Кирилл Рогов: Лукашенко уже не существует как «президент»

Белорусские протесты изменили страну в долгосрочной перспективе.

Российский политолог Кирилл Рогов рассказал о том, в чем плюсы белорусского протеста для будущего страны и народа. А также, что думает о заявлении Лукашенко, что благодаря современным средствам «будет вычислен каждый демонстрант».

— Это дурацкое заявление. Пожалуйста, установите, — рассуждает Кирилл Рогов на «Эхе Москвы». — Во-первых, он не может этого сделать. Во-вторых, пожалуйста, устанавливай, и что из этого изменится? Это попытка оказать давление на тех людей, которые продолжают выходить и с которыми он не может справиться.

Но мы знаем хорошо, чем в реальности ограничены репрессивные возможности режима. Это реакцией общества на репрессии. И в этом смысле режим Лукашенко — это хорошая история, как это происходит. Это надо отслеживать, как они пытаются увеличить репрессии, потом немножко сбавляют интенсивность, чтобы не создавать ещё большей консолидации.

Конечно, они очень надеются на зиму и на то, что ухудшение погоды сократит количество людей, выходящих на улицу. И горячим головам кажется, что это пат или поражение протеста. Но я повторю здесь то, что уже говорил, что самое важное даже не то, что произойдет в краткосрочной перспективе, а некоторая долгосрочная перспектива.

Вот до августа этого года 100-тысячные митинги в Беларуси были, по-моему, один или два раза… Сейчас мы наблюдаем уже 2 месяца этих 100-тысячных митингов каждую неделю. И это изменение страны.

На другом полюсе здесь киргизские протесты и то, как развивались события в Кыргызстане. Но мы понимаем, что то, как развиваются события в Кыргызстане, не ведет к изменению политического режима, оно не ведет к изменению характера режима, характера политической культуры, к изменению политики, ее принципов существования.

А вот то, что происходит в Беларуси — это в перспективе (мы не знаем, в какой, может быть, далекой, может быть, недалекой) ведет к изменению политической культуры и характера политики, отношения к ней.

В чем здесь принцип? Когда этот кризис, так или иначе, разрешится, следующие правители Беларуси, элиты ее будут знать: да, у нас есть такая опасность, но если мы перейдем какие-то флажки, выйдем куда-то — произойдет такое, и мы будем иметь кризис. Потому что это настоящий масштабный политический кризис, который состоялся. Лукашенко не признан президентом большинством развитых стран. Он не существует как президент. Это масштабный политический кризис для страны, для всего ее политического устройства.

И следующее поколение элит должно будет учитывать возможность такого кризиса, выставлять какие-то флажки и искать способы взаимодействия, даже искать способы обмана населения, но обмана более культурного, который не приводит к таким вещам.

В этом важнейший опыт институциональный протестов для развития политики, развития политического организма. И это происходит в Беларуси, и это очень хорошо. И в этом смысле не надо так уж сосредотачиваться, чем все-таки закончится — победой или поражением. Можно одержать победу, но она не будет иметь никакого смысла, как в Кыргызстане. Или можно понести такое поражение, которое сделает победу реального изменения характера политического режима неизбежными в какой-то перспективе.

В Польше протесты начались в 80-м году. «Солидарность» пришла к власти в 89-м году. Прошло 9 долгих лет, которые много чего в себя вместили. Но это единый процесс, и это именно та «Солидарность» пришла к власти, именно с теми базовыми политическими идеями, которые она несла с 80-го года.

И это гораздо более важно для длительной истории страны, чем то, кто сегодня захватит президентский дворец или не захватит президентский дворец.