Белорусские протесты переросли в освободительное движение
Семь фактов в пользу того, что их мощь только растет.
Экс-глава Института социологии НАН Беларуси Геннадий Коршунов, который еще весной сказал о реальном рейтинге Лукашенко, назвал 7 признаков того, что протест не «сдулся», а наоборот, его сила растет:
«То, что протесты не сдуваются — очевидно. Они идут волнами, пусть асинхронно, но на очень разных уровнях.
Действительно, как тот пожар на болоте, когда наблюдателям думается, что огненный вал идет только по верхушкам деревьев. Потому что внизу вода — болото.
Что вижу я.
1. В основном, мы смотрим только на то, что видно сразу — на улицу. На марши, цепи, пикеты и щепки. Сколько сейчас выходить на улицу? Посчитать невозможно, потому что одной большой колонны больше нет — разгоняют. Но ручьи и реки людей бурлят по городу.
Сначала появляются одиночки и пары, кучки друзей, десятки единомышленников… Потом десятки, сотни и тысячи топчут свои ноги — много часов и десятки километров. Это — только ядро, которое в Минске — 100-150 тысяч.
К ним нужно добавить тысячи человек, которые именно в это время не могут выйти из квартиры. Кому-то не хватает решительности, кому-то-смелости… но им реально стыдно, что именно сейчас, в это время они не могут выйти «погулять»…
Не с кем оставить ребенка или кого-то из престарелых, или заболевшего, или люди сами болеют и семьями сидят на самоизоляции. А вторая волна ковида только выходит на подъем…
Посмотрите на двери домов — сколько открыто для протестующих? Посмотрите на окна — сколько людей приветствуют марши? Сколько машин приветствуют марши — «Би-бип! БИ-БИ-БИІІІП!!!». Сколько водителей сначала подвозят, а потом развозят протестующих? Пройдитесь по районам — сколько флагов и белых листов на окнах?
Ленты, флаги, муралы, лестницы, скамейки…
Как правильно сформулировал Кац, у каждого своя планка риска, но каждый делает, что может. И нас — много.
Сколько людей скачало «Краму» и внимательно следит за тем, что покупает в магазинах? Как уплачиваются налоги? Как платятся деньги за ЖКУ? Просто открой глаза и посчитай, что делается еще.
2. Дворы — наверное, это самая сильная вещь на сегодня. Самоорганизация там — это начало новой власти, которая очень пугает власть современную. Дворы доказали, что могут собраться и толокой решить много вопросов. Дворы начали осознавать свою мощь. И каждый двор или район — не в одиночестве. Их много. Они общаются. Они помогают друг другу. Они учатся друг у друга.
Растет взаимная связь, растет мощь, растет потенциал. Поэтому и пошла охота на музыкантов, ведь искусство не только поднимает дух дворов по отдельности, но и укрепляет их связь: объединяет людей в общину, а дворы — в город.
Слава Богу, власть еще не понимает, что для дворов делают историки с философами.
3. Организации — самое медленное течение. Потому что здесь самое болезненное начало гражданского разрыва: люди — с народом, начальство — с властью. Давление — каждый день и каждый час, а не только по воскресеньям. Все всех знают, надавить — просто.
Но процессы идут, потому что всех уволить невозможно. Это во-первых. Во-вторых, понемногу начинает работать принцип «один за всех и все — за одного!». Это сильная вещь, и она еще не заработала на полную. Это можно видеть на примере некоторых вузов.
В-третьих, международное давление, которое тоже трудно отследить, да и не быстрое это дело. Оно отразится во время заключения новых контрактов на будущее. Но уже по Солигорску видно, что международное внимание начало давать свои плоды.
4. Корпоративная солидарность — сильная, но недооцененная вещь. Ведь когда несколько тысяч ученых говорят «Нет!» насилию — это сильно. Когда 1000 спортсменов говорят свое слово — это сильно. Если деятели культуры заявляют свой протест — это сильно. Если дизайнеры поддерживают рабочих — это сильно.
И сильно это потому, что почти каждое корпоративное сообщество определилось со своей позицией. Насилию — нет!
И еще. Когда музыканты, учителя, медики, художники, студенты, пенсионеры, рабочие говорят слово друг за друга — это объединяет в целом народ и делает его сильнейшим!
5. О солидарности и единении — надо смотреть и кто делает, и как, в каких формах. Их тоже много и эти формы расширяются. Во-первых, деньги. Кто-нибудь считал общее количество фондов поддержки? И общих, и корпоративных?
Второе — работа (или учеба для студентов) и переподготовка, а еще медицинская помощь пострадавшим. Информационная, правовая и коммуникативная поддержка. Еще культурные меры: флаги, мероприятия, песни, обращения к властям…
6. Международный уровень — сколько недель Беларусь находится в фокусе внимания всей Европы, о нас знает весь мир. Да, с одной стороны, говорят: «Вы что, хотите, как в Беларуси?» (зачеркнуто). «Мы не в Беларуси, у нас надо подсчитать все голоса!». Но это о государстве.
А о стране — невероятная Беларусь, которая всем показала пример достойного общества и дала надежду на восстановление ценностей демократии.
Но мы показали не только это. Мы доказали и доказываем, что никто не будет решать судьбу Беларуси без белoрусов! Ни Россия, ни Европа, ни США. Поэтому и Россия, и Европа, и США будут очень заинтересованы разговаривать и сотрудничать со свободной Беларусью и с достойными белoрусами.
7. Наверное, самое важное — улицы, дворы, организации, корпоративные сообщества, беларусы со всего мира — на всех этих уровнях и в их взаимосвязи сейчас создается новая Беларусь. Она началась с протестов против насилия и лжи, она дошла до каждого и заставила сделать выбор — и мы делаем этот выбор ежедневно. Каждый делает…
Протесты с улиц перешли к революции в сознании и самосознании, а теперь — в противостояние почти всего общества и остатков государственной вертикали.
Да, я не говорю «более активной части общества», а «почти всего» — потому что меры вертикали… они бессмысленны и ничего людям не предлагают, кроме зашквара для тех, кто с властью. А революция сознания дает надежду и ощущение перспективы — понимание того, кто мы и куда мы движемся.
То есть еще раз — протесты переросли в освободительное движение, освободительное из оков и движение вперед».
