«С пары метров расстреляли. Кишки были наружу»

История парня, в которого прилетело две пули от белорусского ОМОН.

Во время акций протеста 10 августа 31-летний брестчанин Владимир Волосюк получил ранения спины и живота. Предположительно, резиновыми пулями. Он — один из тяжело пострадавших на протестах брестчан — о них, помните, рассказывал 14 августа глава исполкома Рогачук: «Два наиболее тяжело пострадавших человека находятся в военном госпитале Минска. Одного ранило в живот с повреждением кишечника и позвоночника и второго — в основание свода черепа (речь об умершем 19 августа Геннадии Шутове)». Владимир до сих пор лежит в военном госпитале в отделении минно-взрывных травм, слава богу, идет на поправку — и свою историю он рассказал tut.by.

10 августа брестчанин Владимир Волосюк приехал со знакомым по делам в центр города. Молодые люди вышли на остановке на бульваре Шевченко и пошли в сторону KFC. В этот момент на перекрестке с проспектом Машерова начались стычки с ОМОНом.

— Мы наблюдали за происходящим издалека. ОМОН начал давить толпу к Кобринскому мосту. Там повыходили на улицу люди, посмотреть, что происходит, и мы вместе с ними шли по тротуару вдоль школы № 15 за ОМОНом, вдали от всей заварухи. Потихоньку шли, где-то останавливались, общались.

Когда основную массу демонстрантов вытеснили с проезжей части проспекта Машерова, Владимир вернулся к школе. Дорога была перекрыта.

— Все было спокойно. Дальше мы хотели пройти к магазину на перекрестке проспекта Машерова и бульвара Шевченко, но нас не пустили, сказали идти дворами. Мы пошли, вышли на бульвар через бывшую дискотеку [сейчас — караоке-бар «Пиано»]. Возле гостиницы «Беларусь» встретил знакомого, постояли пару минут. Вроде как людей начали оттеснять к мосту [по бульвару Шевченко]. Мы и так собирались уже домой идти — было ближе к 23.00.

По воспоминаниям Владимира, он шел по бульвару Шевченко к мосту — и возле проезда между домами № 8 и № 10 услышал шум. К пешеходному переходу подъехал микроавтобус без опознавательных знаков и открылась дверь:

— Я поворачиваюсь, вижу, как из буса выбегают люди в черной форме. Я поворачиваюсь к ним спиной, слышу хлопки — и чувствую резкую боль. Начинаю падать, ко мне подбегают, кричат: «Руки за голову!». Я говорю: «Подождите, подстрелили меня». Убираю руки и вижу, что у меня внутренности наружу торчат. Они сказали прижать руки. Я прижал. Они вызвали скорую. У меня все начало темнеть.

Что происходило дальше, брестчанин помнит фрагментарно: загрузили в бус, передали медикам, очнулся в больнице.

— Проснулся в реанимации больницы на Ленина. Из живота и спины торчала трубка. Приехала мама, и мне сообщили, что перевозят в минский госпиталь, так как там есть специалисты, которые имеют опыт работы с такими травмами.

Изначально Владимир предполагал, что такие ранения ему нанесла одна резиновая пуля, но теперь знает, что в него стреляли дважды. Один раз попали в нижнюю часть спины, второй — в область живота.

О травмах брестчанина уже рассказывал врач брестской больницы СМП, который дежурил в тот вечер:

«Когда привезли, кишки были наружу. Проникающее пулевое ранение с размозжением боковой стенки живота, отрывом большого сальника, повреждениями тонкой кишки. Сзади тоже выстрел — пуля с повреждением разгибателей большой мышцы спины — застряла между поперечными отростками. Нужно было скусывать отростки позвонков и доставать ее».

— Зацепило немного позвоночник, кишечник, — рассказал Владимир. — Не сильно. Живой, хожу. Врач сказал, что ничего сильно страшного нет, бывает и хуже. Повезло. Потому что сантиметра два в сторону — и не ходил бы, и не доехал бы до больницы. Мне и так сказали, что еще минут двадцать — и я бы истек кровью.

Благодаря усилиям врачей Владимир идет на поправку. После выписки он намерен обратиться с заявлением в Следственный комитет.

— Я не участвовал ни в чем — и с пары метров расстрелять меня? Я повернулся спиной, у меня в руках ничего не было — пачка сигарет, зажигалка и телефон. Зачем было стрелять?