«Вертикаль пилит сук, на котором сидит»

Как протестующие спортсмены обратились в МОК.

Белорусский фонд спортивной солидарности в эти дни проводит активную работу по защите прав и свобод отечественных атлетов. И раз до чиновников из администрации Лукашенко достучаться не получается, Фонд сделал шаг посерьезнее – отправил в Международный олимпийский комитет коллективное письмо, в котором попросил разобраться со случаями дискриминации и насилия в отношении белорусских атлетов, а также помочь спортсменам, пострадавшим от незаконных репрессий, участвовать в турнирах под эгидой МОКа. Подписи под письмом поставили такие известные белорусские спортсмены, как баскетболистка Екатерина Снытина, пловец Евгений Цуркин, фристайлистка Александра Романовская, легкоатлет Андрей Кравченко, самбист Степан Попов, боец Иван Ганин и другие.

Кроме того, Фонд к своему письму приложил описание 22 случаев, свидетельствующих, что белорусские спортсмены, тренеры и функционеры пострадали из-за гражданской позиции.

Реакция МОК последовала в тот же день: комитет услышал Фонд и изъявил намерение изучить все приведенные случаи. Обратился МОК и в Национальный олимпийский комитет Беларуси, но там на все претензии ответили максимально формально: все по закону и в стране все хорошо.

Что дальше? Какие санкции могут быть применены к Беларуси за давление на спортсменов? Как составлялось обращение к международному спортивному сообществу и какие главные цели преследует Фонд? Об этом «Трибуне» рассказал менеджер по международному сотрудничеству Фонда спортивной солидарности Анатолий Котов.

– Как давно прорабатывалась идея написать письмо в Международный олимпийский комитет?

– Фонд спортивной солидарности работал над осуществлением такого шага на протяжении нескольких недель. Нужно было, чтобы международная спортивная общественность обратила внимание на то, что происходит в Беларуси в целом и с нашими спортсменами в частности. Катализатором составления данного обращения стали истории с увольнением ряда спортсменов за то, что они подписали открытое письмо, а также случаи давления на атлетов и даже посадки. Вряд ли уже можно говорить о том, что спорт вне политики.

Кстати, изначально версия письма была достаточно мягкая, но, к большому сожалению, политика влезла в спорт и стала ограничивать права атлетов как одной из категорий белорусских граждан.

– При составлении письма консультировались с юристами, адвокатами?

– Безусловно. Письмо, его содержание прорабатывалось не только с юристами и адвокатами, но также с представителями международной спортивной общественности. К большому сожалению, мы стали свидетелями реально вопиющей истории, когда человека [фристайлистку Александру Романовскую] за убеждения увольняют якобы за прогулы, лишают возможности тренироваться, забирают стипендию, зарплату. А к другим спортсменам приходят якобы на разговор по душам. В общем, есть реальные факты нарушения прав спортсменов, поэтому мы были вынуждены завершить работу и отправить письмо в Международный олимпийский комитет.

Повторюсь, данное обращение готовилось достаточно давно. Команда Фонда спортивной солидарности, спортсмены работали над ним сообща, каждый приложил усилия в зависимости от того опыта, который у него есть. Было много версий письма, но вот это, конечное, которое мы и отправили, вызвало реакцию у МОКа. А все потому, что мы описали массу, мягко скажем, неопровержимых фактов нарушения прав атлетов, которые появились за последние две недели.

– Составлен список, где перечислены случаи дискриминации спортсменов за их гражданскую позицию.

– И, скажу честно, каждая новая фамилия в этом перечне вызывала все более обостряющееся чувство непонимания того, какими спортивными результатами планирует гордиться руководство страны и, в первую очередь, министерство спорта и туризма, если чиновники лучших атлетов по надуманным причинам лишают мотивации работать, лишают даже возможности заниматься тренировочным процессом.

– Романовская рассказывала, что в диалоге с новым директором РЦОП по фристайлу Сергеем Марченко тот ответил просто: «Кого-нибудь, да останется».

– Конечно, это не подход к делу. «Кого-нибудь» можно найти с дубинкой, чтобы разгонять людей на маршах. Но я уже неоднократно говорил в своих интервью, что спортсмены мирового уровня у нас – это штучный товар. И кого-нибудь на их место найти невозможно. Мы не Китай, где стоит очередь атлетов высокого класса, мы не Германия, где есть жесткий отбор. И выбирают не из одного-двух кандидатов на место в команде, а из десятков человек. В Беларуси тех ярких звезд, которые есть, нужно холить, лелеять и носить на руках. И, конечно, понимать, что у этих спортсменов может быть мнение, отличное от того, которого придерживаются в Минспорта. Хотя, опять же, в открытом письме, которое подписывали спортсмены и из-за которого они больше всего и пострадали, самое главное требование – это остановить насилие в стране. Но в Беларуси вместо того, чтобы его остановить, его начали применять по отношению в том числе к спортсменам.

– Была ли возможность отправить письмо в МОК раньше? Или как-то просчитывались сроки?

– Должна была собраться определенная критическая масса реальных фактов дискриминации спортсменов, нужно было эти факты проверить. Поймите, если бы мы описали только один случай, допустим, с Романовской, то нам бы могли сказать: «Бог с ним, уволили за прогулы». Если бы был только случай с Леной Левченко, то стали бы апеллировать, что ее посадили в соответствии с законодательством Республики Беларусь за участие в несанкционированном мероприятии. Но когда фактов, свидетельствующих о давлении на спортсменов и применении к ним административных методов за выражение гражданской позиции, собралось в районе 20, и при этом список постоянно пополняется, мы вправе говорить о реальной системе нарушения прав спортсменов в стране. И эти нарушения тяжело назвать политически мотивированными, ведь, повторюсь, основное требование атлетов – это жить и работать в Беларуси нормально, без каких-либо опасений.

– В списке нарушений прав спортсменов фигурирует много фамилий. А не было среди этих людей тех, кто не хотел светиться в письме, чтобы потом не иметь плачевных последствий?

– Люди и так попали в тяжелую ситуацию. И если будет дана оценка со стороны международной олимпийской общественности, у них появится возможность выбраться из сложившейся ситуации. Так что люди все это понимали, поэтому и соглашались, чтобы их фамилии были внесены в список.

– Список пополняется даже после отправки письма?

– Думаю, по итогам завершения очередной недели мы, к сожалению, увидим в списке новые фамилии людей, которые подверглись какому-то преследованию. Но я очень надеюсь, что давление на наши власти со стороны МОКа, быстрая реакция международной спортивной общественности поможет прекратить абсурд, связанный с увольнениями, лишением стипендий, произвольными задержаниями.

– Реакция МОКа на самом деле была очень быстрой. Буквально через несколько часов после появления новости о том, что было отправлено письмо, глава комитета Томас Бах дал свой комментарий.

– Честно говоря, мы ждали быстрой реакции, но не настолько :).

– С чем, по-вашему, связан такой быстрый ответ?

– В том числе с тем, что МОК по собственной инициативе, имея определенные сигналы из Беларуси, свидетельствовавшие о том, что в стране происходит что-то нехорошее, начал свои расследования. Эти сигналы поступали, к слову, не от нас. МОК обратился в Национальный олимпийский комитет Беларуси, там ответили, что в стране все хорошо. Но руководство Международного олимпийского комитета заявило, что если в их адрес поступят реальные обращения белорусских спортсменов, будут описаны случаи дискриминации, то руководство МОК будет каждый эпизод расследовать очень тщательно. А у нас к этому времени накопилась критическая масса, стопка таких случаев. Мы, команда Фонда спортивной солидарности, находимся в постоянном тесном контакте со всеми подписантами открытого письма, держим руку на пульсе того, что происходит в спортивной семье Беларуси.

– Составителей обращения в МОК ответ Баха удовлетворил?

– Мы видели комментарии людей, некоторые хотели бы более жесткой реакции со стороны МОК. Но в нашем случае важны две вещи: очень быстрая реакция на наше письмо и заверения в том, что перечисленные случаи давления на спортсменов будут действительно рассмотрены и расследованы. Думаю, если дичь, которая сейчас происходит в Беларуси, не прекратится, можно ожидать от МОК более жесткой реакции, нежели той, что есть сейчас.

В среду прошла большая пресс-конференция МОК, где Беларуси было посвящено пять минут. Это на самом деле очень много. По сути дела, в нашу страну был послан сигнал, что НОК Беларуси не имеет права оставлять ситуацию без своего внимания, иначе могут быть неприятные последствия, связанные с участием отечественных команд в предстоящих олимпийских событиях.

– И все же, в целом, ответом Международного олимпийского комитета вы довольны?

– Нельзя сказать, что удовлетворены в полной мере. Но мы понимаем, что в нашем случае важна быстрая реакция и обещания расследовать каждый описанный случай. Потом посмотрим, как эти случаи будут рассматриваться и изучаться, тогда скажем, удовлетворены ли мы реакцией МОК или нет. Главное, повторюсь, сделан первый шаг, на нашу ситуацию обратило внимание международное спортивное сообщество. Это было первоочередной целью при составлении нашего письма.

– После высказывания Баха последовал ответ НОКа Беларуси. Какая у вас была реакция на слова наших чиновников?

– Честно, не хочу как-то комментировать ответ Национального олимпийского комитета, поскольку НОК все равно придется отвечать более подробно на запросы МОК по более чем 20 случаям дискриминации спортсменов. И дай Бог, чтобы мы ограничивались только этой цифрой.

– И все равно попрошу прокомментировать вас позицию НОК по ситуации с Еленой Левченко. Чиновники заявили, что баскетболистка задержана в соответствии с белорусским законодательством за участие в несанкционированном мероприятии.

– Можно сказать, что позиция НОК формально обоснована, но это чистейшей воды формализм. По сути дела, отписка. Да, повторюсь, с формальной точки зрения НОК прав. Елена – не член сборной, команды, которая завоевала лицензию на Олимпийские игры. Поэтому, вроде бы, НОК не имеет к этому инциденту никакого отношения. Но, с другой стороны, Левченко – участница не одной Олимпиады, защищала честь Беларуси, цвета белорусского флага. Соответственно, она полноправный член олимпийской семьи. И каждый спортсмен такого уровня вправе рассчитывать на то, чтобы его судьба не была безразлична стране. Я сам знаю, как Лену несколько раз уговаривали руководители спортивной отрасли, чтобы она ездила на международные турниры, помогала сборной побеждать, добиваться лицензий на Игры. И чиновников не волновало, что Лена в то время могла быть травмированной. Наверное, спортсменка за это могла рассчитывать на как минимум человеческое отношение.

– НОК также ответил, что отбор на соревнования будет проходит по спортивному принципу, мол, кто завоюет ту же лицензию на Олимпиаду, тот и поедет.

– Опять же, нужно понимать, что тут есть две истории. В случае, если личные лицензии спортсменами уже завоеваны, этих атлетов кем-то заменить просто невозможно. Вторая история – это если лицензии еще нужно завоевать. Я просто не представляю, с какой мотивацией должны выходить на спортивные арены белорусские атлеты, зная, что их коллег подвергли преследованию. С каким настроем люди пойдут завоевывать даже не именные, а, например, командные лицензии, если человека, с которым ты тренировался рядом на беговой дорожке, отстранили и заменили «кем-то»? У нас убирают лидеров, вместо них хотят поставить «кого-то». При том, что основные требования, которые звучат из года в год — «нам нужен только пьедестал, туристов быть не должно». Но, уверен, в таком случае командные результаты пойдут на спад. Руководство спортивной вертикали будто пилит сук, на котором сидит. И в скором времени эти чиновники не смогут оправдывать свое собственное существование.

– Неужели в том же НОК этого не понимают?

– Там это понимают, но Национальный олимпийский комитет имеет особый статус во всей этой истории, формально занимаясь содействием организации участия белорусской команды в событиях олимпийского уровня. И такая позиция дает НОК право, по крайней мере с юридической точки зрения, писать такие ответы, как мы видели недавно.

– Грубо говоря, НОК активно не вмешивается в ситуацию, но если в его сторону идут нападки, то пытается минимизировать для себя последствия, отвечая на запросы и письма предельно формально.

– Пока все так. К большому сожалению, принцип «спорт вне политики» был нарушен с другой стороны, то есть именно политика ломанулась в спорт.

– Вы сами лично знаете, что такое НОК, что это за махина, и кто у нас глава олимпийского комитета. И бороться с этой структурой по крайней мере тяжело.

– Бороться вообще тяжело. Можно ничего не делать, и тогда всех спортсменов выкосят поодиночке.

Хочу сказать еще одну вещь. Мы наблюдаем проблему, когда уже делят людей, спортсменов на своих и чужих. Кто-то выступал на женском форуме на «Минск-Арене», а кого-то задержали за участие в мирных акциях. И все это вносит раздрай в и без того не до конца дружную спортивную олимпийскую семью Беларуси. А раньше она казалась единым монолитом и находилась совершенно вне политики.

– По сути, мы наблюдаем, что власть сейчас творит все, что хочет. Вам не кажется, что с учетом того, кто возглавляет наш НОК, комитету будет плевать на какие-то санкции, угрозы и увещевания МОКа?

– Думаю, как раз это не совсем так. Скорее, наоборот. Спортивная вертикаль всю ситуацию воспринимает достаточно болезненно с точки зрения психологии. Имею в виду, что раньше власти демонстрировали чуть ли не отеческое отношение к спортсменам. А тут сложилась ситуация, когда, например, Герасименя, Остапчук, та же Левченко, которые, по мнению властей, должны быть им обязаны и должны быть благодарны сами знаете кому, отплатили черной неблагодарностью. Власти в итоге воспринимают такое поведение как семейное предательство, поэтому и не могут принять реальность.

– Томас Бах заявил, что в случае подтверждения описанных в письме эпизодов дискриминации спортсменов к Беларуси могут быть применены определенные санкции. Какие?

– МОК может пойти по двум путям. Первое наказание – лишить всю команду, всех спортсменов права выступать на соревнованиях под флагом своей страны. И тогда атлеты пойдут под олимпийским флагом. Такие случаи уже бывали. Второе наказание гораздо более жесткое. Это приостановление членства НОК, то есть фактически прекращение его деятельности на международной арене. И вся команда будет лишена права участия в соревнованиях олимпийского уровня вообще. Это касается, например, Олимпийских игр, Юношеских олимпийских игр и фестивалей. Естественно, на решение МОК будут ориентироваться Паралимпийский комитет и международные федерации по различным видам спорта, они также могут принимать соответствующие решения.

– А что касается финансирования со стороны МОК?

– Естественно, если будут установлены факты нецелевого использования средств, которые НОК получает по различным программам международного сотрудничества, тогда эти программы могут быть просто прекращены. Но я в такое развитие событий, честно скажу, не верю, потому что бюрократия в спортивной отрасли работает абсолютно прозрачно. Поэтому, быстрее всего, могут быть отменены какие-то специальные гранты, которые получает НОК в качестве помощи для своей работы. Однако тут речь не идет о больших суммах.

Тем не менее я знаю, как бережно в НОК относятся к деньгам, которые поступают по линии международных программ, насколько в организации все прозрачно, поэтому, думаю, какие-то финансовые санкции со стороны МОКа маловероятны.

– То есть финансовая помощь Международного олимпийского комитета может быть продолжена, даже если будут установлены реальные факты дискриминации белорусских спортсменов?

– Скажем так, могут быть пересмотрены подходы к финансированию. Например, если будут установлены факты дискриминации спортсменов или тренеров, которые были задействованы в какой-нибудь программе, финансируемой по линии МОК. Грубо говоря, если Международный олимпийский комитет выделяет деньги на выпуск какой-то печатной продукции по программе олимпийского образования и в этой сфере все чисто, тогда никаких изменений не предвидится. А вот если, например, сборная Беларуси по баскетболу получала какие-нибудь гранты, и при этом из коллектива выперли Лену Левченко, а потом ее еще и посадили за проявление гражданской позиции, тогда финансирование в этой сфере могут урезать.

– Давайте представим такую ситуацию. МОК в ходе расследований устанавливает реальные факты дискриминации спортсменов, приостанавливает членство НОК. Соответственно, как вы сказали, спортсмены не смогут выступать на соревнованиях олимпийского уровня. Но в таком случае пострадают и те, кто за перемены, и те, кто поддерживает нынешнюю власть или придерживается нейтральной позиции. Может возникнуть еще больший конфликт между двумя лагерями.

– На самом деле не думаю, что такое может случиться. Ведь важно понимать, кто виноват во всей сложившейся ситуации. Условно говоря, виновата не Лена Левченко, а те, кто ее посадил. А если кто-то скажет, что во всем виновата Лена, то реноме атлета, выразившего такую точку зрения, в спортивной семье будет потеряно раз и навсегда.

– Можно сказать, что спортивный авторитет Беларуси и так пошатнулся в мировом спортивном обществе?

– Да. Мы уже теряем крупные международные соревнования, за которые сражались. Всемирная шахматная олимпиада, например. Над чемпионатом мира по хоккею-2021 сгустились тучи. Судьба трехсторонней заявки на европейское первенство по гандболу 2026 года тоже уже не так однозначна. И все по вине наших чиновников.

– Как долго могут длиться расследования, которые намерен проводить МОК?

– Тут каких-то жестких процедурных сроков не установлено. Это не сиюминутный процесс, но и не годичные разбирательства, как в том же спортивном арбитраже. Лучшим же выходом из сложившейся ситуации будет полное прекращение преследования спортсменов. А когда все это осуществится, сказать не могу.

– В каком случае авторы письма и Фонд спортивной солидарности скажут, что поставленные цели достигнуты?

– Мы вздохнем чуть-чуть свободнее, когда будет хотя бы остановлено насилие в отношении членов спортивной семьи, их преследование. Дальше нужен диалог и не такой, как чиновники проводят сейчас: «Мы для вас ничего не закроем, только вы, спортсмены, сидите, молчите и тренируйтесь дальше». Но, мне кажется, наивно полагать, что какой-то адекватный диалог возможен.

– Просто власти придется признать, что она неправа, дать задний ход. В нынешней ситуации представить такое развитие событий очень тяжело.

– Это часть более сложной истории, но абсолютно возможной. Если мы отвлечемся и будем рассматривать спортивную ситуацию как часть того, что происходит в стране в целом, то нужно говорить о глобальном диалоге властей со своими гражданами. Он крайней необходим. Да, это сложный процесс, но его необходимо провести. И чем раньше, тем лучше, тогда будет меньше поводов для подобных писем, жесткой реакции со стороны международной общественности.

– Вы и те, кто причастен к этому обращению, не боитесь еще большего давления, а то и куда более жестких действий со стороны государства в ваш адрес?

– Многие уже ощутили на себе это давления и последствия. Что хуже 15 суток? 30, месяц в заточении? Что может быть хуже? Сейчас, по-моему, в Беларуси, в нашем спортивном обществе сложилась такая ситуация, когда уже просто поздно включать заднюю.

– Спрошу прямо, вы не боитесь за свою жизнь?

– Все понимают свою степень рисков. Все, что угодно, может случиться где угодно, поэтому фонд зарегистрирован в Эстонии. Но, как я уже сказал, заднюю давать бессмысленно, нужно идти до конца, до победы.