Худший момент для Путина

Виртуальное заседание Совета безопасности России 16 октября началось с сюрприза.

В частности, президент Владимир Путин поручил министру иностранных дел Сергею Лаврову предложить руководству США продлить действие Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (New START — СНВ-3) на один год без каких-либо условий и изменений. Его действие скоро истекает, ведь договор вступил в силу в феврале 2011 года сроком на десять лет, и это действительно является серьезной проблемой для многих международных игроков и экспертов. Поэтому тщательно спланированное предложение Путина было очевидной мерой. Этот простой шаг, тем не менее, в считанные часы потерпел неудачу.

Роберт О’Брайен, советник президента Дональда Трампа по национальной безопасности, категорически отверг предложение Путина, указав, что оно не принимает во внимание условие США о замораживании ядерных арсеналов двух стран на период продления нового СНВ. Россия продвигает масштабную программу модернизации своих стратегических сил и развертывания новых нестратегических систем вооружений. Поэтому продление соглашения, которое не ограничивает эту дорогостоящую затею, не имеет особого смысла. В напряженных переговорах по вопросам стратегической стабильности российские переговорщики исходили из того, что администрации Трампа необходима успешная сделка, чтобы получить важное преимущество в напряженной избирательной кампании в США. Но Путин серьезно недооценил, какое значение для политики США имело его предложение, от которого, казалось бы, невозможно отказаться.

Фактически именно Россия отчаянно нуждается в возобновлении договора, уравнивающего ее с США и сохраняющего ей статус «великой державы» на международной арене. Престиж России упал до рекордно низкого уровня из-за нескольких недавних скандалов, включая попытку отравления Алексея Навального, дерзкого лидера антипутинской оппозиции. Это преступление представляет собой нарушение конвенции, запрещающей разработку и использование химического оружия, и в ответ европейские государства объявили о новых санкциях против российских чиновников. Это вызвало раздражение Кремля: Лавров заявил, что с Евросоюзом невозможно вести дела или даже продолжать нормальный политический диалог. Будто бы подкрепляя эти жалобы, Москва отказалась от консультаций с Нидерландами и Австралией по вопросам, связанным с катастрофой малазийского рейса МН17, вылетевшего из Амстердама и сбитого над оккупированной территорией Донбасса в июле 2014 года, в результате чего погибло 298 человек.

Другой недавний инцидент — кибератака на норвежский парламент со следами, ведущими в Россию, которая была должным образом расследована. Премьер-министр Норвегии Эрна Сольберг охарактеризовала эту атаку как неприемлемую. В ответ Министерство иностранных дел России выступило с обычным опровержением и зловещими обвинениями норвежских властей в попытке разрушить двусторонние отношения. Два стратегических бомбардировщика Ту-160 совершили длительный полет над Баренцевым и Норвежским морями, чтобы придать убедительности этим грубым намекам.

Демонстрация ядерной мощи не сможет убедить европейцев терпеть и игнорировать российские проступки, ей не побудить и США к полному компромиссу по контролю над стратегическими вооружениями. Что формирует отношение в Европе и укрепляет решимость противодействовать давлению России, так это восстание в Беларуси, длящееся более двух месяцев. Лукашенко не смог подавить его ни с помощью полиции, ни с помощью обещания конституционной реформы. Возможно, Путин понимает, что ценность Лукашенко как ключевого союзника снизилась, но российский лидер искренне верит в то, что победу уличных протестов нельзя допустить, поэтому он зациклился на поддержке своего товарища-автократа. Этот фокус на противодействии революциям внезапно дал слабину в Кыргызстане, где фальсификация выборов вызвала взрыв общественного недовольства и правительственный коллапс. Кремль попытался поддержать президента Сооронбая Жээнбекова, но последний предпочел уйти в отставку, а не применять смертоносную силу против протестующих.

У Москвы было мало времени, чтобы понять, как справиться с этим кризисом, потому что внимание в Кремле было разделено между Беларусью и армяно-азербайджанской войной на Южном Кавказе, где первая попытка России договориться о «гуманитарном» прекращении огня потерпела неудачу через несколько часов, а последующая была нарушена в минувшие выходные. Подрывом привычной способности России сдерживать воюющие стороны является однозначная поддержка Турцией стремления Азербайджана добиться военного решения давно зашедшего в тупик карабахского конфликта. Турция достаточно сталкивалась с применением российской военной мощи в Сирии. Очевидно, ее не впечатлили воздушные удары и крылатые ракеты большой дальности Калибр, поэтому она полагает, что воздушный мост для доставки грузов и, как говорят, наемников в Баку совершенно безопасен.

Для России эта неспособность действовать в регионе, где она долгое время считалась доминирующей державой, стала проверкой претензий на желаемый статус «великой державы» — и ей еще предстоит найти по-настоящему убедительный способ проявить себя. Ключевые европейские государства, в частности Франция, а также США продемонстрировали готовность поддержать инициативы России по прекращению насилия на Южном Кавказе и восстановлению управления в Кыргызстане. Но теперь Запад должен признать ограниченную пользу этого диалога.

Российское руководство только начало осознавать последствия проявления своей слабости, которая, несомненно, усугубится из-за разворачивающейся экономической рецессии. После быстрой аннексии Крыма весной 2014 года и силового вмешательства в Сирию осенью 2015 года Кремль привык верить в свою способность демонстрировать силу различными «гибридными» способами. Так что осознание лимитов такой военной активности отрезвляет и тревожит. Стратегический потенциал и ядерное оружие являются основными оставшимися источниками силы страны, но их трудно превратить в полезные политические инструменты. Контроль над вооружениями традиционно был одним из основных способов решения этой проблемы, однако Россия так много совершила для подрыва его норм и правил, что теперь не может полагаться на то, что старые соглашения послужат основой для новых сделок.

Павел Баев, nv.ua