием) в Малайзию 18 истребителей Су-30МКМ на сумму около 910 млн долларов. «Контракт десятилетия» был подписан в августе 2003 года во время визита Владимира Путина в Малайзию. В соответствии с этим контрактом «Рособоронэкспорт» в качестве компенсационных обязательств взял на себя подготовку и запуск на Международную космическую станцию первого ангкасавана – малайзийского космонавта (и в октябре 2007 года малаец Шейх Музафар Шукор пробыл в космосе 11 дней).

Осенью того же года Малайзия приобрела 10 транспортно-боевых вертолетов Ми-171Ш (Ми-8АМТШ) на сумму 71 млн долларов. Это стало уже третьей поставкой российских вертолетов в Малайзию. Благодаря этим контрактам Малайзия вошла в тройку крупнейших покупателей российских вооружений – после Китая и Индии, с прогнозом дальнейшего роста продаж российской военной техники в эту страну. В подтверждение особой роли Малайзии в российском экспорте вооружений российский министр обороны Сергей Иванов наградил своего малайзийского коллегу Наджиба Разака медалью «За укрепление боевого содружества» и длинной саблей.

В апреле 2007-го было подписано дополнение к контракту о поставках Су-30МКМ, согласно которому к окончанию гарантийного срока для первой партии истребителей российская сторона обязалась построить в Малайзии тренировочный центр для летчиков и технического персонала (открыт в 2011 году), а также сервисный центр для обслуживания самолетов, который заработал в 2012-м. В январе 2013 года было подписано российско-малайзийское соглашение о сервисном обслуживании поставленных истребителей Су-30МКМ в построенном сервисном центре, а в апреле это соглашение было пролонгировано на длительный срок еще на 100 млн долларов. Тогда же малайзийским заказчикам был предложен многоцелевой транспортный вертолет Ми-26.

Помимо покупки вертолетов, самолетов и вооружений к ним (35 ракет РВВ-АЕ класса «воздух-воздух» для истребителей Су-30МКМ), Малайзия приобрела в разное время у России партию стрелкового оружия (автоматы АК-101 в 2002 году), средства ПВО (382 комплекта ПЗРК «Игла» на 48 млн долларов в 2002 году), противотанковые ракетные комплексы ротного звена «Метис-М» (контракт на 100 комплексов примерно на 30 млн долларов в 2002 году). Стоит также упомянуть о подписании в ходе официального визита Владимира Путина в Малайзию в 2003 году соглашения о создании в Малайзии центра по продвижению самолета-амфибии Бе-200 в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Малайзия также проявляет интерес к малым подводным лодкам разработки КБ «Малахит», модернизированным БМП-2 и БТР-80, артиллерийским выстрелам калибров 152 и 122 мм для Сухопутных сил Малайзии и другим видам вооружений. В перспективе возможны закупки Малайзией противотанковых комплексов большой дальности, береговых ракетных комплексов «Бастион» с противокорабельной ракетой «Яхонт»/«Оникс», и средств ПВО – зенитных ракетных комплексов «Бук»(!) и «Тор». В публикации «Курс на сотрудничество – неизменный» в журнале «Национальная оборона» особенно красиво звучит фраза касательно ЗРК «Бук» о том, что Россией «...предпринимаются шаги по продвижению на рынок Малайзии средств ПВО».

В перспективе возможны закупки Малайзией у России средств ПВО — ЗРК "Бук" и "Тор"

После гибели МН17 перед Малайзией встает сложная задача – принять участие в расследовании катастрофы своего авиалайнера, в котором все указывает на вину России, и при этом сохранить тесное сотрудничество в военно-технической сфере, в котором, с учетом коррупционной составляющей, лично заинтересовано военное руководство страны. Именно это и обусловило двойственную и непоследовательную позицию Малайзии в расследовании по делу МН17. Характерно, что почти с самого начала расследования Малайзия, согласившись на номинальное участие в работе DSB и позднее все же войдя в состав JIT, фактически оказалась на стороне России. «…Достаточно посмотреть на все, что говорили и говорят на эту же тему российские представители всех уровней, чтобы увидеть буквально текстуальные совпадения в наших высказываниях . И это не только вопрос филологии. По части сбитого Боинга Россия и Малайзия с самого начала выступают, фактически, вместе. Так или иначе, трагедия Боинга сблизила россиян и малайцев не только в целом, но еще и в военной сфере. 14 ноября в один из портов страны зайдет сторожевой корабль Балтийского флота «Ярослав Мудрый», готовится российское участие, как всегда, на выставке вооружений «ЛИМА-2015» на острове Лангкави, с неплохими делегациями от наших ВМФ и ВВС», – высказался об этом политический обозреватель международного информационного агентства «Россия сегодня (бывшее РИА «Новости») Дмитрий Косырев.

Последний тезис очень показателен. Конечно, когда имеется столь тесное межгосударственное военно-техническое сотрудничество, то сложно быть объективным, даже несмотря на гибель своих граждан на борту своего самолета, которых можно принести в жертву «национальным интересам». Так Малайзия оказалась «между двух огней»: между желанием добиться правды в деле гибели рейса МН17 и зависимостью от стратегического партнера – главного подозреваемого в гибели лайнера. При этом партнер обладает серьезными рычагами влияния на официальную позицию Малайзии в этом деле. Поэтому страна вынужденно заняла нейтральную, а по ряду признаков – пророссийскую позицию в расследовании гибели своего самолета и своих граждан на его борту.

13 июля 2017 года, накануне третьей годовщины трагедии рейса МН17, во время поминальной службы в административной столице Малайзии Путраджае, министр транспорта Лиоу Тионг Лай в присутствии 90 родных погибших на борту «Боинга» малайцев заявил: «Надеемся, что к концу года или в начале следующего года мы сможем принять решение о том, кого мы действительно можем привлечь к судебной ответственности». Столь активная позиция министра транспорта, совпадающая с выводами JIT, в итоге стоила ему министерского кресла…

Бывший министр транспорта министр транспорта Малайзии Лиоу Тионг Лай

24 мая 2018 года в Нидерландах прошел брифинг JIT для прессы, на котором было сообщено: у уголовного расследования есть доказательства того, что сбивший рейс МН17 ЗРК «Бук» принадлежал 53-й зенитно-ракетной бригаде Вооруженных сил России. Также были представлены технические данные, подтверждающие выводы. На следующий день уже новый министр транспорта Малайзии Энтони Лок (Anthony Loke) в интервью изданию ChannelNews Asia заявил, что «…нет убедительных доказательств того, что «Боинг» «Малайзийских авиалиний» в 2014 году над Донбассом сбила Россия. Нельзя просто так указывать на Россию». И в то время, как Австралия и Нидерланды на основании промежуточных выводов JIT о российской принадлежности сбившего авиалайнер «Бука» уведомили Россию о своем намерении привлечь ее к ответственности за крушение пассажирского самолета в рамках международного права, Энтони Лок подчеркнул необходимость «принимать во внимание дипломатические отношения», отметив, что «дальнейшие действия его страны будут основываться на убедительных доказательствах».

14 июля 2016 года Киевский научно-исследовательский институт судебных экспертиз (КНИИСЭ), привлекавшийся Советом по безопасности Нидерландов для анализа поражения рейса МН17 и определения возможного района пуска зенитной ракеты, сообщил о проведении на украинском полигоне в Павлограде натурного эксперимента с подрывом «оригинальных боевых ракет» комплекса «Бук» в рамках уголовного расследования JIT. Фактически это был следственный эксперимент, проведенный под руководством Министерства юстиции Украины и экспертов КНИИСЭ (во главе с директором института Александром Рувином) в сотрудничестве с представителями Нидерландов, Бельгии и Австралии.

Европейские СМИ сразу обратили внимание на отсутствие представителей Малайзии среди участников украинского эксперимента, что вызвало новую волну обсуждений роли Малайзии в JIT. Проведенное журналистское расследование привело к двум противоположным выводам, вытекающим из одной причины – тесных отношений Малайзии с Россией. Согласно первому выводу, Малайзия сама не принимает активное участие в расследовании по политическим мотивам, считая следствие изначально «антироссийским». Второй вывод более интересен – другие страны-участницы уголовного расследования (Бельгия, Голландия, Украина и Австралия) всячески стараются удерживать Малайзию на дистанции от международного расследования, зная о ее близких отношениях с Россией и опасаясь возможной утечки информации о ходе следствия.

Страны-участницы стараются удерживать Малайзию на дистанции от международного расследования, зная о ее близких отношениях с Россией и опасаясь утечки информации

В пользу этого предположения свидетельствует публикация в The Star от 18 ноября 2014 года, в которой малазийской общественности впервые сообщается факт неучастия Малайзии в уголовном расследовании JIT: «Малайзия до сих пор еще не причастна к уголовному расследованию гибели рейса MH17 Посол Малайзии в Нидерландах Фаузия Мохд Таиб (Datuk Fauziah Mohd Taib) сказала, что Малайзия не была приглашена официально присоединиться к возглавляемой Нидерландами JIT /.../ В настоящее время Малайзия является только частью команды по техническому расследованию (DSB) MH17. Она добавила, что Малайзию также не пригласили присоединиться к сбору обломков самолета на месте катастрофы, возможно, потому что там по-прежнему опасно находиться [из-за обстрелов]. Тогда же посол Малайзии в Украине Чуах Теонг Пан (Chuah Teong Ban) предположил, что Малайзия не будет допущена к анализу обломков самолета, если она не войдет в состав группы по уголовному расследованию. При этом министр транспорта Лиоу Тионг Лай в то же время заявил, что Малайзия очень четко выразила свою позицию, что она должна войти в состав группы по уголовному расследованию, и сообщила голландским властям о своем намерении».

В пользу изначального игнорирования Малайзии странами-учредительницами JIT говорит и такой факт: в ноябре 2014 года глава полиции Малайзии Халид Абу Бакар (Khalid Abu Bakar) прямо потребовал «активного участия малазийских экспертов в работе Объединенной следственной группы», добавив, что отправится 3 декабря в Амстердам совместно с генеральным прокурором Малайзии Абдулом Гани Патаилом (Abdul Gani Patail) для обсуждения участия Малайзии в работе JIT.

По неподтвержденной информации, Малайзия была принята в члены JIT только после того, как пригрозила вообще не сотрудничать в расследовании МН17. В итоге уже 28 ноября 2014 года представитель прокуратуры Нидерландов признал, что Малайзия стала «полноправным и равным» членом JIT. Но только в конце марта 2015 года делегация прокуратуры Нидерландов отправилась в Малайзию, чтобы завершить со страной соглашение о полном членстве в JIT.

Наиболее вероятным объяснением столь длительной процедуры вхождения Малайзии в состав JIT может стать предположение, что этому препятствовали другие члены Объединенной следственной группы, включаю Украину, не доверявшие Малайзии из-за ее дружеских отношений с Россией. И на то были веские основания. К примеру, 16 июля 2017 года заслуженный пилот СССР, член совета клуба высшего командного состава гражданской авиации «Опыт», член Общественного совета Росавиации и Ространснадзора Олег Смирнов, говоря о проекте Итогового отчета DSB, заявил в интервью газете «Московский комсомолец»: «Что касается секретов, то проект заключительного доклада — это документ «для служебного пользования». По правилам ИКАО, а также по этическим соображениям российский представитель не может разглашать его детали. Лично мне то, что написано в голландском документе, в общих чертах уже изложила малайзийская сторона. Позвонили, рассказали, а у нас из этого все тайну делают». Иначе говоря, малайцы звонят в Россию и рассказывают детали проекта Итогового отчета, который по требования ICAO не может быть разглашен до опубликования окончательного текста, российскому лицу, которое публично заявляет, что не считает нужным это скрывать…

При этом Малайзия всегда подчеркивала свою уверенность в том, что только благодаря прямым контактам ее премьер-министра Наджиба Разака с сепаратистами в лице Александра Бородая удалось договориться о передаче «черных ящиков» погибшего «Боинга» и тел его пассажиров. По мнению Малайзии, ей удалось договориться с Алексеем Бородаем, потому что они фактически признали его государственный статус. В частности, в момент передачи «черных ящиков» «Боинга» представители Малайзии обращались к нему исключительно «Ваше Превосходительство».

Как бы то ни было, настойчивость Малайзии в достижении договоренностей с сепаратистами трудно переоценить. В то время как малайзийский премьер Наджиб Разак, потерявший на борту МН17 свою мачеху, договаривался с властями ДНР, голландцы договаривались с Киевом. 18 июля 2014 года министр иностранных дел Нидерландов Ханс Тиммерманс заявил, что не исключает переговоров с сепаратистами, однако вскоре голландцы заявили, что вести переговоры с сепаратистами невозможно. На очередной еженедельной пресс-конференции премьер Нидерландов Марк Рютте заявил, что прямые переговоры с сепаратистами подразумевают, что Нидерланды признают Донецкую народную республику, что, очевидно, вызовет недовольство Киева. 12 сентября 2014 года в нидерландских СМИ появилось сообщение, что Нидерланды направили сепаратистам 12 писем с просьбой разрешить им попасть на место крушения самолета, но все запросы были отклонены, поскольку из этих писем следовало «недостаточное признание» статуса республики. В итоге именно усилия Малайзии в наибольшей степени способствовали эвакуации тел погибших – не случайно при транспортировке в железнодорожных рефрижераторах собранных останков пассажиров МН17 до Харькова поезд сопровождали малайцы, а не голландцы.

Вместе с тем, несмотря на сообщения о полноправном членстве Малайзии в Объединенной следственной группе, до сих пор остаются вопросы о ее действительном статусе в JIT. Все попытки журналистов выяснить причину 4-месячной задержки принятия Малайзии в JIT до сих пор остаются безрезультатными. На соответствующий запрос в Евроюст был получен уклончивый ответ с предложением обратиться к координатору JIT, голландскому прокурору Фреду Вестербеке. Между тем, для полноправного участия в деятельности JIT Малайзия должна была заключить соответствующее соглашение с Евроюстом.

В любом случае, выпущенные международной JIT информационные интернет-журналы с промежуточными выводами следствия не свидетельствуют о какой-либо значительной роли Малайзии в международном уголовном расследовании. По всей видимости, это связано с соглашением премьер-министра Малайзии Наджиба Разака с президентом России Владимиром Путиным о сотрудничестве в расследовании обстоятельств гибели рейса МН17, достигнутое 20 мая 2016 года в Сочи. Это соглашение само по себе играло позитивную роль, но суть договоренности лидеров двух стран о том, что «Малайзия и Россия проведут дальнейшие обсуждения для обеспечения справедливости в инциденте MH17 после доклада Объединенной следственной группы (JIT)», носило двусмысленный характер, ведь Малайзия была членом следственной группы, а Россия – главным подозреваемым. При этом на своем персональном сайте Наджиб Разак сообщил, что «результаты расследования будут представлены JIT в октябре [2016 года]», что не соответствовало действительности.

9 мая 2018 года в Малайзии сменился премьер-министр: вместо обвиненного в масштабной коррупции Разака премьерское кресло занял 93-летний Махатхир Мохамад. Детали смены премьера наглядно демонстрируют уровень коррумпированности Малайзии: на банковский счет Разака поступило «денежное пожертвование» из Саудовской Аравии в размере 681 млн долларов, что привело к крупному скандалу и отставке. Позже генеральный прокурор Малайзии Апанди Али обвинения по этому обвинению снял, а полученная политиком сумма была квалифицирована как подарок «от саудовской королевской семьи», из которого 620 млн долларов было возвращено «дарителю», а судьба оставшихся 61 млн до сих пор неизвестна.

Кстати, 28 июля 2020 года бывший премьер-министр Малайзии был признан судом виновным по делу о многомиллионных хищениях из государственного инвестиционного фонда развития 1MDB, а также в коррупции. Экс-премьер признан виновным по всем семи пунктам обвинения: ему вменили злоупотребление властью, три эпизода злоупотребления доверием и три эпизода отмывания. Суд по этим обвинениям начался в апреле 2019 года. И это только первый суд над Разаком, которому в общей сложности грозят пять процессов и 42 пункта обвинений. Он был приговорен к 12 годам тюремного заключения.

Новый премьер, не потерявший (в отличие от своего предшественника) никого из своих близких в катастрофе МН17, оказался более прямолинейным. 31 мая 2019 года в ходе пресс-конференции с Японским клубом иностранных корреспондентов (FCCJ) Махатхир Мохамад заявил, что Малайзия приняла отчет о расследовании в Голландии, но только до того момента, когда самолет был сбит ракетой, выпущенной российской стороной:

«Они обвиняют Россию, но где доказательства? Мы знаем, что ракета, сбившая самолет, – это ракета российского типа, но она также может быть изготовлена в Украине. Вам нужны веские доказательства, чтобы показать, что стреляли русские. Это могут быть повстанцы в Украине, это может быть украинское правительство, потому что все они пользуются одинаковыми ракетами. Россияне – военные люди, и они знали, что MH17 – пассажирский самолет. Я не думаю, что за запуск ракеты отвечает очень дисциплинированная сторона.

Малайзия должна участвовать в изучении «черных ящиков», поскольку самолет принадлежал «Малайзийским авиалиниям», и среди погибших были малайзийские пассажиры. По какой-то причине Малайзии не разрешили проверить «черный ящик», чтобы увидеть, что произошло. Мы не знаем, почему мы исключены из расследования, но с самого начала мы видим в нем слишком много политики. Задача [расследования] состояла не в том, чтобы выяснить, как это произошло, а в том, чтобы сосредоточиться на попытках связать это с русскими. Это не нейтральная экспертиза. Если бы нейтральная сторона рассмотрела и сделала вывод, Малайзия готова принять выводы, но здесь у нас [в расследовании] есть участники с политическими интересами в этом вопросе»

Это заявление более чем странное. Во-первых, оно было сделано через год после пресс-конференции JIT 24 мая 2018 года, на которой были представлены доказательства принадлежности сбившей малайзийский «Боинг» самоходной огневой установки «Бук-М1» №332 российской 53-й зенитно-ракетной бригаде. Во-вторых, Малайзия является официальным членом JIT. В-третьих, слова премьера Мохамада вызывают много закономерных вопросов.

Зенитные ракеты 9М38/М1 никогда не производились и в принципе не могли быть «изготовлены» в Украине, а у «повстанцев» могут быть только российские ракеты. Почему для Мохамада россияне – это именно военные, и почему они должны были знать, что воздушная цель – это именно гражданский рейс МН17? Что значит «не разрешили проверить черные ящики», если бортовые самописцы сбитого Боинга были переданы именно Малайзии, которая затем передала их JIT и присутствовала на их осмотре, вскрытии и копировании? Заявление Мохамада прозвучало тем более странным, что еще 25 мая 2018 года, на следующий день после пресс-конференции JIT, МИД Малайзии опубликовал специальный пресс-релиз, в котором среди прочего было сказано: «Малайзия преисполнена решимости добиваться справедливости в отношении жертв рейса МН17, трагически сбитого 17 июля 2014 года. Она остается решительной в преследовании виновных".

19 июня 2019 года состоялась третья пресс-конференция JIT, в ходе которой было предъявлены обвинения в уничтожении рейса МН17 трем россиянам (Игорю Гиркину, Сергею Дубинскому и Олегу Пулатову) и украинцу Леониду Харченко, и была оглашена дата начала судебного процесса по делу МН17 — 9 марта 2020 года. В ходе пресс-конференции, уже после оглашения основных материалов и докладов, представителю генерального прокурора Малайзии Мохаммеду Аль Закария (Mohammed Hanafiah Bin Al Zakaria) один из журналистов задал прямой вопрос: «Малайзия недавно критически высказалась о обвинениях JIT в адрес России. Поддерживает ли Малайзия те выводы, которые представлены сегодня?» На что высокопоставленный сотрудник прокуратуры Малайзии фактически уклонился от ответа: «Прежде всего мы хотим добиться справедливости, перед лицом родных погибших. Мы хотим провести правовое расследование, закончить следствие и предоставить доказательства так, чтобы воцарилось верховенство закона».

Ответ не мог быть другим, потому что уже на следующий день (20 июня 2019 года) премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад заявил на пресс-конференции, что расследование самого начала было политичес