«Врачи мне сказали: пока не оглохнете, группу вам не дадим»

Крик души минчанки.

Минчанка Инна Сальникова добивается установления инвалидности, чтобы получить бесплатно слуховой аппарат и сделать операцию, которая позволит ей компенсировать потерю слуха.

Проблемы со слухом у Инны начались в детстве после перенесенного отита.

— Мои родители — простые работяги — не оформили мне группу по инвалидности, они не знали о такой возможности, — вспоминает Инна. — В школе меня дразнили за то, что плохо слышу. У меня был хороший аттестат, но в институт я не пошла из-за проблем со слухом.

Инна работала швеей, с 90-х ушла в торговлю. С возрастом слух начал ухудшаться, и Инна вынуждена была оставить любимую работу и устроиться уборщицей в общежитие.

— Это сейчас люди объединились, а год назад в обществе чувствовалось расслоение по статусам. Когда человек к тебе обращается, а ты не слышишь и несколько раз переспрашиваешь, на тебя смотрят как на идиотку. Я скрывала, что плохо слышу, а когда это стало невозможно, просто уволилась, — рассказала Инна «Салідарнасці» в рамках проекта «УязвимыеX2».

В прошлом году, когда я заметила, что слух начал пропадать, поехала в РНПЦ отоларингологии (я там с детства на учете стояла). Спросила, полагается ли мне группа. Врач сказала: группу не дадим, пока не оглохнете. Говорю: быть не может, у моей подруги точно такой же диагноз, и у нее группа инвалидности.

Проходит год, мне стало хуже, и я снова пошла к врачу. Оказалось, за год левое ухо оглохло полностью! Мой диагноз: двусторонняя хроническая нейросенсорная тугоухость второй степени справа, глухота слева по ВОЗ.

Документы Инны передали на МРЭК.

— Там оценивали мое физическое состояние. Я всю жизнь веду спортивный образ жизни, очень хорошо выгляжу. Они на меня смотрят — руки-ноги целы. Говорят: инвалидность вам не положена. Я вышла как оплеванная. Причем тут физическое состояние к моей глухоте?

Инна обжаловала решение МРЭК — безрезультатно.

— Говорят, пока вы не оглохнете, группа вам не дается, потому что у нас такой закон. Я им ответила: у нас законов в стране с августа нет.

Мне предложили подать в суд, но предупредили, что ничего не добьюсь.

По словам Инны, в период эпидемии коронавируса качество ее жизни ухудшилось: она читает только по губам на близком расстоянии, когда нет шума, поскольку люди носят маски, она не понимает, что ей говорят.

— Я не слышу, как машины едут. Но врачи об этом не спрашивают, смотрят, что физически здорова — и все, до свидания!

Мне врач говорит: а вы что, не рады, что работаете уборщицей и швеей подрабатываете? Говорю, вы знаете, когда я 20 лет проработала в высших кругах на выставках, то сейчас махать тряпкой я не рада. Если вас из кресла МРЭКа снять и отправить убирать помещения, вы будете рады?

Инна предполагает, что непризнание ее инвалидом связано с тем, что власти урезают бюджет. Женщина написала жалобу в Минздрав и ждет ответа.

— От знакомых слышу: везде такая проблема, столько порогов надо обить, чтобы получить инвалидность. Читала, что в России с моим диагнозом ставят третью рабочую группу. А у нас мне даже не объяснили, почему отказано.

Инна мечтает обрести свободу и не чувствовать ограничений в общении с людьми.

— Я взяла подработку в швейном цеху. Директор мне говорит: пока аппарат не купишь, не допущу до работы. Я не слышу клиентов, потому что работаю в шумном помещении.

Уборщицей Инна зарабатывает 300 рублей в месяц, а слуховой аппарат стоит больше тысячи рублей.

— В рассрочку его не продают. Инвалидность для меня — это шанс начать новую жизнь: получить слуховой аппарат, стать на очередь на операцию, которая поможет компенсировать потерю слуха.

Правозащитник Леонид Судаленко отмечает, что подобные случаи, когда человеку отказываются дать группу инвалидности, не единичны. Более того, отмечает эксперт, даже пожизненную инвалидность могут снять.

Он приводит пример, как в Гомеле ликвидатору аварии на ЧАЭС, который перенес рак желудка и был признан инвалидом второй группы пожизненно, сменили группу на третью.

— Он спросил: «Почему? У меня что, 12-перстная кишка выросла?»

По словам Судаленко, ликвидатор потерял 75 % к пенсии.

Правозащитник считает, что судиться с Минздравом по этому вопросу бесперспективно.

— Государство не становится на сторону человека, главной ценностью оно признает свой бюджет. Вот и получается: на одной чаше весов —государственный интерес, на другой — здоровье человека.

Государство преследует цель сэкономить на здоровье людей. В социальном государстве, которое провозгласили белорусские власти, таких вещей не должно происходить.