Белорусский рубеж: сидение на штыках

Диктатору скоро пригодится подмосковная резиденция.

Зависла пауза. Диктатура в Белоруссии зацепилась зубами. Теперь начинает мстить.

Исходя из того КАК проводились президентские выборы в Беларуси – с 44%-м досрочным голосованием, с изгнанием всех неугодных наблюдателей и отсутствием наблюдателей от кандидатов-оппозиционеров — результаты были тотально фальсифицированы. Исходя из тайно вынесенных с избирательных участков в разных городах копий протоколов – Лукашенко проиграл Тихановской с большим отрывом. Но распорядился, чтобы ему записали 80%. Как всегда.

Белорусы вышли на улицы, прежде всего, из-за властной наглости и вранья. Это не экономический протест.

Европа и мир такого давно не видели. Это на самом деле так. Сотни тысяч протестующих в столице. Тысячи людей во всех крупных городах. Студенты, рабочие, предприниматели, врачи, артисты…кто еще? Все. Таких примеров в практике политических протестов за последнее столетие совсем немного.

И что в итоге, скажете вы? Итоги, думаю, подводить еще рано. Да, мирный массовый протест, выраженный в демонстрациях и забастовках, предполагает неизбежный успех при том условии, что власть учитывает именно массовость протеста. И сознает моральную оправданность диалога о реформах. Или о трансфере власти.

А если не сознает? И если вся моральная основа этой власти – лишь звериное желание силой давить любой протест?

Действия Лукашенко и его присных, судя по всему, должны показать, что мирные формы протеста, выражения недовольства бесполезны. Они буквально подталкивают белорусов к мысли о том, что единственный выход – око за око, ударом на удар.

Мы с таким в последние десятилетия еще не сталкивались.

Тогда нужно сказать: этот крайне злобный, непрерывно врущий диктатор будет нести полную ответственность за всю уже пролитую и еще возможную кровь. Потому что с ним пытались говорить мирно. И ему предлагали диалог.

Не хочу сейчас размышлять о худших сценариях.

Нужно еще раз просто осмыслить ситуацию. Протесты носят чисто политический характер, но все же экономическую составляющую в них найти можно. Доходы людей в Беларуси крайне низкие. Говорят, что средняя зарплата – 30 тысяч российских рублей, но это значит, что 20-25 тысяч у большинства жителей. Даже на преуспевающем «Беларуськалии» — около 30-35 тысяч. А цены – вполне российские. А рядом Литва, Латвия и Польша, где зарплаты примерно в три раза выше.

И белорусы это знают.

Поклонники диктатора говорят, что он, вот, смог сохранить. Ну, конечно. Точнее, однако, будет сказать, что он заморозил. Затормозил развитие целой страны на десятилетия.

Да, находил деньги на субсидии. В основном, российские деньги.

Но, вообще, не следует так переоценивать роль диктатора и недооценивать роль тех, кто непосредственно производит и продает. «БелАЗ» «Беларуськалий», молочные комбинаты Республики сами искали себе по всему миру потребителей и заказчиков. Они бастовали несколько дней, требуя честных выборов. Но, ей-Богу, мне не хотелось бы, чтобы они теряли свои позиции на рынке из-за одного властолюбивого злобного субъекта.

Можно ли сидеть на штыках? Простой ответ: можно. Другое дело, что такое сидение никогда не могло быть особенно долгим и комфортным. Самый близкий пример, вот он – сидение генерала Ярузельского в Польше с декабря 1981 года (введения военного положения) до лета 1988-го. Ярузельский, конечно, сильно отличался от нынешнего белорусского диктатора, но тоже – опирался семь лет, в основном, на армию, на силу. Потом в разгар очередной волны забастовок решился на диалог.

В Беларуси так долго не получится.

Время сидения диктатора на штыках – это время унижения целой нации. Белорусы должны снова смотреть, сцепив зубы, передачи государственных телеканалов. Но, как вы думаете, к чему это будет вести – к возвращению симпатий к диктатору? Или усилению ненависти к нему?

Возможно, это понимает и сам диктатор. Поэтому и начинает говорить об условиях досрочных выборов, о каких-то мерах по реформированию конституции, о каком-то всенародном собрании и так далее. Да, его слышат. Но серьезную цену этим его словам уже никто не даст.

Он уже не может перестать врать. Вот недавно опять врал российским придворным СМИ про Марию Колесникову. Они кивали.

Но за его ложь люди платят кровью.

В ходе уличных схваток было отправлены в тюрьмы около десяти тысяч человек. Сотни ранены. Четверо погибли. Еще двое – давайте это вспомним особо – были найдены повешенными. Один из них, Константин Шишмаков, из Гродненской области, один из тех членов избиркомов, кто решился сказать правду о результатах голосования. Второй, Никита Кравцов, молодой парень, схваченный в ходе столкновений с полицией на улицах Минска. Долго числился пропавшим без вести. Когда его нашли в одном из лесопарков столицы, милиция спокойно записала: «суицид».

Вы понимаете с КЕМ сегодня имеют дело обычные белорусы?

Особый вопрос – отношение нашего нынешнего государства к событиям в Беларуси. Скорее всего, где-то в кремлевских кабинетах сейчас мыслят об удобном моменте для… как бы это сказать… «новой интеграции». Каким путем? Не знаю. Думают, наверное – как-то потихоньку, подождем пока уляжется, и вот тогда…

Но только — ЧТО именно сейчас и именно нынешнее российское государство может предложить белорусам? Союз двух диктатур, основанных на ненависти к Европе и истреблении оппозиции? Политическом, прежде всего, истреблении. Хотя… И физическом, пожалуй, тоже. Еще что? Российский крепкий рубль? Российский паспорт? Хорошо отлаженное производство боевых отравляющих веществ?

Боюсь, эти соблазны не соблазнят нынешних белорусов. Вот ведь какая штука. Поэтому только силой.

Вспомнить что ли поздний застой? Как мы разобрались с чехами? С поляками?

Российские геополитические выгоды, как любят говорить некоторые поклонники белорусского нелигитимного вождя, лежат, по-моему, не в плоскости принуждения к братскому союзу диктаторов.

Мы, действительно, на определенном рубеже. За ним становится ясно, что и самый терпеливый народ с какого-то момента не хочет, не может терпеть физиономию диктатора. С его новым железным занавесом, с его сынками, денщиками и наемными убийцами.

Он пока еще может сажать и пытать. Но он ненавидим и презираем. И его режим точно обречен. Подмосковная резиденция еще пригодится.

Илья Шаблинский, «Эхо Москвы»