Чемпионка Европы: После освобождения Елена Левченко еще больше станет горой за свои права и мнение

Спортсмены продолжают доказывать, что они - большая гордость белорусов.

Чемпионка Европы-1998 и бронзовый призер чемпионата мира-1999 по художественной гимнастике Евгения Павлина уже почти десять лет живет в Великобритании. Недавно экс-художница подписала письмо спортсменов с требованиями к власти и рассказала в интервью tribuna.com, что думает о событиях на родине.

— Я все смотрю, много слушаю и пытаюсь понять [происходящее], насколько это возможно, находясь на таком большом расстоянии от Беларуси. Пыталась даже как-то оправдать поступки против [протестующих] людей, тем, что я не там, что не вижу это своими глазами, что могут быть подставы, провокации. Но все равно нахожу какие-то доказательства того, что ничего этого нет.

Мне тяжело на это смотреть, мне больно и, честно говоря, самое яркое чувство — это hopeless, беспомощность. Может, потому что я далеко. И очень не хочется, чтобы к нему добавилась безысходность, — сказала Евгения.

Она призналась, что из-за коронавируса сама не голосовала на выборах 2020. А активно следить за событиями на родине начала уже после 9 августа.

— Я не представляю, что кто-то мог думать, что в нашей стране такое может происходить. И к этому [жестокости силовиков] невозможно быть готовым. Просто настолько показывать свое безразличие к людям и их мнению… Не знаю, что может быть хуже.

Как можно хотеть быть руководителем страны, если ты абсолютно не слышишь и не слушаешь свой народ? Настолько бессовестно врешь с этими процентами… Понятно, что не бывает стран, где все демократично и честно. По крайней мере, я в это не верю. Но когда настолько перегибается планка, переступается не одна черта, а все возможные… Не знаю. Это какое-то дно дна. И то, это еще не дно.

Я просто удивляюсь реакции белорусского народа, тому, как он это все воспринимает. Белорусы открылись для меня с другой стороны. Иногда проскакивает такой тонкий юмор и позитив, что я просто диву даюсь людям. И в такой момент жалею, что я не там, что не могу [протестующих] поддержать.

— Какой случай поразил больше всего?

— Все, что связано со спортсменами и людьми, которые имеют отношение к спорту, для меня самое больное. Это невероятная боль за всех, кто страдает, на кого давят. Я не представляю, как можно за то, что человек думает иначе, выгнать его из национальной сборной или лишить президентской стипендии и сказать, что надо еще и деньги вернуть. Откуда такое берется? Как такое можно придумать?

И эти истории — аресты Сергея Щурко, Лены Левченко — самое ужасное. И ведь это не заканчивается. И все ребята, которые подписали петицию за честные выборы… Репрессии будут продолжаться. Не знаю, как долго. Но я очень хочу верить и надеяться, как и миллионы людей Беларуси, что это все закончится.

Вот это моя самая большая боль и обида. В то же время я отмечаю, что спортсмены большие молодцы. Все обращения, которые они записывают, настолько правильны и грамотны. Ну какие молодцы! Спортсмены продолжают нести визитку страны и показывать, что они — самая большая гордость и самое ценное, что у нее есть. Лишний раз своим поведением они это подтверждают.

И, конечно, обидно за тех, кто не может ничего сказать, кто остается действующим спортсменом… У них Олимпиада на носу, к которой они шли всю жизнь. И сейчас они вынуждены или молчать, или менять свое мнение. Это ужасно. Понимаю, что у них внутри происходит, какое давление и ломка. Как они бегают из одного конца в другой. И понятно, что они будут еще долго об этом думать.

Евгения также поделилась своим мнением об аресте известных людей из мира спорта.

— Я смотрю, что делает власть, и все время думаю: «Ну, это дно!» И нет… Все равно есть, куда упасть еще. Думаешь, ну куда уже ниже и подлее? Ну куда? Но власть доказывает, что все возможно. У меня нет слов. Я не могу даже описать эти действия, которые применяются. Я не могу даже в голове это допустить. И я до последнего не верю, что это происходит.

Когда очередной спортсмен, тренер, журналист… Когда слышу, что те, кого я знаю [речь про Елену Левченко], попадают в такую историю, не представляю, как нужно низко пасть, чтобы дойти до такого. Люди страны — самое дорогое, что у нее есть. Как можно так поступать с теми, кто является самым дорогим — лицом, душой, сердцем страны. Не знаю…

Мне настолько больно это видеть. Наверное, я за эти месяцы больше плакала, чем за последние 10 лет. Любая подобная информация сперва вызывает у меня слезы, а потом прихожу в себя, и начинается кипение.

На вопрос, сталкивалась ли когда-нибудь Павлина с давлением со стороны властей, она ответила:

— В принципе, мой отъезд из страны — это именно несогласие с режимом и властью. Я на протяжении всего времени после того, как закончила спорт, сталкивалась с различными проблемами. У меня всегда была своя позиция, свое мнение. И достаточно громкое. Но как спортсменка, слава Богу, такой тупости и глупости на себе никогда не испытывала.

Как спортсменка я не получила большого количества благодарностей. Все, чего добилась, добилась сама. И я уверена, что 98 процентов спортсменов Беларуси всего добиваются только своим трудом. Это такая сфера, где практически невозможно купить или получить что-то за красивые глазки. Спорт, как я считаю, самый чистый род деятельности. И то, что сейчас с ним происходит, у меня не укладывается в голове.

Как можно человека, который положил всю жизнь на то, чтобы заниматься этим, который — не люблю словосочетание «убивал здоровье» — настолько ему [спорту] отдавался, лишать этого одним щелчком? Это просто не укладывается в голове. Это ломка душ людей, их сердец. Это ужасно и настолько беспощадно, мерзко и подло… Отвратительно!

— Говорят, ту же Елену Левченко так не сломаешь.

— Это тоже сторона спортсменов. Сильная закалка со всех сторон — и физическая, и моральная. И, наверное, [после освобождения] Лена еще больше станет горой за свои права и свое мнение. Но каким это все делается путем и какими жертвами…

На вопрос, связан ли отъезд гимнастки из Беларуси с событиями 2010 года, она ответила:

— Нет. Я тогда уже готова была уезжать. Недавно пыталась вспомнить те события и поняла, что уже очень плохо их помню. Как-то стерлись они из памяти. Такое ощущение, что я наблюдала их с экрана. С мамой разговаривала и пыталась, вспомнить. Это были чуть ли не единственные выборы, где я голосовала.

А уезжала из-за того, что многие мои начинания ломались. Было очень непросто развиваться. Ситуация была похожа на теперешнюю. Моя программа на телевидении (Речь о спортивной программе «Не только о футболе» на ОНТ) была закрыта после того, как я съездила на учебу к Познеру и вернулась другим человеком с более стойкой точкой зрения, другими взглядами и огромным желанием быть профессионалом. Вернулась, наверное, более говорливой.

Делала театр гимнастики, но нас стали убирать с концертов. Точно так же не выжила и школа: стали поднимать аренду, выживать из помещений. Все это сейчас происходит с Сашей Герасименей и ее школой плавания. Просто ужасно.