«Когда над драконом начинают смеяться, он превращается в таракана»

О роли юмора в белорусских протестах.

Известный продюсер Владимир Максимков рассказал «Салідарнасці» о протестном юморе и его роли в белорусской революции.

— Сегодня трудно не заметить юмор, которым сопровождается протестное движение буквально на всех стадиях. Чем это объяснить?

— Кто-то из великих сказал: человечество расстается с прошлым смеясь. И это сейчас мы наблюдаем. Произошли необратимые изменения в обществе. И предпосылки тому не экономические, не фальсификация выборов или хамское унизительное отношение — все это было и ранее, вызывало недовольство, но тот протест можно было задвинуть обратно.

Главный показатель необратимости в обществе — это когда народ начал смеяться.

— Но ведь посмеивались всегда. Только масштаб был иной.

— Я говорю не про отдельно взятых юмористов. Да, остро мылящие люди, которые всегда на острие общественного движения, шутили. Но когда это превращается в массовое движение, когда большинство людей начинает смеяться, веселиться и уже несерьезно относится к своим правителям – это самый важный, самый очевидный факт того, что назад дороги нет. Это все!

У человечества таких примеров — колоссальное количество. Взять ту же Французскую революцию. И любой правитель, если он достаточно образован и помнит историю (особенно если по образованию историк), должен знать, что такие вещи заканчиваются позорным отступлением властителя или просто жесточайшим свержением. Так что тут вопрос времени.

— И сколько времени даете вы?

— Я не готов сказать, что это будет завтра. Вы же понимаете, что в исторической перспективе завтра или через год — это одна и та же дата.

— Но все же поводов для веселья сейчас, мягко говоря, немного. Каждый день новости: суды, задержания, избиения, беспредел…

— Во-первых, человечество, смеясь, расстается с прошлым, а во-вторых человечество, смеясь, расстается со страхами. Когда человек начинает смеяться, он перестает бояться. Это две не очень сочетаемые психологические реакции.

И еще: когда люди начинают смеяться, происходит десакрализация. Убедителен диктатор, который дракон. У него три головы, он здоровый и сильный, он пышет огнем и пожирает молодых девушек. Его боятся, и смеяться над ним страшно. А вот когда над драконом начинают смеяться, он превращается в таракана.

— Власть проморгала этот период, когда произошла в сознании людей эта метаморфоза?

— Юмор — это следствие. Власть проморгала народ. Более того, власть проморгала собственную страну. Страна и народ сейчас живут в 21 веке, а власть наша, мне кажется, в веке 19-м. И это очевидная нестыковка. Это промаргивание на основе системы ценностей.

Этот архаичный, советско-азиатский уклад прошлого века не стыкуется никак с укладом современного мира. Словосочетание «права человека» — это непонятный набор слов для людей из далекого прошлого. Мне смешно слышать, когда говорят: надо же им объяснять, как они могут вообще совершать такое?

А попробуйте поехать в Африку в племя каннибалов, и каннибалам растолковать, что жрать людей — это аморально. Если вами там не отобедают, то точно покрутят пальцем у виска и поинтересуются: «Ты вообще нормальный? Мы всегда ели людей, продолжаем есть и более того, те, кого мы едим, тоже не против. Про какую мораль ты задвигаешь?»

Договориться практически невозможно. Мы говорим на разных языках. Если уж совсем образно, особенно в текущем контексте, то это как русские, которые слышат белорусский язык, где слова вроде бы похожи, но ничего не понятно.

— Замечено, что власть очень остро реагирует именно на шуточный контекст. Можно сколь угодно кричать: «Гаага!», «Уходи!», но достаточно выйти в образе «прэзидент ненастаяшчы» и сразу же тебя найдут и впаяют сутки.

— Юмор — страшное оружие против людей, которые не умеют рефлексировать, люди с очень прямолинейным мышлением, да еще и обладающие колоссальным количеством комплексов: неполноценности, недооцененности, недолюбленности, недогероизированности. И это не позволяет относиться к себе с иронией.

Недаром ведь в древние времена многие правители держали возле себя шута. Шуту позволялось говорить все, вплоть до прямых оскорблений. Я имею в виду мудрых правителей. Ведь для чего это делалось? Чтобы глаз не замыливался, чтобы собственное самолюбие, комплексы, амбиции не сбивали при принятии правильных и эффективных решений. Чтобы не было: меня обидели, так я сейчас старшего брата позову и он всем наваляет.

Я бы в Конституции прописал: вместе с президентом выбирается шут. И защитил бы его конституционно, дав возможность шутить всегда, на любую тему и публично, прямо в телевизоре. Например, выступление президента 40 минут и сразу после него 20 минут стендап его шута. Они в связке должны идти. Вообще бы сделал, чтобы кандидат в президенты сразу шел в паре с шутом: не смог найти себе шута – не можешь баллотироваться.

Для человека, который не умеет рефлексировать, шутки — это всегда личная обида. Именно поэтому на Гаагу и нет такой реакции. Ну такое, ни о чем. Где та Гаага? А вот личностный юмор – это да.

Кстати, народный юмор – это тоже не всегда качественный юмор. Народ шутит как может. Есть тот, кто умеет шутить тонко, а есть тот, кто шутит в лоб. Взял тапок и шарахнул по насекомому — это так себе шутка по качеству юмора. Но понятная и действенная.

— Но именно на эти вещи обижаются больше всего. Мы же видим по реакции.

— Да, это они наш тонкий «интеллигентский» юмор, который мы фейсбуках пописываем, не понимают, а лобовые вещи их глубоко задевают. Даже в интервью, помните, как-то проскочило: мол, ну ладно бы вы про меня шутили хорошо, а то какой-то таракан.

Причем, заметьте, люди, которые не понимают юмора, как правило, злопамятны. И особенно комплексуют те, кто не умеет достойно пошутить в ответ.

— А вы вообще ожидали, что народ так прорвет на креатив? Для меня, например, каждое воскресенье — это удивление. Вот так сидишь всю неделю, а потом понимаешь, что кто-то в этот момент делал себе воскресный карнавальный костюм или рисовал уморительный плакат.

— Повторюсь: люди так борются со страхом. Это связано с инстинктом самосохранения — чтобы сберечь психику, человек начинает смеяться. Даже в концлагере люди шутили.

Сейчас это приобретает массовый размах, это уже синергия. Все друг друга подпитывают. И как плотину прорывает: есть трещинка, струйка, трещинка увеличивается – и хлынуло. И вот сейчас реально хлынуло.

Мы так долго внутри себя это держали, что оно вырвалось и прет. Не зря пишут, что белорусы победят в стиле карнавала.

Кстати, отличная идея! Давайте проведем Цирковой Марш. Мне кажется, это прямо круто. Представляете, 250 тысяч человек: все в карнавальных масках, с носами, с колокольчиками, жонглеры, клоуны, на ходулях.

А впереди обязательно должен идти Театр кукол в полном составе. Потому что кукловоды должны управлять процессией. Нам же это сто раз объясняли!

— Отличная картинка: ОМОН вяжет клоунов.

— Вот это полная десакрализация. Черные парни ведут клоунов в смешных ботинках, с мухобойками, с красными размалеванными носами. Это очевидно покажет весь абсурд ситуации.

Вы представьте реакцию ОМОНовца: «Я что, должен клоуна вязать?! Мне его как, одного вязать или вместе с кроликами? А если он фокусник и исчезнет? В конце концов, это унижение моих чести и достоинства. Ладно, когда еще граждане ходят, про которых мне объяснили, что они проплаченные шпионы, но клоуны?!»

Такие вещи совершенно явно показывают, что тяжеловесная конструкция власти, все эти разговоры о том, что нас окружает НАТО и инопланетяне вот-вот захватят страну, становится очевидно неработающей.

Народ — это сейчас цирк и балаган, а власть — это надсмотрщик на галерах. И какой бы ни был красивый, в римских латах, с плетью надсмотрщик, когда на этой же галере гребут клоуны, это смешно.

— И власть сама доводит ситуацию до абсурда. Вот уже целые наряды охраняют трансформаторную будку.

— Власть понимает, что с чем-то надо бороться. Нужны какие-то ключевые точки, символы. Бороться с процессией в 200 тысяч человек невозможно физически, попытки до и после — это скорее для плана, показушности, что вот мы контролируем ситуацию. С утра контролируем, вечером контролируем, но вот в середине, как сказал президент, освобождаем город для прогулок.

Поэтому нужны символы. А какие? Флаг бело-красно-белый! Отлично! Боремся с флагом. И понеслась. Тут закрасим, тут заберем, тут отвяжем. Диджеев нарисовали? О, это же символ непослушания! Шатались около музея ВОВ? Надругательство над символом нашей победы! Значит, его будем охранять, неважно, что он никому уже не нужен. И, заметьте, это игра с двух сторон: одни закрашивают, другие рисуют, эти снова закрашивают…

«Нетфликсу» в пору комедию снимать про борьбу белорусов за свободу. И, кстати, если кто-то это сделает, не надо обижаться. Мы сейчас на стадии, когда народ начал смеяться над правителями, а высочайшая стадия — самоирония — когда народ начнет смеяться над собой. Давайте расставаться с прошлым смеясь.

Мы так долго жили параллельно государству, что ведь даже не замечали весь этот абсурд. А сейчас вдруг осознали: ребята, это же абсурд! А король-то голый! Ой, точно! Он, может, даже и не голый, но уже всем смешно. И сейчас благодаря массовому коллективному юмору все это понимают. А голому королю долго ли ходить по улицам?