Гандболист Александр Бушков: Требую отстранения нелегитимного правительства во главе с Лукашенко
Это сейчас у всех на устах.
17 августа белорусские гандболисты, выступающие в Польше, выдали мощное видео, в котором осудили насилие силовиков над мирными протестующими. Среди тех, кто снялся в ролике, был 38-летний Александр Бушков. Он же пополнил число подписантов под спортивной петицией за честные выборы.
Правый крайний не очень известен на Родине. Из Беларуси в Польшу уроженец Гомеля уехал 11 лет назад, за этом время сменил несколько клубов и сейчас выступает за «Гурник». В интервью «Трибуне» Бушков рассказал о создании ролика, о том, почему Александр Лукашенко не его президент, порассуждал о причинах молчания спортсменов и о том, почему люди вышли на улицы.
– Вы – среди спортсменов, подписавших петицию за честные выборы. Почему это сделали?
– Как только узнал про это письмо, не раздумывал, подписывать или нет. Обозначенные требования – проведение новых выборов, отстранение нынешнего нелегитимного правительства во главе с Лукашенко – я полностью поддерживаю. Поэтому ни секунды не колебался. Никаких противоречий. Мы требуем то, что сейчас у всех на устах.
– Обсуждали желание подписать петицию с женой?
– Нет. Мы с ней часто совещаемся по разным вопросам, но это решение я бы все равно принял сам. Я действующий спортсмен. И это мое решение.
Я понимал, что не суперпубличная персона и большого резонанса не будет. Младшее поколение гандболистов меня мало знает. В основном, знают люди, которые уже закончили карьеру или вот-вот закончат.
Понимал, что моя подпись много чего не решит, но знал, что должен это сделать. Я не играю в сборной Беларуси. Я в ней, по большому счету, и не играл – был только один короткий эпизод. Может быть, мне в этом плане было легче решиться, чем ребятам, которые еще сомневаются подписывать или нет, потому что боятся не приехать больше в сборную. Я с некоторыми ребятами общался и сказал, что если вас не вызовут, сборная потеряет больше, чем потеряете вы.
– Почему для вас это было так важно?
– Политической ситуацией в Беларуси стал интересоваться относительно недавно. Это даже не политика. Я не знаю всех депутатов в лицо, не знаю их биографии. Я просто интересовался жизнью обычных белорусов. Раньше я был тем человеком, который говорил: «Абы не было войны». Считал, что у нас более-менее спокойное и нормальное государство. Понятно, что были определенные проблемы, но в той же Польше тоже есть свои проблемы. У любой страны они есть. На наши проблемы я закрывал глаза, не интересовался ими. Да и видел, что люди в большинстве своем были довольны тем, что происходит в стране. Но года три назад что-то во мне переменилось. Я стал более критично ко всему относиться и смотреть, что происходит. И с этого момента у меня увеличилась неприязнь к сегодняшней власти. Я увидел, что те законы, которые принимаются, способствуют не развитию государства, а обогащению тех людей, которые находятся у власти, либо лоббирования их интересов.
И я был сильно удивлен – и до сих пор удивляюсь, – что люди показали, что белорусы – один народ, что они готовы отстаивать свои права. Поэтому и не имел морального права не подписать такое письмо. Хотя и понимал, что 800 человек будет в письме или 799 – большой роли это не сыграет.
– Каждый голос важен.
– Я понимаю это. Дело совсем не в количестве, а в том, как ты будешь с этим жить потом [если не подпишешься]. Есть же совесть. Я подписал и ни на секунду не задумался о том, что сделал что-то неправильно. Накануне сказал жене, что буду интервью давать, так она пошутила, что теперь меня точно в Беларусь не пустят. Ну если не впустят из-за того, что у меня другое мнение насчет власти, мне в такой стране делать нечего.
– В инстаграм у вас было еще две «выборных» активности: фотопост с перечеркнутой фоткой Лукашенко и коллективное видео гандболистов против насилия. Давайте про них поговорим.
– Насчет видео мне позвонила Аня Ящук, объяснила свою идею и сказала: «Ты по мальчикам пройдись, а я с девочками договорюсь». Это было нужно. То, что происходило в первые дни [после выборов]... Никаких раздумий – я против насилия. Против насилия со стороны силовиков. Составили текст, раскидали его по ребятам и записали. Думали, на каком языке все делать, но потом решили, что мы – белорусы и должны это сделать на родном языке. Мы должны поддерживать его и разговаривать на нем. Хотя бы начинать.
– Фото с Лукашенко и словами, что он не ваш президент, появилось 19 июня, вскоре после задержания Виктора Бабарико. Это была ваша первая публикация на политическую тему. Долго решались?
– Какой-то боязни или сомнений не было. У меня к самому себе есть одна претензия. Когда Лукашенко сказал, что если люди захотят, чтобы он ушел, то он уйдет, то люди стали записывать видео и просить его уйти. Я тоже хотел такой ролик записать, но потом импульс пропал, и я этого не сделал. И потом к себе были претензии.
Поэтому, когда задержали Бабарико, я даже не колебался. Накипело. Это была такая точка, после которой молчать не стал. Я писал про умение проигрывать. Иногда, если ты проиграл честно, люди тебе аплодируют даже больше, чем победителю.
И, признаюсь, дал себе маленькое обещание, что больше никаких постов о своей жизни в инстаграм, пока Беларусь не станет свободной, выкладывать не буду.
– Толкательнице ядра Надежде Остапчук Лукашенко не нравился всегда. А какое у вас было к нему отношение?
– Года до 2015-го относился нормально. И считаю, что где-то он сделал много хорошего [для Беларуси]. Но сейчас его время ушло. Даже не сейчас, а лет пять-восемь назад. Если бы он ушел в 2010-м, то для многих остался бы этаким вождем нации, который сделал много чего хорошего.
На самом деле, помню, как в 2010-м приезжал из Польши и разговаривал со своими друзьями и знакомыми, которые на своих обычных работах получали очень хорошие деньги. Даже в Польше не всегда люди их профессий получали столько. И так было до 2012-2013 года, а потом стало ухудшаться. Но тогда я не видел кандидатов, которые могли его заменить. Понятно, что это в силу определенных причин – Лукашенко не давал прорываться никому. Как и сейчас не дал Бабарико, Цепкало и Тихановскому. А те люди, которым он разрешал, это были спойлеры.
В общем, до 2015-го у меня не было претензий к нему. Может быть только по части спорта. Я гандболист и видел, что по стране строится огромное количество ледовых арен. А у нас в Гомеле всего один игровой зал, которого не хватает на всех! Тренируются там баскетболисты (мужчины и женщины), волейболисты (мужчины и женщины), гандболисты (мужчины и женщины), мини-футбол плюс приходят какие-то ребята за деньги поиграть. И мы, гандболисты, были не в самом привилегированном положении. Тренировки начинались в семь вечера, в половину восьмого.
А когда я стал плотно интересоваться жизнью людей, стал читать, вникать в ситуацию, я увидел много того, что не так. Проснулся я не после этих выборов, а раньше.
– Чего вы вообще от выборов ожидали?
– До момента, когда Лукашенко посадил Тихановского и Бабарико, надеялся и верил, что может быть что-то хорошее. Надеялся, что он может провести нормальные, честные выборы. Но потом всем говорил: «Посмотрите, нарисует себе 73 процента». И это был мой фантастический сценарий. Но он нарисовал себе 80! Превзошел даже меня. Я очень удивился этой цифре... Давайте зададим себе вопрос: реально ли он набрал 80 процентов? Даже если набрал 75 и «докрутил» до 80, то это фальсификация, за которую он обязан отвечать по закону. Вот и все. Нарисовал себе проценты, которые не получил.
– Пытались голосовать в Варшаве?
– Нет. Во-первых, знал, что единственное место, где смогу проголосовать, это Варшава. Но у нас был выездной турнир, и возможности приехать не было. Во-вторых, читал в телеграмме, что люди стоят в огромных очередях, чтобы зарегистрироваться! Знакомый живет возле посольства. Он сходил попробовал и сказал, что это бесполезная трата времени. Знаю, что и Артем Королек с Владом Кулешом были возле посольства. Но я даже не пытался.
– Понимаете, почему люди «проснулись» и захотели проголосовать?
– Накипело. Люди увидели, что им не дают проголосовать за человека, за которого они хотят. У многих, как мне кажется, возник вопрос: чем так ужасны Цепкало и Бабарико? 10-15 лет они были при власти. Бабарико работал в одном из самых крупных банков страны, Цепкало создавал Парк высоких технологий. Почему эти люди, столько лет работавшие вместе с властью, раньше не вызывали претензий? Но как только попытались стать кандидатами, сразу начались вопросы. Ведь не было никаких гарантий, что они выиграют. Будь Лукашенко немного умнее, он бы допустил одного и второго и просто написал бы себе 60 процентов и все. И люди бы были спокойны.
Кроме того, за 26 лет Лукашенко у власти выросло новое поколение людей. И оно хочет что-то изменить. Это люди, которые «сидят» в интернете, которые бывали за границей и видели, как там живется. И они хотят этого же здесь. Но Лукашенко – выходец из глубокого СССР. Он не может понимать молодежь, которая скоро будет представлять Беларусь в мире: показывать ее силу и интеллект. У Лукашенко нет понимания, как вообще с этой молодежью договариваться. Им же недостаточно 300 долларов и чарки со шкваркой. Люди хотят свободы. Хотят свободы выбора не только на выборах, но и во всех сферах жизни. Это одна из главных причин.
Обычно раньше Лукашенко перед выборами либеральничал – поднимал зарплаты, пенсии, откручивал гайки и игрался в демократию, но сейчас он просто ничего не делал. Даже не захотел поработать на свой имидж. Пять лет люди с каждым днем жили все хуже и хуже, с постоянными сказками, что в Украине вообще кромешная тьма, и сакральным вопросом: «Хотите, как на Украине?» Но люди же видят, как там дела. Да, там война. Но войну затеял Путин – ближайший союзник Лукашенко. И Лукашенко на этом играет. Но в Украине нормально! Там ничего такого не происходит, чтобы этим пугать. Вспоминаю маму, которая говорит: «Вот, у нас спокойно. Нет войны». Так и в Чехии нет войны! В Польше нет войны! В Словакии, Австрии – нигде нет войны! Но люди в этих странах получают достойные зарплаты. Они могут поехать посмотреть мир, могут вечером выйти в кафе покушать. Они свободные люди. А в Беларуси каждый думает о том, как бы найти работу, чтобы просто прокормить семью.
– Давайте поговорим о том, что происходило на минских улицах и улицах других белорусских городов после выборов.
– 11 августа у меня был день рождения. И меня никто из Беларуси не смог нормально поздравить. Кое-как получалось через обычные смс. В эти дни батарея в телефоне разряжалась моментально. Сидел сутками и смотрел, что происходит. 9, 10, 11 августа я просто не спал. Почувствовал даже, что меня всего сжигает. Понимал, что ничего не могу сделать стал себя накручивать. А это не очень хорошо для психики. Тогда на день-два взял небольшую паузу: читал новости, но не пытался ухватить все.
Людей избивали ни за что. Я понимаю, что провокаторы были и с одной стороны, и с другой. Не хочу идеализировать ни протестующих, ни ОМОН. Но силовики избивали обычных людей, которые даже не убегали, а подымали руки, кричали, что ничего не делали. Их валили на землю и били дубинками по всем частям тела. Я всегда понимал, что если нашли провокатора, то его должны «выцепить» и изолировать. После чего предоставить доказательства его действий и наказать по закону. Но вы не имеете права избивать человека только за то, что он, к примеру, бросил в вас бутылку. И уж тем более просто хлопал в ладоши. На то вы и правоохранительные органы. Вы должны придерживаться закона. Если вы его не придерживаетесь, то и остальные не должны его придерживаться.
На днях появилось видео с «коридором», по которому бегут люди, а их бьют. Недавно [губернатор Гродненской области] Караник высказывался о том, что решать вопросы на улице – это средние века. А так избивать людей, ломать им кости, пытать, насиловать и угрожать – это какой век? Это ужас просто! И то, что люди начали отвечать, это конкретно вина силовых структур. Они избивают людей и в ответ люди радикализуются.
– Понимаете, для чего нужна была эта жестокость?
– Силовиков просто не научили работать иначе. Всю их службу им говорили про закон силы. Вы должны избивать. И насилие для них – единственный способ воздействия на людей. Больше никаких других объяснений я не вижу.
– Деньги.
– Не верю, что нормальный и адекватный человек, у которого нормальная психика и нормальный уровень интеллекта, когда ему скажут, что дадут премию, превратится в зверя и будет так избивать невинных людей. Не верю. Наглядный пример – марш бабушек и дедушек, на которых распыляют газ. Это невозможно принять. Люди, которые служат в силовых структурах, зомбированы пропагандой. Политруки работают. И избивают они просто потому, что не знают другого. Бейте! Может быть, люди начнут бояться и перестанут ходить на митинги. Только так у них это работает.
– Но люди все равно выходят.
– Насилие провоцирует обратное насилие. И злость. Белорусов бьют, бьют ни за что. Они начинают злиться и отстаивают свое право быть людьми.
Поэтому все разговоры про новую конституцию никому не интересны. Не с этой властью! Сначала выполните требования людей и проведите честные выборы. Пускай даже Лукашенко в них участвует. Хотя понятно, что он не будет там участвовать. Если бы у меня два месяца под носом творилось непонятно что, и я был уверен в своей победе, я бы сказал: «Хорошо. Хотите выборы? Окей! Приглашаем наблюдателей из России, из Евросоюза и проводим новые выборы. Выигрываю – какие претензии?» На мой взгляд, так сделал бы человек, уверенный в своей победе. Но если он уверен, что проиграет, то будет искать миллиард лазеек, будет вилять, что-то придумывать и предлагать. Но ведь его словам уже никто не верит давно. Сколько раз он что-то обещал? Никто ему не верит.
– Кто должен отвечать за насилие силовиков?
– Все вместе. Лукашенко за то, что не соблюдает Конституцию. Высшее руководство силовых структур за то, что отдавали преступные приказы. А «солдаты» – за тоо, что эти приказы выполняли и злоупотребляли служебным положением.
– Одной из движущих сил протеста стали спортсмены. Они идут на маршах в первых рядах с плакатами, активно высказываются в прессе.
– Я был удивлен, честно. Нет, я давно знаю [главного тренера «Витязя» Яковлева] Костю и его позицию, но удивился, что люди уровня Левченко, Мещерякова, Остапчук, Герасимени вышли в поддержку народа. Огромное им уважение. Они не побоялись, находясь в Беларуси, выходить и показывать своим примером всем, что бояться не надо. И им ведь тоже есть, что терять. Я горд, что ребята вышли так организованно. Для людей, которые болели за них со стадионов или по телевизору, видеть их рядом с собой – это очень круто.
– Как отреагировали на историю с Левченко?
– Испытал злость. Равно как и после задержания [представительницы боевых искусств] Ситниковой. Слушайте, задерживать спортсменов только за то, что они выходят на акции, – это очередное дно. Посадить на 15 суток за растяжку «Народ чемпион» – это абсурд. Это вызывает только злость, неприятие, негативное отношение к власти и законам, которых сейчас нет. Точнее, они работают только в одну сторону. Режим пытается тупо запугать людей своим поведением. Никакого диалога. Только насилие, посадки, штрафы.
– «Витязь» поддержал Елену Левченко, за что получил дисквалификацию от федерации гандбола.
– Когда прочитал, что ребята не выходят на игру, не думал, что их могут дисквалифицировать. «Витязь» – полупрофессиональная команда, которая ничего не берет от государства. Думал, пожурят, снимут очки или что-то такое. Но дисквалификация... Блин, это... Государство в лице федерации в очередной раз показало свою слабость. Оно действует только методом репрессий. Сейчас это единственный способ сохранить власть. Поэтому и сняли команду, чтобы остальным было не повадно. Да остальные и так не высказывались. Сидят и молчат. Я не поддерживаю молчание, но понимаю, почему спортсмены это делают.
– И почему?
– Потому, что находятся в системе, которая им платит. Спорт же весь государственный. И наверняка государство проводит определенного рода беседы, где запрещает ходить на митинги, высказываться и разрешает делать лишь то, что удобно власти, которая платит. А если начнете протестовать, вас либо просто уволят, либо урежут финансирование клубу и пострадают все.
Это сделка с совестью. Я верю, что многие спортсмены… Я за многими слежу в инстаграм. Вижу, на что они подписаны и где ставят лайки. Но они молчат. Кстати, на слова их могут спровоцировать болельщики. Достаточно просто перестать ходить на трибуны или там доносить до игроков, что если продолжится молчание, на матчах будет тишина. И они могут начать высказываться.
– Но…
– Я понимаю, что в Беларуси клубы не зарабатывают с болельщиков.
– Именно. И клубам все равно, ходят люди или нет. Некоторые фанаты футбольных клубов четко обозначили свою позицию, но игроки все равно выходят и играют. При этом говорят, что играют для народа.
– Это вранье и лицемерие. Они все прекрасно знают и понимают, что люди не будут смотреть их по телевизору, не будут приходить на трибуны.
Понимаешь, что еще интересно. В долгосрочной перспективе активные люди уедут из страны и не будут платить налоги. И все эти молчаливые игроки пострадают первыми. В Польше во время первой волны коронавируса мой клуб потерял много денег на трансляциях и рекламе. Была встреча со спонсорами, на которой нам сказали, что мы, гандболисты, последнее звено в цепи. Сперва фирма должна обеспечить себя и своих работников. И потом то, что остается, идет нам. Но если фирма не сможет обеспечивать себя, она не будет давать деньги нам. Точно так же и в Беларуси, только вместо фирмы – государство. Если люди разъедутся (а если уедет 500 тысяч работоспособного населения, произойдет крах), у государства не будет денег. Нужно будет как-то выправлять ситуацию, спорт окажется на задворках. Это и так самая малоприбыльная сфера. А в свете того, что Беларусь могут исключить из всех международных соревнований, это еще и удар по имиджу. И спорт станет сферой-изгоем. Зачем в нее вбухивать деньги, если она не приносит дохода? Раньше был престиж страны, а теперь и этого нет. И если спортсмены это понимают и молчат, то это лицемерие. Молчат, потому что боятся за свои места и финансы.
– Чем все закончится? Будет диалог?
– Хотелось бы в это верить. Но я не вижу… Лукашенко наделал столько вещей, что законно отдать власть он не готов. Иначе его будут судить. Исчезновения оппозиционных политиков, захват власти, фальсификация выборов. Но он не готов сидеть. А готов ли народ ему дать гарантии?
– Мне кажется, люди готовы сказать: «Уходи, уезжай и не возвращайся!»
– Это большой вопрос. Если бы народ выбирал между «уходи и не мешай» и «мы тебя судим», было бы 50 на 50. Я бы тоже сказал уходи и не мешай. Но мне жалко каждой разбитой жизни, сломанной судьбы, поломанных рук и ног белорусов. И многим людям, которые пострадали, этого «уходи и не мешай» будет мало. Они наверняка захотят, чтобы он ответил.
– Верите в то, что получится победить?
– Верю. Возможно, это не получится прямо сейчас, но в течении года, до следующей осени, вполне. И не обязательно, что все это время нужно выходить каждую неделю на улицы. Я вижу, что забастовки на заводах очень действенны. Это большой удар по власти. Но пока мирные митинги. Это важно. Лукашенко этого боится. Любая власть этого боится. А тем более такая власть, которая кричит, что за нее 80 процентов населения. А на улицы выходит столько народа. Но я надеюсь, что протесты не заглохнут.
В общем, мой прогноз: до осени следующего года власть поменяется. Я в это верю и надеюсь. Да и люди к этому уже готовы. Если бы не были готовы, все бы закончилось на второй неделе.
