«Лукашенко проваливается в горящее торфяное болото»

Поддержавший протесты дипломат рассказал о революционном процессе в Беларуси.

Бывший посол Беларуси в Словакии Игорь Лещеня – первый из действующих белорусских послов, кто поддержал протесты против режима Лукашенко. "Как и все белорусы, я в шоке от историй о пытках и избиениях граждан моей страны", – заявил Лещеня в своем видеообращении. После этого он подал в отставку, а позже указом Лукашенко был лишен дипломатического ранга чрезвычайного и полномочного посла.

В интервью белорусской службе "Радио Свобода" Игорь Лещеня рассказал, как принимал решение заявить о поддержке протестов публично.

О решении поддержать участников мирных протестов

— Посол может быть эмоциональным человеком, но он не может быть эмоциональным послом. Я несколько дней наступал на горло эмоциям, проверял, перепроверял, внимательно читал и слушал, что говорит Лукашенко, что пишет "БелТА" (белорусское государственное информагентство), что, наконец, с большим опозданием в качестве ориентировки материалов прислал родной МИД.

В этом году ситуация очень сильно менялась. Была видна волна ошибок, волна неуважительного отношения к народу, когда было видно, что власть оторвалась. Я не думаю, что и раньше была большая обратная связь. Но раньше спасала интуиция сами знаете кого, которая с определенного момента перестала работать.

Я верю, я чувствую, что Тихановская все же выиграла выборы… А дальше пошла реакция власти, которая была совсем не адекватна.

Девяносто процентов людей, 95%, может, даже больше – это были люди, элементарно недовольные тем, что их обманывают, что их голос не учли. И когда пошли все эти разгоны, это не сильно добавило оптимизма.

Вы помните, что три дня были перебои с интернетом. Когда они закончились, я и моя семья стали очень аккуратно выходить на знакомых, знакомых знакомых. Вы понимаете, что человек, который 20 лет был около власти, его знакомыми не могут быть "проститутки, наркоманы и безработные". Картина была достаточно четкая. Три дня понадобилось для того, чтобы решиться на такой шаг.

Мы с женой гуляли вокруг этого Братиславского града, выключив на всякий случай мобильные, – они же служебные, белорусские. Я говорил, что я должен этот Рубикон переступить. Да, без работы, да, в никуда, но, честно говоря, боялись провокаций, боялись за родственников, за детей. К счастью, ничего такого, кроме увольнения и лишения вдогонку дипломатического ранга, пока не произошло.

Что такое лишение дипломатического ранга? Это щелчок по самолюбию. Это, скажем так, морально-назидательное унижение. Мелочно, но это природа нашей власти.

О белорусском МИДе

— Я знаю, что увеличивается количество тех, кто уходит [из МИДа]. Это выбор каждого человека. Есть те, кто по каким-то причинам не может уйти. Потому что дипломат – специфическая профессия. Я сейчас не жалуюсь, я не бедствую. Пока. Но я тоже ушел в никуда, и я не знаю, когда, через сколько месяцев я найду работу. При этой власти – точно нет. В Беларуси все слишком хорошо схвачено. Не говоря о том, что посол с 20-летним стажем не может пойти работать на ту должность, на которую пойдет студент.

Я убежден, что большинство тех, кто остался в МИДе, чувствуют себя некомфортно и в душе они поддерживают [протест].

МИД, конечно, изменился. Он менялся постепенно. Не буду говорить много, скажу одну фразу: умный поймет. Я верю, что очень скоро эпоха "черных полковников" в МИДе закончится.

О тайной инаугурации Лукашенко и протестах

— Понятно, что человек, который получил 80% голосов избирателей, не будет делать инаугурацию в тайне, опасаясь тех 20%, которые с ним не согласны. Это значит, что власть чувствует. Она может говорить что угодно, но на уровне подкорки головного мозга она понимает, что она нелегитимна.

Конечно, я удивлен: я не думал, что на 50-й, 51-й день будут демонстрации. Я говорил, что они будут таять. Я говорил, что это долго и мучительно. И это не отменяется. Я говорил, что это может быть как пожар на торфяном болоте белорусском, когда сверху огонь собьешь, а внизу торф тлеет, и образуются большие выгоревшие пространства. И тот неосторожный путник, который идет по торфяному болоту, например Лукашенко, может просто провалиться туда.