Протест – не резина, не сдуется

Белорусы превратили Лукашенко в мировое посмешище.

Я не хочу слышать «а вот на прошлой неделе было больше». Я не хочу видеть «вот посмотрите запись, а раньше они еще на три улицы растягивались». Я не хочу отвечать на «этого следовало ожидать, так всегда бывает, диалектика». Бывает всегда по-разному. И только итог всегда один: падение тирании и победа людей.

Я не знаю, как выглядит идеальная революция. Наверное, так: народные массы выходят на улицы, силовики немедленно складывают оружие и присоединяются к народным массам, Лукашенко приезжает в город и добровольно надевает на себя наручники, громко кается и просит прощения у людей, доставая из кармана ключи от тюрем. Тюрьмы тут же открываются, выпуская всех политзаключенных, рестораны и бары работают до утра, а в аэропорту садятся самолеты с мировыми звездами на борту, спешащими немедленно выступить на Welcome Democracy Fest.

Но идеальных революций не бывает. Да, мы могли победить в первый же день. Могли победить и десять лет назад. А могли вообще не выйти на улицы, как это уже бывало, и согласиться на очередные пять лет вязкого тусклого сна где-то между ноябрем и февралем, когда неважен ни день, ни год на календаре, потому что перемена дат все равно не приносит ничего – ни плохого, ни хорошего. Вспомните наши воскресные улицы два, три, пять лет назад – будто вымершие. Вспомните наши вечерние дворы – тихие и пустынные. Вспомните прохожих, старательно отводящих взгляд, - мы даже не смотрели друг на друга. А теперь посмотрите на нас теперешних.

Мы ходим по нашим улицам и смеемся над ОМОНом. Мы всматриваемся в лица друг друга и улыбаемся, потому что теперь мы вместе, и нам не страшно. Мы собираемся вечерами во дворах, хотя раньше предпочитали поскорее дойти до подъезда. Мы обмениваемся с соседями ключами на всякий случай, хотя полгода назад еще не знали их имен. Мы открываем двери подъездов и квартир для незнакомцев. Мы знаем, что наши улицы больше не принадлежат оккупантам. И это всего за три месяца. А до того четверть века хозяевами были они.

И главное, что мы сделали за это время, - уничтожили Лукашенко. Да, мы еще не знаем, кого выберем президентом и нужен ли он нам вообще. Но прежнего, когда-то честно избранного и быстро узурпировавшего власть, уже нет. Мы вычеркнули его из мировой повестки. Двадцать лет мир называл его «нелегитимным, но действующим». Теперь вообще никак не называет, потому что он даже не действует. В политике Лукашенко больше нет. Белорусы превратили его в мировое посмешище.

Да, он все еще спускает ОМОН с цепи – так ведь это просто фосфор. Да-да, тот самый, которым светятся на ночном болоте глаза подстреленной Холмсом собаки Баскервилей. Она подыхает, зубы и когти уже не работают, никакого вреда причинить она уже не может, но глаза все еще устрашающе светятся. Только никого это уже не может обмануть и заставить бояться. Холмс едет в оперу на «Гугенотов».

Так что давайте не будем сравнивать прошедшие воскресенья и сожалеть, что вчера на улицах было больше, чем сегодня, а завтра может быть еще меньше. Протест – не резина, не сдуется. Так что бесполезное это занятие – сравнивать воскресные прогулки белорусов. Предзимье, пандемия, сезонные простуды – конечно, не самая простая ситуация. Но после всего, что мы уже сделали, разве это препятствия? Да, белорусы – ответственные люди, поэтому те, кто заболел, на марш не пойдут. И правильно сделают. Потому что наша задача – вовсе не героически умереть во имя свободы. Наша задача – выжить и победить. Мартиролог и так слишком велик. Так что ради тех, кто погиб за все эти 26 лет, мы просто обязаны выжить. И победить, конечно, - иначе это уже вообще не жизнь.

И знаете, я в первый раз в жизни полностью согласна с Кочановой, которая вздумала запугать врачей фразой «диалога на улицах не будет». Конечно, не будет, она права. В каждом слове права. Потому что нам с ними вообще говорить не о чем – ни на улице, ни в помещении. И диалог они будут вести не с нами, а со следователем под протокол. А это всегда происходит не на улицах, а в кабинетах.

Ирина Халип, специально для charter97.org