Славянский развод

Сербия отдаляется от России, ломая геополитическую архитектуру Западных Балкан.

Долгие годы считалось, что Россия и Сербия — друзья навеки, якобы объединенные общими славянско-православными скрепами, совместной борьбой, масштабным экономическим и военным сотрудничеством. Однако анализ недавнего прошлого и карантинного настоящего отношений Москвы и Белграда приводит к выводу, что отношения эти больше похожи на игру в покер — кто искуснее скроет свои карты и намерения.

Эти две крупнейшие славянские державы были обречены на сотрудничество, которое на поверку оказалось во многом преувеличенным и мифологизированным, а их отношения становятся все более сложными и противоречивыми. Начавшийся дрейф Сербии в сторону от России приведет к глубоким переменам на Западных Балканах, коренным образом изменив расстановку сил в регионе.

В последние месяцы участились взаимные критические публикации российской и сербской прессы, чего ранее не было. Россияне стремятся доказать, что Белград не выполняет своих обещаний, не рассыпается в благодарностях за некую помощь в борьбе с COVID-19, не приглашает к участию в решении косовской проблемы. Сербские журналисты пишут о сокращении российской помощи, монопольном положении России в нефтегазовом и банковском секторах, намекают на действия Кремля, блокирующие достижение соглашений по Косово. Проправительственная пресса писала о том, что Александр Вучич впервые отказался от официального визита в Москву, ранее традиционно проводившегося накануне всех выборов, (правда, все же посетил военный парад в Москве в честь 75-летия окончания Второй мировой войны) и отменил встречу с российским послом в Белграде, и даже о том, что июльские протесты в Белграде были организованы Москвой, что трудно было представить еще год-полтора назад.

Эти публикации — лишь внешние проявления глубинных противоречий между Россией и Сербией в различных сферах.

Начнем с ухудшающихся торгово-экономических отношений двух стран. Неоднократно слышал пафосные мантры дипломатов России об огромных российских инвестициях, гигантских инфраструктурных проектах и стабильно растущей взаимной торговле. Что далеко от истины.

В 2019 году товарооборот России и Сербии составил 2,63млрд дол. — 0,38% российского товарооборота, который за последнее время сократился более чем в два раза и привел Белград на 44 место среди российских торговых партнеров. Страны же ЕС составляют 63% сербского товарооборота, находясь на первом месте и превышая в 9,6 раза объем российско-сербской торговли.

Ежегодные прямые российские инвестиции сократились с 223 млн долл. в 2008 году до 134 млн в 2017-м, составляя примерно 8% всех инвестиций. А на долю ЕС приходится 73% инвестиций в Сербию, которые увеличились за этот же период с 2,5млрд долл. до 3,6 млрд.

Проблемнее становится и военно-техническое сотрудничество с Россией, все меньше отвечающее интересам Сербии и ставшее скорее символическим, нежели практическим. В конце 2019 года это признал и сербский президент, указавший на нужды армии в современном вооружении, поскольку нынешнее — «в большинстве случаев устаревшее». Да и куплено в РФ по ценам выше рыночных, как это было с самолетами МИГ-29 и устаревшей бронетехникой. А место России здесь все увереннее занимают поставщики из Китая, Евросоюза, Великобритании и США.

Сербия системно меняет характер военного сотрудничества, что волнует Москву. Хотя министры обороны и встречаются регулярно, но все реже проводятся российско-сербские маневры, уступая место спортивным игрищам военных — гонкам на танках, военному многоборью, кроссам с полной выкладкой и т.п.

Очень не устраивает Россию сближение Сербии с НАТО, начавшееся в 2006 году с соглашения о военном сотрудничестве. Реализация военно-политических и научно-образовательных программ приближает Сербию к стандартам НАТО. В 2016–2019 годах Сербия с Североатлантическим союзом ежегодно проводила до 100 мероприятий, а с Россией — в десять раз меньше. Военный атташе одной из стран НАТО как-то поведал мне, что Сербия, не будучи членом НАТО, взяла на себя такие же обязательства, как члены НАТО, но без прав страны-участницы.

Недавно представители Альянса получили особый иммунитет и свободу перемещения в Сербии. А Россия уже шесть лет просит у Белграда подобный иммунитет для своей базы в Нише, но несмотря на слова о любви к «руским војницима», воз и ныне там.

И наконец, самое больное для России — после многих лет Сербия и Косово, при поддержке ЕС и США, возобновили диалог. Притом не только в формате президент Вучич — премьер Авдуллах Хоти, но и в формате экспертных групп, проведших уже несколько консультаций.

Уже не раз писали, что в скорейшей нормализации и формализации отношений Белграда и Приштины заинтересованы глобальные игроки — ЕС, Китай, США и Турция.

России в этом списке нет. В Кремле понимают, что решение самой старой и опасной европейской проблемы будет означать утрату российского влияния на Западных Балканах, продемонстрирует слабость и беспомощность России, а слабых в регионе не любят.

Не станет проявлением излишнего оптимизма допущение, что мировая будет достигнута до 2024–25 гг., когда Сербия, весьма вероятно, присоединится к Евросоюзу. Хотя Вучич и президент Косово Хашим Тачи большие оптимисты и не раз говорили, что некий договор может быть возможен уже нынешней зимой.

Российским политиканам не нравится, что Белград и Приштина заняли консолидированную позицию и не приглашают их к переговорам. Москва неоднократно заявляла Сербии о своем интересе и готовности присоединиться к переговорному процессу и демонстрировала озабоченность такой позицией. Но Белград упорно хранит молчание и не реагирует на эти обращения, понимая, что присоединение российских посланцев к переговорам приведет к их развалу изнутри.

По-разному сегодня оценивают обе страны и Резолюцию Совета Безопасности ООН от 10 июня 1999 года по косовской проблеме. Вучич и другие участники процесса нормализации косово-сербских отношений осознали, что эта Резолюция ныне является тормозом на пути к договоренностям. Зафиксировав «территориальную целостность Союзной Республики Югославии», СБ ООН формально заблокировал любую форму признания Сербией независимости Косово.

Да, тогда, более 20 лет назад, самым важным было остановить войну, что и было сделано. Но как и Дейтонские соглашения по Боснии и Герцеговине, так и Резолюция СБ ООН по Косово, остановив войну и кровопролитие, ныне стала препятствием к дальнейшему решению проблем.

Существует немало возможных сценариев и каждый из них требует актуализации и редактирования Резолюции 1244, с чем согласны в Белграде, Приштине и на Западе. Но Россия, являясь постоянным членом СБ с правом вето, не пойдет на такой шаг и наложит вето на любое решение, принятое без ее участия, сохранив тем самым возможность дестабилизировать ситуацию в регионе и далее.

Вучич видит своими сверхзадачами решение проблемы Косово, вступление Сербии в Евросоюз и сохранение своей власти. Он осознает, что Россия здесь не помощник и опереться можно лишь на помощь и поддержку ЕС и США, которые нашли с Вучичем общий язык. Кроме того, на Западе понимают, что сегодняшний Вучич тоже заинтересован в максимальном ослаблении российского вмешательства на Западных Балканах.

Ситуация в российско-сербских отношениях схожа с отношениями Черногории и России в период 2012–2017 годов. Тогда президент Мило Джуканович начал политику постепенного выхода из-под российской опеки. Постепенно удаляясь от Москвы, не допустив российской попытки совершить в стране переворот, он привел Черногорию в НАТО, вырвавшись из цепких объятий Кремля.

Вучич в чем-то повторяет политику своего близкого коллеги, двигаясь в сторону Евросоюза. Конечно, он не начнет подобно Йосипу Броз Тито «холодную войну» с Россией, но постепенный дрейф от нее будет продолжать, прикрывая его от сербского обывателя мифом о вечной дружбе. И одновременно будет продолжать выводить Белград из статуса московского «младшего брата» в положение равного и независимого партнера.

Владимир Цыбульник, «Зеркало недели. Украина»