Валерия Красовская: Не забывайте про пропавших

Дочь Анатолия Красовского обратилась к лидерам оппозиции и протестующим в Беларуси.

Дочь пропавшего 21 год назад бизнесмена Анатолия Красовского, диетолог и общественный деятель Валерия Красовская рассказал о будущем суде над заказчиками и исполнителями преступления, о признании бывшего собровца Гаравского и о том, почему лидеры оппозиции и люди на мирных протестах в Беларуси мало упоминают о делах пропавших, передает «Радыё Свабода» .

О делах пропавших, которых почти не упоминают во время протестов

Мирные протесты происходят каждый день, я вижу очень много креативных плакатов, постеров, фотографий людей, которых пытали за решеткой, которые погибли. Но я почти не вижу портретов Анатолия Красовского, Виктора Гончара, Юрия Захаренко, Дмитрия Завадского. Также я не вижу упоминаний о них в СМИ. И я пока ни одного слова не услышала от Светланы Тихановской о насильственных исчезновениях в Беларуси. Я не услышала ни одного слова о них ни от одного лица, которое играет более-менее значимую политическую роль в последних событиях.

Большая часть протестующих - молодые люди, которые не помнят или не знают о делах пропавших. Лукашенко физически ликвидировал своих политических оппонентов. Если каждый раз мы будем забывать имена тех, кто нашел в себе силу противостоять, кто отдал свою жизнь, здоровье, карьеру ради нас всех, ничего не изменится в Беларуси. Если мы будем забывать имена наших героев, то светлого будущего у нас быть не может. И история будет повторяться каждый раз.

О признании Гаравского

Он рассказывает то, что мы уже знали в общих чертах, что мой папа и Виктор Гончар были похищены и убиты в ту же ночь. Но он добавляет несколько деталей, которые должны быть проверены независимыми следователями. Я не хотела бы лично говорить с Гаравским, как это сделала Елена Захаренко, но я хотела бы, чтобы он и все остальные, кто причастен к насильственным исчезновениям, дали показания в контексте независимого расследования.

Про 21 год без отца

Первые 10 лет после исчезновения отца были тяжелыми. Я жила в темноте. И только через 10 лет я поняла, что я нахожусь в позиции жертвы, и если я из нее не выйду, то никакого сдвига не будет. Мне очень жаль, что 10 лет моей юности были очень тяжелыми. С другой стороны, я рада, что эта трансформация со мной происходила. На данный момент моя жизнь очень хорошо устроена - у меня прекрасный муж, маленькая дочь, бесконечный источник счастья. У меня есть любимая работа, я здорова. Я все имею, чего могу пожелать, все хорошо в моей жизни, кроме того, что не знаю, что произошло с моим отцом. Я имею не отравленные болью моменты счастья.

Боль остается, я научилась с ней жить. В моей жизни очень много светлых мгновений. Остается чувство несправедливости, и, самое страшное, - чувство неизвестности. Мы знаем примерно, что произошло с моим отцом, мы знаем, что он был убит, но мы не знаем, где его тело. Мы не можем его похоронить, не можем с ним проститься. Эта невозможность поставить точку не дает двигаться дальше в жизни.

О четырех деревьях в голландском Эйндховене

В Эйндховене я бываю ежегодно 16 сентября, иногда чаще. У Анатолия Красовского нет могилы, нет места упокоению, и для меня четыре посаженных дерева и одно из них, которое символизирует моего отца - это место, где он нашел покой для меня. Я очень благодарна, что 16 сентября я больше не одна. Это самый трудный день в моей жизни. И присутствие других неравнодушных людей делает этот день чуть менее тяжелым. С 2008 года, когда мы начали церемонию памяти в Эйндховене, в этот день меня окружают неравнодушные люди.

О судебном разбирательстве по делам пропавших

К сожалению, Беларусь с момента Второй мировой войны не подписала ни одного международного договора, который бы сделал возможным привести его как страну к ответственности. Вообще никаких международных механизмов нет. Единственный механизм - комитет по правам человека ООН, куда мы с матерью обратились с помощью голландской адвокатской конторы.

Дело отца рассматривали в течение 4 лет, и в 2012 году было решение, которое подтвердило, что мы являемся жертвами, что Беларусь должна провести независимое расследование, выдать компенсацию пострадавшим и так далее. Но Беларусь, пока Лукашенко у власти, не выполнила ни одной рекомендации Комитета по правам человека ООН. Но это важное решение, так как это единственный международный институт, к которому мы можем обратиться на международном уровне. И когда власть поменяется, новая власть, надеюсь, выполнит решение этого учреждения.

О наказании для исполнителей и заказчиков

Думаю, что виновных будет очень много. Известная резолюция ПАСЕ, принятая в 2004 году, основывалась на расследовании, которое выявило четырех подозреваемых - Шеймана, Наумова, Павличенко и Сивакова. Это очень важные фигуры, но я думаю, что виновных будет больше. Я думаю, что к тому времени смертной казни в Беларуси не будет, но, естественно, останется пожизненное заключение, и заказчики и исполнители должны быть приговорены к пожизненному заключению.