Бумеранг вернется: луканомика застыла между девальвацией и банкротством

Экономист оценил ситуацию в Беларуси.

На текущей неделе Нацбанк отчитался о сокращении ЗВР, продолжилась дипломатическая война, вышла статистика о росте долгов госпредприятий, аналитики Сбербанка не согласились с белорусским правительством и предсказали нарастание проблем в экономике. Проанализировать прошедшие события и новости, и спрогнозировать, что ждет белорусскую экономику и финансовый сектор в ближайшем будущем, журналисты myfin.by попросили старшего научного сотрудника BEROC Дмитрия Крука.

Мнение: хороших вариантов не осталось. Выбор будет между девальвацией и банкротством

На первый взгляд, валютный ажиотаж ослаб. Так ли это?

– Согласно отчету Нацбанка, цифра потерь заметно ниже, чем в августе. И регулятор заявил, что большую часть месяца выступал даже покупателем валюты на рынке, а не продавцом. Лишь в конце сентября Нацбанк стал ее продавать, и на этом фоне общее снижение резервов стало результатом того, что Минфин использовал эти средства для выплат по долгам.

Почему так изменилась ситуация? Ответ довольно прост и связан с политикой Нацбанка на внутреннем рынке. Дело в «зажиме» ликвидности. Это привело к тому, что лишенные белорусских рублей банки не могли выдавать кредиты субъектам хозяйствования и многие фирмы, купившие в августе валюту, и имеющие хоть какие-то ее запасы, стали продавать доллары, евро или российские рубли. Чтобы использовать белорусские рубли для платежей по текущим обязательствам, на выплату зарплат, оплату налогов.

Будь ставки ниже, и доступ к рублевой ликвидности проще, в большинстве случаев компании воздерживались бы от продажи валюты.

Потому что общая ситуация в экономике остается напряженной. Фирмы предпочитали бы брать под текущие расходы кредиты. Но по факту получить их возможно только под высокие ставки, посему компании стали тратить валютную «заначку». Это главный механизм, который помог Нацбанку.

Что касается физлиц, то тут ситуация примерно схожая, – текущих доходов в рублях у населения немного, тем более денег, которые они могли бы безболезненно потратить на покупку валюты, и спрос на нее упал.

Справочно: за сентябрь, по данным Нацбанка, белорусы купили валюты на $740,6 млн, продали – на $686,1 млн. На фоне $622 млн, которые скупили на чистой основе белорусы в августе, проседание выглядит небольшим. При этом юрлица валюту вынуждены были продавать – в сентябре чистая продажа нерезидентами Беларуси составила $51,7 млн, резидентами – $49 млн.

Бумеранг вернется

Стоит ли верить властям, утверждающим, что на финансовом рынке удалось купировать проблемы?

– Падение ЗВР на гораздо меньшую величину вовсе не означают, что проблема решена. Она просто перенаправлена в сферу реального сектора, – предприятия ограничены в поле для маневра в сфере управления своими финансами.

И эти проблемы за месяц никуда не делись, – диспропорции только растут и в итоге из реального сектора (через качество долгов, через качество активов банков) они бумерангом вернутся в финансовую сферу.

Поэтому политика «зажатия» ликвидности – это не решение проблемы, а промежуточный вариант перенаправления ее.

ЕБРР объявит об остановке всех программ?

Чем грозит отъезд послов, в близкой и далекой перспективе?

– Продолжение дипломатического скандала и отъезд дипломатов не будут иметь быстрого негативного экономического эффекта. Но дипломатическая война и отзыв послов Литвы, Польши, в ближайшей перспективе как минимум Германии, Чехии, Словакии, – это скорее последствия санкций ряда европейских стран.

Но эти санкции пока были персональными и ограничительными.

О серьезных санкциях, кроме замораживания новых проектов со стороны международных финансовых институтов, которые у нас действуют – ЕБРР, Европейский инвестиционный банк, Всемирный банк (по информации из некоторых источников сегодня-завтра тот же ЕБРР объявит о своем решении), – пока речь не ведется.

На данный момент в повестке – отсутствие доступа к ресурсам международных финансовых организаций. Это проблема не текущего характера, но вещь неприятная. Потому что в сумме эти средства не были достаточно масштабными, но весьма значимыми. Приток в страну валюты, направление ее на долгосрочные инфраструктурные проекты, способствование росту и развитию страны были важны, и будут важны. Речи о широких экономических санкциях пока не идет.

Выбор между девальвацией и банкротством

Можно ли назвать серьезный рост долгов госпредприятий главной угрозой для белорусского рубля?

– Если предприятия не смогут обслуживать свои долги, то это может повлечь для одного из банков, или нескольких банков невозможность выполнения своих обязательств, что в свою очередь приведет к набегу на банки. Это может случиться, потому что на предприятия переложена значительная часть бремени накопленных диспропорций и проблем в экономике.

Что будет дальше? Станет ли власть включать печатный станок, заливая проблемы в реальном секторе директивными кредитами? Или же не станет переносить их в финансовый?

– Пока трудно предсказать, что будет. Потому как создается впечатление, что в правительстве надеются на то, что пронесет – улучшится глобальная конъюнктура, предприятия смогут на этом фоне распродать часть своих складов и постепенно поправят свое положение. Что до крайности не дойдет. Но если внешний спрос будет слабым, а внутренний понятно будет таковым, и на фоне политических проблем положение только усугубляется, то в этом случае необходимость выбора возникнет.

Тут власти придется выбирать, что для нее является меньшим злом. Первое – смягчение монетарной политики и поддержка новыми денежными вливаниями предприятий. Которая уже идет, но не в таких серьезных масштабах и не через монетарную политику, а через реструктуризацию долгов и другие инструменты. И пока поддержка эта нейтрализуется «зажатием» ликвидности. Этот путь ведет к инфляционно-девальвационным последствиям.

На другой чаше весов – разрастание финансового стресса через банковские проблемы, когда банки столкнутся с плохими активами и невозвратными долгами, соответственно их платежеспособность будет под угрозой.

Мне сложно сказать, что из этого, если сложится такая ситуация, сочтут меньшим злом. Тут выбор не столько экономический, сколько политический.

Зарплаты упадут

Станут ли резко увеличившиеся в августе зарплаты спусковым крючком механизма, который запустит полномасштабный обвал белорусского рубля?

– Я более чем уверен, что в сентябре-октябре зарплаты сократятся – политика «зажатия» ликвидности Нацбанком вытянет из экономики денежную массу. Поэтому первичной и более актуальной проблемой является угроза, прежде всего, белорусскому ВВП и финансам белорусских предприятий. Это куда более осязаемая проблема, чем некое давление на курс белорусского рубля августовских зарплат.

Они в сентябре, как мы видим по статистике, не привели к сопоставимой с августовской скупке валюты. Но, безусловно, проблема эта остается, и рассматриваться должна вкупе с перенаправлением Нацбанком проблем в реальный сектор. Потому что потенциальный риск здесь в том, что Нацбанк может смягчить свою политику в связи с трудностями предприятий и потенциальными масштабными невыплатами зарплат или невыполнению своих обязательств. То есть это ведет к запуску цепочки неплатежей.

С оглядкой на российский рубль

Кстати, только перечисленные угрозы для курса белорусского рубля – это далеко не весь список. В него входит еще такой важный пункт, как «самочувствие» российского рубля. И это на сегодняшний день более важна величина, как и ситуация, складывающаяся в мировой экономике. Те же цены на энергоносители напрямую влияют на курс российской валюты и в итоге на курс белорусского рубля.

Последние недели наблюдается этап обесценения российского рубля. Его курс серьезно упал. Российский Центробанк путем вливания валюты на рынок «погасил» этот процесс, но что он будет делать в дальнейшем – большой вопрос.

Если российский рубль продолжит обесцениваться, следом пойдет и белорусский – он всегда повторяет траекторию соседа.

Что в итоге? Между «плохо» и «очень плохо»

Чего белорусам ждать от собственной экономики до конца года?

– Сейчас главное слово – неопределенность. Его всегда употребляют экономисты, но в этом году даже различные индексы, по которым уровень этой самой неопределенности рассчитываются, зашкаливают для всего мира. А для Беларуси просто невозможно рассчитать широту разбежки возможных сценариев. Я не возьмусь сказать, к какому из сценариев мы ближе, – слишком много неизвестного.

Лучший сценарий для конца 2020 и начала 2021 года – это не сильно разрастающаяся рецессия – по итогам года около 3,5-4% и очень-очень медленное восстановление в 2021 году, которое не позволит наверстать потери 2020-го. И при этом будет сохранена некая финансовая стабильность, без всплеска инфляции и весомой девальвации. Это при политическом статус-кво лучший из возможных сценариев.

Если что-то из вышеперечисленных рисков даст о себе знать, если вторая волна коронавируса пойдет, если у российского рубля возникнут проблемы, тогда падение ВВП будет куда большим, чем 3,5-5%, – в районе 10%. И риски финансовой дестабилизации многократно возрастают. Они и сейчас более чем актуальны, но при плохом сценарии – это рецессия, сопровождаемая финансовыми катаклизмами. Где-то между этих двух крайностей может находиться реальность.