Белорус заснял нападение карателей на свою Audi

Видео не рекомендовано к просмотру впечатлительным людям.

Молодой человек, который на днях пришел в редакцию Onliner, опасается называть не только фамилию, но и имя — говорит, слишком редкое для нашей страны. Возможно, к моменту, когда будет опубликован этот материал, парень уже уедет из Беларуси. Говорит, в поствыборный период он пережил многое: и силовое задержание, и побои в отделении, и перевод в Жодино, и слезы от поддержки ранее незнакомых людей, и недоумение от публикаций в СМИ, и странный визит в Следственный комитет. В итоге молодой человек принял решение покинуть страну — «пока не завели новое дело».

Вскоре после выхода на волю А. (назовем нашего героя так) попалась на глаза публикация в государственной прессе. В статье среди описания множества случаев задержаний говорится и о нем. Приведем полную цитату:

«Другой умник там же (на ул. Притыцкого) дрифтовал на черной «Ауди», номера российские. После задержания плакался, что «Ауди» папина и что папа его убьет. На вид автомобилисту лет 25. В салоне — звукоусиливающая аппаратура, радиостанция, ноутбуки и другое. Все это сейчас изучают компетентные органы. Да, еще задержанный говорил, мол, в Беларуси он проездом».

Возможно, А. тихо уехал бы из страны, постаравшись как можно быстрее забыть о пережитых событиях. Однако напоследок он решил поделиться своим видением произошедшего — «чтобы оставить верный информационный след». Далее — его версия случившегося.

Задержание в Минске

— Я поссорился с девушкой и решил приехать к ней с извинениями. Для поддержки взял с собой друга. Поехали на Audi с российскими номерами, которая зарегистрирована на моего дядю (ездит по доверенности мой отец). Планировали машину переоформить, поставить на белорусский учет, но не успели — из-за коронавируса граница с Россией долгое время была закрыта. Итак, в тот день я с другом поехал к девушке во Фрунзенский район. Мы знали, что у станции метро «Пушкинская» собирается много людей, но нам нужно было попасть к дому, который стоит дальше — у «Кунцевщины». Проехали без проблем. Припарковались и уже шли в сторону дома девушки. Тут со стороны улицы услышали шум и крики, увидели бегущих людей. Мы, наверное инстинктивно, тоже побежали в обратном направлении — к машине. Решили, что нужно сматываться.

— Долго выезжали задним ходом, а когда оказались перед выездом на улицу, там уже шли силовики в форме, со щитами и дубинками. Я хотел их пропустить, включил «аварийку» и, сидя за рулем, даже поднял руки. Но в следующий момент сзади по машине стали бить. Думал, нас приняли за иностранцев (из-за номеров), поэтому стал кричать силовикам «Мы свои», то есть белорусы. Кричал «Стойте!». Конечно, я сильно испугался. Главным желанием было, чтобы это поскорее закончилось. Мне казалось, побег был единственной возможностью, и я медленно поехал. В состоянии страха и шока сложно принимать взвешенные решения. Как бы то ни было, далеко проехать не удалось. Все это видно на записи регистратора и в видео очевидца, снимавшего с балкона.

Внимание, видео не рекомендовано к просмотру впечатлительным людям!

— Дверь я открыл сам. Меня вытащили, поставили коленями на битое стекло. Били постоянно. В какой-то момент мой мозг как-то отключил острое восприятие боли. Я чувствовал удары, но они не вызывали болевых ощущений. Это сложно объяснить. Услышал, как кто-то сказал «Хватит», но прекратили далеко не все. Друга тем временем увели.

После публикации статьи в редакцию поступило более пяти роликов этой ситуации. Мы объединили их в одно видео. Оказалось, Audi был не единственным автомобилем, который попал под дубинки на этом участке ул. Притыцкого в то время, были слышны выстрелы.

— Меня же поставили на колени перед багажником, стали осматривать салон машины. Подходили с разными вещами и одним и тем же вопросом: «Это что такое?» Принесли вначале ноутбук и комплект для компьютерной автодиагностики — объяснил, что занимаюсь диагностированием машин. Потом принесли усилитель сабвуфера. Я пояснил, что это такое, но в ответ услышал, мол, они считают, что это усилитель звука для оповещения протестующих, хотя такое устройство не может передавать частоты голоса. Отдельные вопросы были насчет рации. Она принадлежит моему отцу, он — джипер, член Land Rover Club, переговаривается с друзьями во время трофи-рейдов. Объяснять что-то было бесполезно, им нужны были признания. Наконец машину перегнали к краю проезжей части, а меня затолкали в бус.

Содержание в отделении и СИЗО в Жодино

— Приказали ехать в позе руки за спиной, стоя на коленях, лицом в сидушку. Мне не повезло расположиться с краю, поэтому большинство тумаков берцами, кулаками, дубинками прилетало именно мне. Кто-то из людей в черном не поленился специально взять щит с серебристыми полосками и ткнуть им в меня. Так я понял, что это был щит с электрошокером. Задержанные что-то говорили, всхлипывали, я же решил перетерпеть. Тех, кто молчал и не реагировал на удары, люди в черном трогали меньше.

— Привезли в РОВД, выгрузили через «коридор дубинок», уложили лицом в пол, обыскали, застегнули наручники. Потом повели в спортзал. По дороге я видел страшную картину, как избивали лежащих людей, а те жутко кричали. В зале я пролежал около часа. Завели в душевую, там мужчина в гражданском сделал фото на камеру. Озвучили, что теперь я — номер два. После вновь отправили лежать. Примерно через пять часов появилась другая смена силовиков. Эти ослабили наручники, водили людей в туалет, давали питье, разрешили стоять и сидеть.

Также выводили задержанных подписывать протоколы. Угрожали. Попутно расспрашивали, сколько мне заплатили, а заодно жаловались, что из-за таких, как я, они не спят третьи сутки.

— Когда вернулся, в зале уже были люди в форме ОМОНа, все началось снова: «Темечком в пол, на колени, слишком высоко торчит задница». И вновь раздавали удары: всем, кто неправильно или неровно лежит, отдельно — тем, кто что-то просил. Например, человек говорил «Мне плохо», к нему подходили, несколько раз били и спрашивали «Помогло?». Еще один момент: задержанных заставляли громко кричать «Мы больше не будем крушить мой город», хотя очевидно, что далеко не все этим занимались. Справедливости ради скажу, что на просьбы некоторых людей силовики все же реагировали. Как это работало, никто не понимал. Мне особенно больно было стоять на коленях из-за болезни Шляттера (припухлость большеберцового бугра), но я продолжал терпеть, потому что молчание мне казалось выигрышной тактикой. Так провел следующие 5—6 часов.

— Стали выводить во внутренний двор для дальнейшего распределения: кого на Окрестина, кого в ЛТП, кого в Жодино. К тому моменту я перестал чувствовать ноги, но какой-то милиционер подал мне руку и помог встать. Прошел я немного — до автозака, который поехал в Жодино. Посадили на пол, руки пластиковым жгутом закрепили за спиной, рядом — 15 задержанных. В машине было двое в черном: один молодой в балаклаве, другой постарше в берете и маске. Молодой сразу, как только вошел, заявил, что ему не нравится, как мы сидим — «слишком спокойно». Старший его попытался урезонить — мол, успокойся. Но тот продолжал: «Неее, что-то мне не нравится» — и стал дубинкой покачивать. Молодой не слушал старшего. В итоге приказал нам сжаться плотнее, пару раз ударил. Когда ввели еще одного задержанного, этот боец заставил его лечь на наши колени. А вот мужчина в берете на этом фоне казался адекватным — давал попить, в том числе свою воду.

— В Жодино нас продолжали пугать, якобы сейчас будет еще хуже, всем нам светит до восьми лет тюрьмы. Опять нужно было пройти через «коридор»: подзатыльник рукой, удар дубинкой по спине, удар ногой по пятой точке. Главное — не упасть. Мне удалось устоять. После завели к медикам. Местные работники видели мои синяки, разодранные колени, побитое лицо, но им было важно, чтобы я подписал какую-то бумагу и шел дальше. Дальше — это по камерам. Один вид кровати с матрасом вызвал эйфорию. Здесь я впервые после задержания смог сходить в туалет и смыть кровь. Наконец получилось отдохнуть и поспать.

— На следующий день прошел суд. Насколько я понял, мне присудили 25 суток ареста (максимум при совершении нескольких административных правонарушений. — Прим. Onliner), но по факту я провел там только трое. За это время мы общались с другими задержанными, делились своими рассказами, читали журналы, решали кроссворды (их приносили с собой другие ребята, которых задерживали в квартирах), питались кашами, то есть нормально. Надзиратели отвечали на наши просьбы, несмотря на то, что, по их собственному признанию, работали трое суток без отдыха. Потом неожиданно всех стали выпускать, я вышел из камеры последним. Думал, куда в этом незнакомом Жодино идти — на вокзал? А где он, в какой стороне?

А когда открылись двери, я увидел сотни огней от фонариков, кучу людей. Все они ждали как будто каждого из освобожденных, все хотели хоть чем-то помочь. До этого момента я не знал, что так может быть. От этого вида, от внезапно нахлынувшей веры в людей я, признаюсь, заплакал. И до сих пор на глазах слезы — каждый раз, когда вспоминаю.

— Среди толпы были и мои родители, они отвезли меня домой в Минск. В следующие дни я был занят фиксированием побоев, сдачей анализов. Из-за плохих показателей по почкам меня хотели госпитализировать, но я отказался.

Судьба Audi

— Машину нашли родственники. Пока я сидел, они проделали серьезную работу по поиску автомобиля. В итоге нашли. В салоне валялся рюкзак, а в нем — выпавшая камера регистратора. Как она сохранилась, как попала в рюкзак — загадка. Но именно благодаря этой случайности удалось восстановить запись событий того вечера. После дело стало за восстановлением Audi. И тут помогли простые мастера: восстановление стоек, беспокрасочное выравнивание, замена стекол и сами стекла обошлись мне совсем дешево — благодаря неравнодушным работникам СТО и разборок. Огромное им спасибо. Те самые ноутбук и комплект для компьютерной автодиагностики еще во время задержания уложили в пакет — вероятно, в качестве вещественных доказательств. Но этот пакет в итоге где-то затерялся.

— Вскоре вызвали в Следственный комитет. Там получили сведения от медиков о следах избиения. У меня взяли показания, просили детально описать людей в черном. Но было видно, что следователи не знали, как быть с моими словами дальше. Сложилось впечатление, что там полная неразбериха. Если честно, я так и не понял, заводят на меня дело за найденные в машине вещи или дело собираются завести по факту побоев. Позже следователь сказала моему адвокату, мол, забрали человека, потом отпустили, а как это согласуется с законом — непонятно. Я же озвучил свою позицию: даже если бы я строил баррикады, это не повод для того, чтобы меня избивали и устраивали пытки после задержания.

На момент выхода статьи известно, что А. обжаловал постановление, но его жалоба не была удовлетворена. Парень опасается, что в эти дни в отношении него ведется уголовное дело. «Я ощущаю, что остался беззащитным со стороны закона, — говорит молодой человек. — Если дело „ни за что“ возбудят, я не смогу доказать свою невиновность. Из-за этого вынужденно уезжаю из страны. Может, и вернусь — когда-нибудь потом».

Дополнено:

«По заявлению молодого человека проводится проверка, в рамках которой назначено проведение судебно-медицинской экспертизы, — прокомментировала официальный представитель УСК по городу Минску Екатерина Гарлинская. — Информация о возбуждении в отношении заявителя уголовного дела в настоящий момент не соответствует действительности».

Для подтверждения данных мы также обратились в пресс-службу ГУВД Мингорисполкома. При поступлении ответов материал будет дополнен.