«Когда мы кричали «уходи!», было видно, как у Лукашенко задергалось лицо»

Участница событий на МЗКТ уверена, что протест на предприятиях может вспыхнуть в любой момент.

Еще две недели назад Дарья Приходько работала инженером-конструктором на Минском заводе колесных тягачей, том самом предприятии, где в августе произошла знаменитая встреча с Лукашенко.

— Единственное, что мы смогли крикнуть громко Лукашенко, это и было «Уходи!». Ничего не было спланировано, никто не готовился и не репетировал. Это было общее спонтанное желание людей, которых не хотели слушать, — вспоминает Дарья в интервью «Салідарнасці».

Дарья Приходько вела трансляцию встречи в Инстаграме.

— С утра мы пришли на работу и увидели очень много охраны, людей в штатском. Изначально решили не пускать на встречу цеховых рабочих. Из них прошли немногие, и тех отбирали. А нас, инженерно-технических работников, видимо, посчитали более благонадежными и разрешили идти всем желающим.

По словам Дарьи, Лукашенко встречали в основном высококвалифицированные специалисты, у которых «немаленькая зарплата».

— Мы хотели диалога и приготовили вопросы. Но диалог не получился. Сначала он включил какую-то аудиозапись якобы наших бывших коллег, которые предлагали «устроить ему «теплый прием». Мы не поняли, что это за запись и к чему она вообще.

Мы стали подходить к охране, чтобы нас пропустили задать свои вопросы, но никого не пускали, говорили «нельзя». И вдруг мы слышим, как какие-то непонятные люди задают непонятные вопросы. Это не лидеры, не активисты, о них никто вообще не знал на заводе, обычные рабочие их цехов, именно те, которых строго отбирали, — выяснили позже на заводе.

Как свидетельствуют многочисленные записи, «счастливчики», которым удалось задать вопрос Лукашенко, интересовались не самыми актуальными темами на тот момент.

— Они спрашивали что-то вроде «почему у меня нет квартиры и почему завод не в передовиках». Но это никого в тот момент не интересовало! Конечно, люди были в отчаянии, что их никто не слышит.

Единственное, что мы смогли крикнуть громко, это и было «Уходи!». Ничего не было спланировано, никто не готовился и не репетировал. Это было общее спонтанное желание людей, которых не хотели слушать. Кто-то один тихонечко себе под нос просто шепнул «уходи» — и все моментально подхватили. Оно разнеслось волной!

Было очевидно, что Лукашенко не ожидал такого. При ближайшем рассмотрении было видно, как у него задергалось лицо, — вспоминает Дарья.

Она говорит, что после этой встречи активистов в цехах начали пугать увольнением и уголовной ответственностью, в результате протестные настроения в цехах практически стихли. Однако сотрудники ИТР до сих пор не сдаются.

— Наш директор действительно перед камерами произнес фразу о том, что «Лукашенко эти выборы проиграл». Но через пару дней после визита на завод директор сказал уволить всех несогласных.

Тем не менее, мы продолжали работать, репрессии были единичными. Так, когда один коллега пытался организовать стачком, наш идеолог (заместитель генерального директора по идеологической работе и кадрам) Павел Огер вызвал на него милицию. Этот зам в основном и осуществляет давление.

Меня он тоже отчитывал в присутствии моего начальника. Сказал, что я «очень активная», плюс мне приписывали, что я админ и координатор заводских чатов. Хотя это не так.

Еще мне сказали, что я не имею права выражаться от имени завода, имея в виду мой плакат, где написано «МЗКТ за честные выборы». Но тогда я напомнила о том, что и наш директор подтверждал, что выборы прошли нечестно. Мне сказали, что не стоит обращать внимание на те слова директора, и что выборы прошли нормально, — рассказывает Дарья Приходько.

Она говорит, что заводчане пытались взывать о помощи не только руководства, но и профсоюза.

— Мы написали им обращения, в которых высказывали такие же требования, как и у всего народа. В «Белпрофмаше» отчитались, что приняли к сведению и даже отправили наше обращение в региональную организацию. Гендиректор никак не отреагировал.

Мы еще несколько раз собирались на той же площадке и просили его выйти пообщаться, но к нам каждый раз выходил идеолог Огер. Последний раз он вообще кричал «вы все уволены!» и снимал нас на камеру, — говорит Дарья.

26 октября часть работников ИТР решила присоединиться к общенациональной забастовке. Дарья была среди них.

— Мы, около 50 человек, собрались в 8 утра и начали шествие по цехам, где призывали людей присоединиться. Но они не реагировали, — рассказала Дарья.

После произошедшего ко всем активистам начали применять жесткие репрессии.

— Начальников — моего и еще одного бюро — посчитали организаторами и уволили по статье. На следующий день нас стали вызывать по одному, показывали акты, составленные на нас о том, что у нас прогулы и нарушения общественного порядка, и предлагали уходить либо тоже по статье, либо по собственному. Я неправильно сделала, под воздействием стресса написала заявление по собственному желанию, — сожалеет Дарья.

На МЗКТ уволили более 30 человек. Практически все они —конструкторы высшей категории.

— В некоторых бюро остались единицы. Сейчас, видимо, решают, увольнять ли их. Если завод останется без специалистов, фактически это будет означать, что перечеркнуты все перспективные разработки. Но наш главный конструктор, который все это прекрасно понимает, за нас не вступился, — говорит Дарья Приходько.

Она считает, что их акции прошли не зря и уже имеют последствия.

— Наше предприятие было прибыльное. Мы все-таки военную технику производим. Заказы в основном из России поступают, но и из других стран тоже.

Как нам сказало руководство, из-за наших действий многие отказываются подписывать с заводом контракты, потому что считают, что на заводе неблагополучное состояние и не доверяют ему больше.

Также мы входим в Государственный военно-промышленный комитет РБ. Оказалось, что мы единственные из всей «военки» бастовали, и мы знаем, что там руководство в шоке. И это не безосновательно, потому что медленно, но процесс пошел. Большинство сотрудников на всех предприятиях настроены категорично, протест может вспыхнуть в любой момент, — уверена собеседница.

По ее словам, всем незаконно уволенным работникам обещает оказать поддержку фонд BYSOL.