Люди забирают банковские вклады из-за недоверия к государству

Чем это чревато?

Несколько недель мы наблюдали ощутимое падение курса белорусского рубля, но последнюю неделю он выровнялся и даже пошел на снижение. Говорит ли это об улучшении экономической ситуации в стране? В чем причины замедления падения? Для начала отвечу коротко на первый вопрос: «Нет». В экономике страны не произошло изменений, вселяющих оптимизм. А о том, почему курс начал снижаться и какие у этого могут быть последствия, давайте поговорим подробнее.

На самом деле все достаточно просто и понятно. В борьбу за устойчивость национальной валюты вступил Национальный банк. Курс доллара — важный для белорусской экономики показатель, который влияет на многие факторы, в том числе и на выплаты госдолга, выраженного в долларах, погашение валютных кредитов предприятий. Когда курс сильно растет, эти долги становится гораздо сложнее обслуживать.

Надо отметить, что на самом деле сегодня не видно каких-либо серьезных макроэкономических причин к тому, чтобы курс доллара сильно вырос. Например, мы не наблюдаем дефицита торгового баланса в стране, сейчас экспорт даже немного превышает импорт.

Зато в Беларуси возникла большая проблема с доверием к государственным институтам (в том числе и финансовым), но, видимо, Нацбанк считает, что эта проблема носит временный характер, поэтому и пытается его удержать временными мерами. Мы не говорим сейчас о каком-то ручном управлении курсом, который наблюдали в предверии предыдущих экономических кризисов в стране. Нацбанк проводит рыночные интервенции, которые в той или иной мере используют центробанки многих стран мира.

Сейчас для этого используется два основных инструмента, первый — государственные валютные резервы тратятся на то, чтобы удовлетворить значительно выросший спрос на валюту. Результаты этого мы уже увидели: за август эти резервы сократились на $1,4 млрд.

Второй инструмент, видимо, пошел в ход, когда стало понятно, что валютных резервов может уйти слишком много. Тогда в середине августа Нацбанк прекратил постоянные операции поддержки ликвидности. Что это значит? Говоря простым языком, Нацбанк выступает как банк для банков, предоставляя на регулярной основе банковской системе средства под процент, равный ставке рефинансирования (в данный момент она, напомню, составляет 7,75%). Сейчас, когда такого рода операции приостановлены, банки вынуждены брать в долг друг у друга либо получать средства на кредитных аукционах, которые Нацбанк проводит несколько раз в неделю. Это сработало и на межбанковской бирже, торги рублевой ликвидностью упали до того, что в определенные дни вообще не было таких сделок. А стоимость кредитов на аукционах вырастала до 24%. (Сейчас процент снизился, на одном из последних аукционов он составил 16%.)

Такое зажимание ликвидности, очевидно, делается, чтобы рубли не перетекали на валютный рынок и не превращались в спрос на валюту. Например, если кто-то в конце августа захотел бы взять кредит в рублях, чтобы перевести их в доллары, это пришлось бы делать под очень большую ставку, или кредит вообще бы не дали. И правда, с момента введения ограничений объемы спроса на валютной бирже серьезно упали.

Получается, что доступ к дополнительным средствам для банков становится весьма дорогим, и, как результат, они приостанавливают кредитные операции.

Чем это чревато для нас с вами? Понятно, что у нас все меньше возможностей купить в кредит квартиру, машину, холодильник. Такое падение спроса отразится на производстве этих самых машин и холодильников. Но это лишь часть проблемы. Трудности возникают и у юридических лиц: кто-то рассчитывал профинансировать инвестиции за счет кредитов — теперь это сделать сложнее, а значит, труднее будет развиваться и расти. Многие предприятия используют кредиты для финансирования оборотных средств, которые идут на оплату в том числе заработной платы.

Очевидно, что ситуацию с зажатием поддержки ликвидности долго держать нельзя. Этот процесс чреват банковским кризисом (когда какой-то банк не сможет выдержать напряжения с двух сторон — государства и вкладчиков и в условиях, когда нет возможности получить адекватные займы, что называется «лопнуть». Тут поспешу всех успокоить, что депозиты в нашей стране гарантированы государством, так что беспокоиться об их сохранности не стоит). Помимо этого, в реальном секторе может начаться кризис неплатежей, так как многие предприятия в Беларуси и так находятся в не очень хорошем финансовом состоянии, и им придется думать, по каким из своих займов платить. Это может привести к тому, что они сильно сократят свою экономическую деятельность, что может вылиться в спад ВВП, сокращение доходов населения и прочие «радости жизни».

Мы говорим сейчас о ближайших месяцах. Нацбанк, я уверена, эти риски прекрасно понимает, но остается открытым вопрос, как выходить из сложившийся ситуации. Предполагаю, в Национальном банке надеются, что «панический» (как его нередко называют) спрос на валютном рынке спадет и удастся вернуться к нормальному оперированию. Но, как мы видим, пока этого не происходит, мало того, было принято решение продлить зажатие поддержки ликвидности еще на месяц.

Думаю, надо быть реалистами и признать, что «панические настроения», при которых люди спешат забрать свои вклады, скорее не кратковременное эмоциональное явление, а концептуальная потеря доверия к государству — банковская сфера чувствует это на себе чаще всего в первую очередь.

Особенно в Беларуси, с нашей богатой историей инфляций и девальваций.

Директивно восстановить доверие невозможно, как бы этого ни хотелось. Поэтому, если смотреть на ситуацию реально, пока выбор не велик, видны два пути. Если Нацбанк перестанет придерживать ликвидность, то возникает риск того, что это негативно скажется на валютном рынке и выльется в интенсивный рост курса рубля. С другой стороны, можно продолжить заморозку постоянных операций поддержки ликвидности, понимая, что в результате может возникнуть банковский кризис и кризис неплатежей.

Важно понимать, что это все же риски, они могут случиться, а могут и не произойти. Но лично я их сейчас оцениваю как достаточно существенные. В случае негативного развития они могут привести к падению доходов (например, за счет роста курса доллара) и даже задержкам в выплате заработных плат (а где взять деньги, если клиенты с вами регулярно не рассчитываются?).

В прошлые годы с кризисом неплатежей в нашей стране справлялись с помощью «ручного управления», потому как большая часть экономики была государственной и было возможно выбирать, кому и какие деньги выделять. Сейчас это стало делать сложнее: частный сектор занял большую долю рынка, а указывать частнику, кому платить, а кому — нет, проблематично и нерационально.

Получается, что мы пришли к патовой ситуации? Многое зависит от людей. Если они не поменяют свое отношение к государственным институтам, ситуация может все больше выходить из-под контроля. А завоевать это доверие сегодня будет очень непросто, на это могут потребоваться годы и, главное, желание власти вести диалог с обществом.

Екатерина Борнукова, onliner.by