Приковавший себя шахтер: Не хочу платить налоги, чтобы содержать этот режим

Александр Курбан рассказал о том, что подвигло его на протест.

«Последней точкой кипения стало то, что в людей пожилого, преклонного возраста распыляют слезоточивый газ, — говорит шахтер «Беларуськалия» Александр Курбан. — Как можно поднять руку на наших матерей, наших бабушек? Куда дальше, о чем дальше говорить?» Он сегодня после ночной смены отказался подниматься на поверхность до выполнения его требований. Мужчину подняли на поверхность примерно за полчаса. Его пропуск на работу уже заблокирован, а сам он присоединился к стачкому. Мужчина рассказал, почему решился на такой шаг, что думает о ситуации в стране и какими видит дальнейшие действия рабочих, пишет tut.by.

Александр сделал фото в шахте. Он заклеил рот скотчем. Говорят, что черно-белые полосы означают, что в жизни за черной полосой непременно наступает белая, поэтому надо верить в лучшее

«Уже пенсионный электорат вышел, так о чем говорить?» О том, почему остался в шахте

Александру Курбану 42 года, на «Беларуськалии» он работает с 1998 года. Шахтер рассказывает, почему решил остаться сегодня в шахте и выдвинуть требования руководству предприятия и страны:

— Это было мое решение, я принял самостоятельно. Последней точкой кипения стало то, что в людей преклонного возраста распыляют слезоточивый газ и кидают в них гранатой или петардой (на марше пенсионеров в Минске 12 октября применялись спецсредства, похожие на петарды либо светошумовую гранату. — Прим. ред.), — говорит Александр. — Как может подняться рука на наших матерей, наших бабушек? Где в законе прописано, что против человека, который не представляет опасности, можно использовать спецсредства? Ну что, пенсионеры представляли грозу? Да нет конечно. И что они (власти. — Прим. ред.) хотят? Хотят только больше людей обозлить. Уже пенсионный электорат вышел, так о чем говорить? Чего дальше ждать?

Требования, с которыми выступает шахтер, можно разделить на два блока. Первый касается ситуации на предприятии, второй — обстановки в стране. Если говорить про второй блок, то мужчина обратился к гендиректору «Беларуськалия» как сенатору Минской области, чтобы тот донес до высшего руководства страны позицию трудового коллектива. «А именно: назначить новые и честные выборы, освободить всех политических заключенных, прекратить избиение мирных граждан», — говорится в списке требований.

— Это возмущение до глубины души. Я уверен, что выборы были сфальсифицированы. Не знаю из своего окружения, кто бы проголосовал за Александра Григорьевича. Даже моя мама-пенсионерка, которая много лет голосовала за него, в этом году сказала, что не пойдет за него голосовать. И то, что происходит с мирными гражданами Беларуси, — это жесточайшее избиение, ломание психики. Очень много детей, которые начали бояться людей в погонах. Не то что не доверять, а бояться. Если же что-то случится, они же к ним не пойдут из-за страха. Не к кому сейчас пойти. Сейчас простые граждане Беларуси остались бесправными, никому не нужными.

«Раньше на свою зарплату я мог позволить себе очень многое». Про заработки

Среди требований Александра к руководству предприятия — поднять на предприятии зарплату согласно тяжести и условиям труда, обеспечить рабочих исправным и пригодным инструментом, прекратить оказывать давление на рабочих и независимый профсоюз, отменить решение об увольнении работников, которые находятся в стачечном комитете.

Рассказывая про зарплаты на предприятии, Александр отмечает:

— В 2008 году мы с женой строили квартиру. Квадратный метр жилья тогда стоил около 280 долларов, а зарплату я получал в 1000 долларов. За свою зарплату я мог построить примерно три квадратных метра, — говорит Александр. — Сейчас квадратный метр дороже, а моя зарплата меньше 1000 долларов. И бензин подорожал, и продукты. Если раньше на свою зарплату я мог позволить себе очень многое, и пропитаться достойно, и отложить деньги на отдых, и на какие-то свои нужды, то сейчас этих денег хватает на пропитание семьи в общем. И поэтому я считаю, что оплата труда шахтеров упала, а условия труда все ухудшаются, а нормы по выработке руды только растут.

Шахтер также выступает за то, чтобы на предприятии «обеспечивали рабочих исправным и пригодным инструментом».

— Почему я должен покупать пыле- и водозащищенные механические часы, если мне это по инструкции положено? А они немало стоят. Я покупал за свои средства свисток, которым мне нужно давать сигналы, чтобы люди слышали и знали, что производятся взрывные работы в подземных условиях, чтобы их обезопасить, — говорит Александр. — Другие ребята, знаю, покупали наборы ключей, шланги, средства индивидуальной защиты. Они "на сделке": если они не выполнят план, то они недополучат денег.

«Не хочу платить налоги, чтобы содержать этот режим». Про страх, который «живет в людях»

В августе этого года Александр вместе с некоторыми другими работниками выходил на центральную площадь Солигорска, также был на встрече с руководством города и РОВД.

— Я спрашивал на встрече у руководства РУВД, какой бюджет у них на год. Не ответили: закрытая информация. Спрашивал, какая численность солигорского РОВД, сколько человек из бюджета получает деньги. Не получил ответа.

Неприсоединение к стачкому в августе и сентябре Александр поясняет тем, что изначально был против спонтанной забастовки.

— Она не была подготовлена. Если бы тогда каждый рудник остался на своем месте, чтобы участники стачкома ежедневно проводили беседы, разъяснения, что и к чему, чтобы информация дошла до всех рабочих. Многие люди до этой ситуации были аполитичными, их политика не интересовала. А тут многие подписи поставили. Но что и как делать дальше, люди не сориентировались.

То, что многие работники не высказывают открыто свою позицию о ситуации на предприятии и в целом в стране, по мнению Александра, в том числе из-за страха, который «живет в людях».

— Многие закредитованы, взяли те же кредиты на недвижимость и авто. Человек боится потерять работу, опасается, кем пойдет работать после того, как 20−25 лет проработал в шахте. А тут если уволят, то надо начинать жить заново. В людях живет страх. Я в себе этот страх переборол.

Сам Александр говорит, что подумал о финансовых последствиях невыхода на работу, но готов обучаться чему-то новому.

— Не хочу платить налоги, чтобы содержать этот режим. Не хочу кормить эту власть своими налогами. Чтобы за мои же налоги, за мой 20-летний труд в шахте меня же дубасили дубинками по плечам. Или моих друзей, или родственников.

Александр считает, что сложившуюся ситуацию в стране можно было бы решить через диалог.

— В этой ситуации только диалог, никакого насилия. Но с нами диалог не хотят вести. Я за то, что тот, кто не хочет кормить эту власть, может присоединиться к стачкому. И тогда у власти не будет подпитки. А «Беларуськалий» дает большую подпитку. Нужно доводить информацию до людей. Нужен мирный диалог. Тогда сдвинется что-то с места. У нас у всех дети, мы смотрим не на сегодняшний день, а на завтрашний, послезавтрашний. Я не хочу, чтобы я и мои дети куда-нибудь эмигрировали. Хочу, чтобы мы тут жили, не бежали на чужбину, а тут рожали детей, растили внуков.