«Врачи сказали: еще 2 мм — и смерть»

19-летний парень из Могилева оказался в больнице после зверств карателей.

В больнице Могилева уже почти неделю находится 19-летний Елисей Седин, пишет tut.by.

12 августа его задержали силовики на стадионе СШ № 9. Задержали жестко: сломали орбиту глаза с рассечением века, повредили ногу, а после угрожали. «После компьютерной томограммы мне сказали, что еще бы 2 мм — и было бы проломлено основание черепа, то есть — летальный исход», — говорит Елисей.

Сейчас у парня ничего не болит, но из-за сломанной орбиты глаза Елисей Седин пока не дышит носом — чтобы не надулось веко. Ему также нельзя сморкаться, бегать и делать что-либо с нагрузкой на дыхательную систему.

— Все должно срастись, когда — не знаю. А швы накладывали на рассечение века, — объясняет парень.

19-летний учащийся политехнического колледжа говорит, что он состоял в группе в Telegram и обсуждал в ней вместе с другими людьми происходящее в Беларуси. «Мы обменивались информацией, когда был доступ к интернету. Многие поднимали вопрос, почему многие города отстаивают свои голоса, а Могилев молчит и не проводит мирных акций».

— Я предложил провести мирную акцию — собраться в цепь солидарности 12 августа. Предложил, если люди поддержат, если захотят, собраться в районе торгового центра «Арбат» и возле универмага «Центральный». Я предлагал выходить на зеленый сигнал светофора для пешеходов и становиться цепочкой на пешеходном переходе, а на красный сигнал уходить с проезжей части. То есть без блокировки автотранспорта, без нарушения ПДД. Я подумал, что таким образом мы покажем, что не нужно бояться выражать собственное мнение, ведь в этом ничего страшного нет — это наше право по Конституции.

Елисей оставил в переписке свой номер телефона, с ним связались два незнакомых парня и девушка. Они все встретились на стадионе СШ № 9 на проспекте Пушкинском. Причем девушка пришла первой, и они решили, что ей лучше пойти сейчас одной — на всякий случай — и предлагать людям тоже строить цепи солидарности.

— До этого к нам, например, подходила женщина и предлагала придти к зданию «Белтелекома» и потребовать включить интернет. То есть люди общались, обменивались информацией и без интернета — «сарафанное радио» отлично работало.

На стадионе Елисей с двумя парнями пробыл около 15 минут. Было около 17.00 и могилевчане собирались уже уходить, как к ним подъехали легковые машины серого цвета — минимум три. Из машин вышли мужчины в черных балаклавах — около пяти человек.

— Мы развернулись и побежали. А навстречу нам бежали еще 10 силовиков, но уже в гражданском, и все — с медицинскими масками на лицах. Мне кто-то делает подсечку, я падаю, встаю и хочу бежать дальше, но мне прилетает удар в глаз, и я снова падаю. Кто ударил, чем — кулаком или чем-то еще, — я не заметил. Мне кажется, я на несколько секунд даже «выключился». На меня сразу надели наручники, потом еще несколько раз ударили уже лежачего в наручниках — в том числе ногой.

После того удара в глаз могилевчанин и получил травму. Далее, вспоминает Елисей, парней поволокли к машинам, положили на траву, обыскали. Тех двоих кто-то распорядился везти в Ленинский РОВД, а Елисея — в УВД Могоблисполкома как «организатора». В машине Елисея, по его словам, тоже били — мужчина, который сел на переднее сиденье, наносил ему удары кулаком по голове. И спрашивал, кто еще должен прийти.

— Я отвечал, что не знаю. Машина еще стояла на стадионе школы. Потом меня отвезли в УВД, причем в машине я ехал согнувшись головой вниз, так же вели и в здание УВД, чтобы, видимо, не видел, в какой кабинет. Там долго не могли найти ключи от наручников, которыми пережали руку (Елисей показывает держащиеся даже через неделю царапины на запястье. — TUT.BY). В кабинете стали допрашивать, угрожать: «Если ты сейчас нам не сольешь всю информацию про акции протеста в Могилеве, мы отправим тебя в камеру, где тебя изнасилуют и никто тебе не поможет. И скорую мы тебе не вызовем».

Елисей, говорит, рассказал, что никаких организованных акций протеста нет — люди сами собираются, стихийно. У него, по словам парня, допытывались, сколько ему заплатили из-за рубежа за организацию протеста как «куратору».

Все это время у Елисея, как он рассказывает, текла кровь из рассеченного века, болели голова, грудная клетка — он не мог сделать полный вдох и начал задыхаться. Его отвели в туалет, дали тряпку смыть кровь с лица, заметили, что парень задыхается.

— Они начали паниковать. Хотели вызывать скорую по телефону, потом передумали — вспомнили, что под УВД дежурит бригада. Врач сказал, что меня нужно срочно госпитализировать из-за проблемы с глазом и что сами они отвезти не могут — вызовут транспортировку. Но милиционеры отказались и сами повезли меня на служебной машине. В ней меня предупредили, чтобы я врачам в больнице не говорил о том, что меня избивали сотрудники милиции.

Елисей говорит, что никто из силовиков не представлялся, на их лицах были маски, но он хорошо помнит лица тех, кто доставлял его в приемное отделение больницы скорой медицинской помощи. Там, по словам парня, врачам он сказала, что упал с турника. А когда врачи поинтересовались, кто его сопровождающие — и те ответили, что они милиционеры, — медработники увели Елисея в отдельный кабинет, закрыли дверь и спросили: «А теперь рассказывай, что было на самом деле». Я рассказал, и они сразу сделали все, чтобы меня госпитализировать. И написали, что травма — криминальная, что меня избили сотрудники милиции.

Врачи же дали Елисею телефон, чтобы он мог сообщить матери, где он и что с ним — его мобильник забрали при обыске. Когда мать приехала, она набросилась на милиционеров с упреками, как они могут быть такими жестокими. Вскоре после этого сопровождающие из больницы исчезли.

Вечером 12 августа приехал следователь, и Елисей написал заявление об избиении сотрудниками милиции и о похищении телефона. Следователь ушел и через 20 минут вернулся с сотрудником уголовного розыска и мобильником.

— Я расписался, что телефон получил. Он в порядке, не разбит, хотя видно, что по нему лазили — по телеграму, искали какую-то информацию. И сотрудник уголовного розыска мне сказал: «Ну, полежи в больнице. Потом мы тебя найдем, и я тебе три года впаяю за клевету и за организацию митинга». Я спросил, при чем тут клевета, и он ответил: «Ты же нам обещал, что не скажешь [кто тебя избивал]».

Что касается организации митинга, то Елисей себя таким не считает. Говорит, в таком случае нужно считать организаторами всех, кто выходил на улицы всю эту неделю и каким-либо образом сообщал другим о том, что он собирается делать.

— Я безумный патриот своей страны. Я три года состоял в молодежном парламенте при городском «cовете депутатов», меня избирали в координационный совет молодежных парламентов при Министерстве образования. Я ушел оттуда сам, потому что понял, что такое эта современная политика — официальная идеология изнутри. Это просто красивая картинка, за которой — пустые разговоры и никакой конкретики, никаких действий.

Елисей говорит, что молодежный парламент, в который входят школьники, существует номинально — все делают и решают чиновники.

— Когда мы предлагали какие-то свои идеи, нам говорили, мол, «вы для этого слишком малы» или «для вас это слишком сложно». Например, мы пытались продвинуть идею создания интегрированных классов во всех школах города. Это же классно, чтобы все учились вместе: и дети с ограниченными возможностями, и дети с полными возможностями. Потому что у нас детей-инвалидов переводят на домашнее обучение, они не общаются со сверстниками, не развиваются в социальном плане — и это неправильно. Главный идеолог города Галушко (Алла Александровна, сейчас зампредседателя Моггорисполкома по вопросам культуры, образования, идеологии, социальной политики и спорта. — ред.) все обещала-обещала, говорила-говорила — и ничего, наш проект так и остался только идеей. Были какие-то тестовые запуски в СШ № 45, насколько я знаю, но они закрылись — и детей снова перевели на домашнее обучение. Хорошо еще, что удалось сделать несколько проектов по озеленению города — мы высаживали деревья.

В среду, 19 августа, Елисея Седина должны выписать из больницы. И он опасается, что в отношении него будет уголовное преследование. Парень уже связался с правозащитниками b с Могилевской коллегией адвокатов, которые помогают пострадавшим от действий силовиков, и будет далее с ними консультироваться.