Почему белорусским пенсионерам не сидится дома

Рассказ участницы маршей протеста.

Участница всех маршей пенсионеров и председатель инициативы «Наше поколение» Татьяна Зелко ответила на вопросы «Радыё Свабода».

Почему пенсионерам «не сидится дома»

Мне 67 лет, и все эти годы я жду лучшей жизни. В детстве мы ждали развитого социализма, потом ждали коммунизма, затем свободы и демократии. И я всю жизнь ожидаю, что я когда-нибудь буду жить легко, свободно и зажиточно. Чтобы я могла куда-то поехать, чтобы где-то отдохнуть, увидеть что-то новое. Я хочу жить на уровне европейских пенсионеров. Вот чего мне не хватает. И, пожалуй, не только мне. Я хочу хоть остаток жизни прожить нормально.

Почему пенсионеры не решают свои вопросы «не на улице»

Я бы сама пошла на выборы, если бы они у нас были. Но их у нас 25 лет как нет. У нас имитация выборов. Я была в комиссиях, наблюдала. А последние выборы даже я не ожидала такого хамства и самоуправства, кстати, за наши деньги. Нас не пустили даже на порог участка. Меня лично в загривок выгоняли из школы, не позволяли близко подойти. Но мы и так видели, кто приходил по 3-5 раз голосовать. Это наша «доблестная милиция», мы это раскрыли. Они каруселили на участках. Мы несколько раз пытались зарегистрировать свою инициативу пенсионерам. Нам отказывали.

Почему пенсионеры больше не «опора Лукашенко»

Не только пенсионеры поняли, что нужно что-то менять в нашей стране. Люди поднялись. Они устали от лжи, от существования, а не жизни. Они знали, за кого они голосовали, и решили защитить свой голос.

Не все пенсионеры были поголовно «электоратом». Большая часть и не была. Просто люди преклонного возраста вышли из СССР. А там мы привыкли, что если нам что-то скажут, то мы должны это и делать. Это уже менталитет. Но тут уже и привычка, и надежда, все грохнулось.

Нас травили газом, бросали гранаты. Тем не менее мы не отступили. Открыли автобусы и не дали им уехать. Пенсионеры больше не боятся, им нечего терять, и они это поняли.

«Хотите как в Украине»?

Хочу. Там свободно дышится. Там можно говорить все, что ты думаешь. Там, если люди хотят изменить жизнь, они ее изменят. Там сменяется президент. Не понравился? Сменили. Этот не понравится? И этого сменят.

И уровень жизни, при всей их бедности и войне, там выше. Люди рвались на Украину, чтобы купить поесть и одеться. А у нас же такая процветающая страна.

Зачем выходить на улицу?

Надо показать, что мы их не боимся. Больше всего им нравится, когда мы их боимся и когда от них убегаем. Если мы не убегаем, то они в ступоре. Во-вторых, нам нужно защитить наших детей.

Когда силовики пытались задерживать врачей, которые вышли нас поддержать, мы, бабушки, стали в сцепку и сказали: «Не проедете». Они всех отпустили и дали показать, что в автобусе нет никого, кроме них. Подошли к нам и говорят: «Дайте нам уехать». Начали разговаривать. Я ему сказала: «Я с тобой разговариваю с открытым лицом. Я к Караеву обращение записывала с открытым лицом. Почему ты с закрытым?». Стоит, колотится, в одной руке дубинка, в другой баллончик.

У меня через дорогу целый дом с ними, с омоновцами. 20 этажей. Так они, бывает, в балаклавах выгуливают детей. Они боятся показать лицо. Ставят свои машины возле нас и обходят десятой дорогой, чтобы попасть в свой дом. Они боятся, потому что начальники уедут, а они останутся».