Хороших ходов для белорусской власти может не остаться

Международные рейтинговые агентства стали закладывать в оценку белорусских облигаций вероятность дефолта.

Наиболее важными экономическими событиями последних недель были сокращение золотовалютных резервов в августе на 1,4 млрд долларов и обещание России предоставить кредит в 1,5 млрд, из которых 1 млрд будет выделен в текущем году и, как предполагают эксперты, потрачен на покрытие внешнего долга.

О том, как влияет на ситуацию в экономике внешняя задолженность, сокращение ЗВР и другие меры по поддержке национальной валюты, газета «Белорусы и рынок» поговорила с Катериной Борнуковой, академическим директором Центра экономических исследований BEROC.

— За счет чего обычно формируются золотовалютные резервы?

— Есть несколько источников пополнения ЗВР. Среди них — покупка Нацбанком валюты, которую продают экспортеры, что возможно при положительном торговом балансе. Сейчас, кстати, именно такая ситуация — во внешней торговле есть небольшой плюс. Однако приток валюты из данного источника сегодня довольно скромный.

Помимо этого, ЗВР могут пополняться за счет валютных доходов Минфина, если их не нужно расходовать на выплату долга. Валютные резервы могут также формироваться за счет покупки валюты у физических лиц, как это происходило в 2018—2019 годах, когда физлица активно продавали валюту. Отчасти это было связано с доходностью рублевых депозитов, отчасти — с притоком валюты из-за рубежа благодаря переводам трудовых мигрантов.

Однако покупка валюты у населения — это в каком-то роде черный ящик. Обычно никто толком не знает, откуда население берет валюту и как долго будет ее продавать. Сейчас как раз наступил момент, когда граждане перестали продавать валюту и стали ее чистыми покупателями.

— И часть золотовалютных резервов пришлось потратить на то, чтобы удовлетворить спрос населения.

— И немалую часть. Уже много лет в Беларуси не было ситуаций, чтобы столь значительную долю ЗВР расходовали на поддержание ситуации на валютном рынке.

Для сравнения: в июне примерно в таких же объемах были привлечены заимствования путем размещения евробондов. В скором времени придется не только отдавать эту сумму, но и платить по ней проценты.

— Для чего необходимы золотовалютные резервы и на что они обычно расходуются?

— ЗВР создаются на случай возникновения экстренных ситуаций. Считается, что их объем должен обеспечить как минимум три месяца (а в идеале — полгода) обычного объема импорта. Сейчас до шести месяцев импорта (на сегодня это 15 млрд долларов) мы точно не дотягиваем, то есть нам необходимо больше резервов.

Золотовалютные резервы могут использоваться и для выплаты внешнего долга. Напомню, что госдолг Беларуси примерно на 90 % номинирован в иностранной валюте. В этом году нам придется выплатить порядка 1 млрд долларов, на что, скорее всего, будет потрачен новый российский кредит. В следующем году платежи по внешнему долгу превысят 3 млрд. Чтобы быть уверенным в своей платежеспособности, необходимо иметь достаточно резервов. При этом нужно учитывать, что ликвидной является только часть ЗВР. Значительная часть резервов, около 3 млрд, это монетарное золото, но оно является не совсем ликвидным активом, и его будут тратить только в крайнем случае.

Поэтому сейчас важен не столько общий объем золотовалютных резервов, сколько возможность пополнения ЗВР валютой, которая позволит обслуживать внешние обязательства. Этот вопрос стоит достаточно остро. Хочется верить, что Нацбанку удастся выкупить часть валюты, которую за последнее время приобрело население, но нельзя исключать и того, что население останется чистым покупателем валюты, и ее придется продавать ради поддержания ситуации на валютном рынке.

— В случае если ситуация будет складываться не лучшим образом, возможно ли проигнорировать обязательства по внешнему долгу? Чем это может быть чревато?

— Такая ситуация называется дефолтом, и все страны стремятся ее не допустить, потому что страна, которая не может исполнять свои обязательства, получает своего рода «черную метку», и в результате более дорогими становятся как все последующие долги, так и обслуживание текущей задолженности.

— В августе мы уже наблюдали ситуацию, когда на внешних рынках возникли проблемы с белорусскими ценными бумагами.

— Да, и это как раз связано с тем, что международные рейтинговые агентства стали закладывать в оценку белорусских облигаций вероятность дефолта. В результате процентная ставка по ним выросла. И наоборот, после новостей о российском кредите вероятность дефолта снизилась — и снизилась ставка по нашим гособлигациям.

Если дефолт произойдет, ставка увеличится еще больше, и отдавать долги станет еще сложнее. А учитывая, что облигации Минфина размещены и внутри страны, их держат белорусские банки, это может оказать еще более серьезное влияние на внутреннюю ситуацию.

— Каким образом?

— В случае дефолта банки захотят продать облигации, но кто их выкупит? В результате у банков могут возникнуть серьезные проблемы, в том числе с кредитованием экономики.

— Мы и сейчас видим, что многие банки прекратили либо значительно сократили выдачу кредитов населению.

— Нельзя исключать, что есть вопросы и с выдачей кредитов юрлицам. Чтобы сдержать падение национальной валюты, Нацбанк зажал рублевую ликвидность. Обычно у Национального банка есть постоянно действующие операции по кредитам овернайт, когда любой банк может получить ликвидность под ставку рефинансирования. Эта возможность недавно была закрыта в связи с ситуацией на валютном рынке. Вместо этого Нацбанк один или несколько раз в неделю стал проводить кредитные аукционы, на которых предоставляет ликвидность на других условиях. К примеру, на недавнем аукционе (в середине сентября. — Прим. ред.) средневзвешенная ставка по предоставлению ликвидности достигла 23,5 %, примерно втрое превысив ставку рефинансирования. Получая ликвидность на таких условиях, банкам нужно выдавать кредиты по еще более высокой ставке. Но они не могут этого делать, поскольку обязаны привязывать стоимость кредита к ставке рефинансирования. И даже если могли бы, вряд ли предприятия согласились бы на то, чтобы привлекать средства под такой процент.

Снижение объемов выдачи кредитов населению означает, что люди, которые хотели купить в кредит квартиру, холодильник или стиральную машину, не смогут этого сделать. Сокращение объемов кредитования предприятий означает, что они не смогут осуществлять деятельность, на которую предполагали привлекать ресурсы. И то и другое рано или поздно негативно скажется на реальном секторе.

— Как скоро могут наступить последствия?

— Ситуация с зажатой ликвидностью — нездоровая, экстремальная ситуация. В полупарализованном состоянии банковская система может находиться несколько недель, в крайнем случае — месяцев. Из этой ситуации надо как-то выходить. Если какой-либо банк не выдержит напряжения, это может спровоцировать банковский кризис.

К тому же ситуация с ликвидностью выходит за рамки банковской системы и может создавать проблемы в реальном секторе, которые Нацбанк при всем своем желании решить просто не в состоянии. Сегодня многим госпредприятиям не хватает оборотных средств, и они пользуются кредитными ресурсами. В условиях, когда доступ к кредитам затруднен, многим придется делать сложный выбор, к примеру — заплатить зарплату сотрудникам или рассчитаться с поставщиками. В случае если выбор будет сделан не в пользу поставщиков, они тоже могут оказаться в сложном положении. И это грозит серьезными последствиями для экономики в целом.

— Как может развиваться ситуация?

— Очень многое будет зависеть от того, удастся ли вернуть доверие населения. Если спрос на валюту сохранится, Нацбанк может оказаться в ситуации, когда у него просто не будет хороших ходов. Придется либо допустить девальвацию, что усилит проблемы с выплатой и обслуживанием внешнего долга, либо продолжать зажимать ликвидность, парализуя экономическую деятельность.

Относительное равновесие, которое мы наблюдаем сегодня, трудно назвать устойчивым. Расчет Нацбанка был сделан на то, чтобы сбить панику, стабилизировать валютный курс, а когда паника утихнет — перестать тратить резервы. Насколько сработал этот план, сейчас сказать трудно.