«Мы просто возрастная молодежь!»

Новая жизнь белорусских пенсионеров.

Конечно, герои этой недели – белорусские пенсионеры. Красивые, образованные, благородные, отважные – именно такими их наконец увидел мир в понедельник. Еще не успели остыть клавиши компьютеров, на которых немногочисленные острословы успели зафигачить килограммы шуток насчет дисциплинированных белорусов, которые пять дней работают, в субботу отдыхают, а в воскресенье протестуют, - и на тебе, идет по улицам колонна пенсионеров, только вчера прошедших двадцать километров воскресным маршем. И ни следа усталости, страха, обреченности – только азарт, веселая злость, бесстрашие и жажда перемен.

Я знаю минимум трех участников того понедельничного марша пенсионеров. Первый – Ян Гриб. Поэт, чьи фотографии в 2017 году облетели весь мир. Помните человека с тростью, которого в День Воли задерживали трое ОМОНовцев? Это был он, Ян Гриб. Сейчас ему 85, и он вышел на марш – в вышиванке, соломенной шляпе, со своей знаменитой тростью – ни дать ни взять гордый шляхтич, которого никакие ОМОНовцы-батраки не испугают. Вторая – Алла Савченко, блестящий преподаватель английского языка. С ней начинали говорить даже те, кто успевал пройти бесконечное количество курсов, репетиторов, школ – и все равно оставался англонемым. После уроков у Савченко по-английски говорили все. Третья – Галина Логацкая, которую много лет гонит на митинги обостренное чувство справедливости. Она участвовала и в предпринимательских акциях, и в маршах рассерженных белорусов, и на Окрестина сидела, и в Жодино. И это только трое. Возьми любого из участников того марша – о каждом можно книгу писать. И что, неужто Саша три процента всерьез считал этих людей и им подобных своим электоратом? Всякие заблуждения могут быть у человека, но не до такой же степени… Впрочем, это лишний раз доказывает, что он живет в каком-то совершенно другом мире – иллюзорном, несуществующем, сказочном.

В том несуществующем мире белорусские пенсионеры – это не профессионалы высокого класса из разных сфер, прошедшие через столько испытаний, что угрозы сбрендившего тирана для них не представляют ничего, кроме бессмысленного сочетания звуков. В его мире пенсионеры – это бессловесные бабушки и дедушки в платочках и драных треухах, которые мечтают только о том, чтобы пенсии на хлебушек хватило, и больше им ничего не нужно. Он так и не понял, что пенсионеры совсем другие. Некоторые из них даже войну пережили, так что выживать привыкли, их никакой пенсией не испугаешь. И мечтают они не о повышении государственных подачек и не о льготах, которых их лишили из-за того, что Саша три процента решил, будто жизнь пенсионера – это дом, аптека и поликлиника. Они мечтают жить в свободной стране, а главное – чтобы их дети и внуки жили в свободной стране. Ради детей и внуков они и на марш выйдут, и флаги будут шить, тратя пенсию на ткань, и в партизаны пойдут. А если вспомнить, сколько они уже выстояли очередей в СИЗО и ЦИП с передачами для детей и внуков, сколько ночей провели, обзванивая милицейские отделения в поисках родных, сколько раз сорвали голос, проклиная этот режим, - неужели их еще чем-то можно испугать? Конечно, уже ничем.

У пенсионеров за эти несколько дней появились свой флаг, свой телеграм-канал и свой чат. В чате они знакомятся, придумывают кричалки и плакаты для новых акций протеста, учат «Разбуры турмы муры», обсуждают, как перевоспитывать немногочисленных «ябатек», предлагают друг другу помощь. Одна вяжет бело-красно-белые шарфики для новых друзей, другая предлагает помочь с ремонтом одежды и обуви, третий обучает белорусскому языку тех, кто раньше не говорил, а теперь очень хочет выучить. А еще они просят: «Давайте не будем в этом чате употреблять слово «пенсионеры». Мы просто возрастная молодежь!» Читаю их чат и радуюсь: отличная молодежь у нас выросла!

Так что зря Саша три процента еще месяц назад, когда уже вовсю шли протесты, а пенсионеры выходили вместе со всеми на воскресные марши, называл их «опорой государственности» и в привычном забытьи утверждал, будто «пенсия – это святое». Нет, Саша, для пожилых белорусов святое – это вовсе не пенсия, а счастье детей и внуков. Ради этого они выходят на улицы, проходят десятки километров, шьют флаги и рисуют плакаты. То есть ради нас. А мы – ради них. Мы все связаны этими прочнейшими нитями – семейными, дружескими, рабочими, соседскими, - благодаря которым давно уже чувствуем себя так, будто стоим в сцепке. Впрочем, мы в ней действительно стоим уже два месяца. И ее уже не прорвать.

Ирина Халип, специально для Charter97