Как Лукашенко на встрече с работниками МЗКТ уходил от ответов на вопросы, переводил стрелки и пугал

- Никто не хотел никаких кровопролитных перемен, - обратился к Лукашенко замначальника цеха Виктор. - Народ просто хотел, чтобы выборы прошли честно, были допущены все наблюдатели, которые хотели поучаствовать, посмотреть. Почему не допускали наблюдателей?

- Много можно задать вопросов «почему?»: и по насилию, и наблюдателям, и по подсчету, и много можно задать. Но это один, два, три вопроса, есть и другие вопросы. Что является критерием для того, чтобы ответить на этот вопрос? Закон. Скажи, пожалуйста, какой пункт Конституции и закона нарушен? – ушел от ответов Лукашенко.

- То, что не допущены…

- Нет, ты пункт назови. Он нарушен или нет? Нет. А почему ты этот вопрос задаешь? Ну, потому что он бытует. Я не хочу сказать, что тебе в голову вбили его. Он бытует в народе, как и бытует у меня вопрос: ребята, скажите, как можно фальсифицировать 80% голосов?

Работники МЗКТ возмущенно зашумели.

- У нас на участке целый день 9-го числа стояли очереди 700−800 человек, - вступил в диалог другой работник.

- Да, и что?

- Это шли голосовать люди. Какая явка 40% предварительно?

- У тебя есть факты, что не было? - ответил вопросом на вопрос Александр Лукашенко. — Ты увидел толпу. У нас голосовали в Минске 35% досрочно, а сколько всего избирателей в Минске? Больше миллиона, так? Проголосовали 350 тысяч. Вы понимаете, какая еще толпа осталась? Она и шла голосовать.

В этот момент работники начали кричать: «Кто голосовал за Тихановскую?» - и, видимо, поднимать руки.

- Проголосовали? Спасибо. Я думаю, что на улице мы с вами вряд ли договоримся, - прокомментировал Александр Лукашенко.

- Надо садиться за стол переговоров, - предложили работники.

- С десятью миллионами? Завтра я с тобой или твои люди, которым я поручу, с тобой готовы вести обстоятельный разговор за столом. А с коллективом я уже поговорил сегодня. Я вижу, как вы настроены говорить с президентом. Еще раз повторяю, чтобы вас не держать на жаре: не обижайтесь на меня, но меня вы на колени не поставите, и не делайте прежде всего, чтобы было хуже вам и вашим семьям. Вы это ощутите через неделю, когда вы устроите бардак на предприятии. Подумайте над тем, что я сегодня говор ю и что сказал вам вчера. Слушайте, я это проходил. Я был директором и был обычным человеком, и я знаю, как это все делалось в середине 90-х. Этого в нашей стране не будет.

Далее Александр Лукашенко сказал, что для смены власти нужна новая Конституция.

- Когда это будет? - спросил работник.

- Два варианта предложили, я их отверг, они мало отличались, идет работа над третьим. Вот Виктор приходил с высшим образованием, и ты, допустим, грамотный. Приходите, садитесь – и работаем над Конституцией. Выносим на референдум, принимаем Конституцию, и я вам по Конституции свои функции передам. Но не под давлением и не через улицу. <…> Слушайте, я четверть века у власти. Сколько можно, конечно, я когда-то уйду. («Сколько можно, ну», - раздается на фоне.) Может, через год или через два - это зависит от вас. Но ты прав: нельзя эту Конституцию отдавать непонятно кому, потому что будет беда, я этого больше всего боюсь. Да, я не святой. Вы знаете мою жесткость, вы знаете, что если бы не было жесткости, не было страны. Но вы знаете, на что я пойду, на что - нет. Вы знаете, что ваших детей не обижу и страну никому не отдам.

Работники снова недовольно шумят.

- Люди в большинстве своем даже не знают, что работа идет в эту сторону, о конституции вы два года периодически упоминаете, - продолжает работник МЗКТ. – Но большинство людей не в курсе вообще, что там что-то меняется. Тех же самых кандидатов в президенты хотя бы пригласить их к этой разработке.

- Скажи, пожалуйста, что мне делать с таким мнением? Ты про альтернативных кандидатов сказал. Я процитирую, я же не вру. Задают вопрос прямо перед выборами альтернативному кандидату, вы знаете, кому, сейчас поймете: «А чего ты пошла на эти выборы?» - «Не знаю». «Как ты думаешь, что здесь, непонимание обстановки или глупость?» Она говорит: «Скорее, глупость». И вы идете, бросая первого президента под ноги, идете. Мы сейчас проголосуем за глупость. Как вас понимать?

Работник парирует: подписи собирали 15 человек, до выборов из них дошли 5. Предлагает обратиться к Дмитриеву и Канопацкой, с политическими партиями, «какие остались».

- Я абсолютно согласен, только вы поймите меня, я не говорю - ОМОН, милиция, - ответил Александр Лукашенко. - Меня поймите, как главнокомандующего. Если в поднимете палку – я отвечу. Согласен? По-мужски. (…) Ответь еще на один вопрос в развитие этого разговора. Скажи, пожалуйста, зачем было рвать на стелу, крушить, ломить в семь часов вечера, когда участки еще не закрылись и никаких еще результатов не было. Я сижу, у меня огромный экран, я вижу по городу всю обстановку и думаю…

Лукашенко перебивают слова работников: «Не пускали», «Это провокация».

- Спровоцировали кого? Там милиции не было, мы не ожидали, что это будет. Это уже потом они подтянулись и применили спецсредства. 30%, которых задержаны, были в состоянии алкогольного опьянения и наркота.

Недовольный гул, работники скандируют: «Отпускай!».

- Надо как можно быстрее делать все это с конституцией, надо подготовить государство к тому, чтобы люди понимали, что смена власти - это как смену отработать: я отработал, сменщик пришел, - говорит работник МЗКТ.

- Дорогой мой, если президент будет у вас посменно работать, труба вам, - отвечает Александр Лукашенко. - Я тебя услышал. Я с тобой согласен, что должен быть диалог. И мы к этому были готовы, если у кого-то были вопросы. Но те люди, их сторонники, которые тут покрикивают вокруг… Мы вышли и зачищали площадь? Не зачищали. Вот они и покрикивают. Я же знал, что вы будете президента закрикивать, но не побоялся, к вам пришел. А ты меня толкаешь к этим разговорам. (…) Я уже знаю, кого они там сформировали для переговоров. Уже вчера звонит Меркель: я хочу поговорить. Не надо меня наклонять ни с запада, ни с востока. Еще раз прошу вас: вы рабочие люди, работайте. Ну, небогатые вы, но у вас есть зарплата. У других еще хуже. Не обрушайте это.

Работники опять возмущены.

- Я же экономист, я умею считать. И я вижу, что происходит, и я вижу, кто за меня голосовал, кто нет. Где мне немножко обидно, что я для Минска сделал больше, чем для кого, и получил. Мы видим районы, где против меня больше 50%. Что за районы? Новая Боровая, Колодищи, еще каких-то два района. Вы знаете, кто там живет? Что я им не сделал?