Мир после выборов в США: чего боится Путин

Для Кремля открывается наихудшая перспектива.

Когда стали ясны результаты президентских выборов 2020 года в США, многие россияне начали задумываться о том, как это скажется на позиции России в мировой политике. Хотя большинство россиян не отдавали предпочтение победителю, ожесточенная политическая борьба в США привлекла огромное внимание, и не только потому, что за ней было занятно наблюдать.

Официальная кремлевская пропаганда безуспешно пыталась представить проявление общественной воли на другом конце света как политический цирк или интерпретировать разногласия внутри американского электората как глубокий кризис демократии. Предсказания хаоса и насилия на улицах Вашингтона и других городов США не оправдались, а в дни тщательного подсчета голосов у россиян было время поразмышлять над проблемами, которые побудили миллионы американцев сделать выбор в пользу перемен — или против них.

Очевидное отличие от выборов в США четырехлетней давности в том, что тема России почти полностью отсутствовала в горячих и разнообразных политических дебатах Соединенных Штатов. Частично, это следствие того, что российские спецслужбы проявили осторожность и воздержались от вмешательства в избирательный процесс. Большее значение имела очевидная неспособность Москвы вмешаться в ключевые международные проблемы, волнующие американских избирателей: от пандемии COVID-19 до мировой торговли, подъема Китая и изменения климата.

То, что Россия реже играет роль главного международного нарушителя спокойствия, не означает, что появилось больше возможностей улучшить двусторонние российско-американские отношения. Большинство экспертов ожидают дальнейшего ужесточения режима санкций Запада. Примечательно то, что некоторые влиятельные голоса в Москве сейчас выступают против привычного использования конфронтации с Западом во внутренних целях и против привычного изображения США в роли заведомо враждебного противника России.

Одна из областей, где еще могут произойти некоторые позитивные сдвиги, — это контроль над вооружениями, серьезно ухудшившийся во время президентства Дональда Трампа. Самым актуальным вопросом сейчас является временное продление договора по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических ядерных вооружений (СНВ-III), подписанного в разгар последней американо-российской «перезагрузки» в 2010 году. Срок действия договора истекает в феврале 2021 года.

Президент Владимир Путин сделал некоторые уступки требованиям США о замораживании ядерных арсеналов, но пока он разочарован сдержанной реакцией Вашингтона. Вступление в конструктивные переговоры с США и достижение соглашений, косвенно подтверждающих статус России как ядерной сверхдержавы, является делом исключительной важности для Москвы, но никакая администрация США не может поверить в обещания Путина. Поэтому соглашение о работающей схеме проверки остается камнем преткновения.

Приезд нового, хотя и знакомого, президента США может помочь наладить напряженные трансатлантические отношения — проблему, за которой Россия следит с глубокой озабоченностью. Каждый шаг к восстановлению политической сплоченности в НАТО делает традиционную игру Москвы на разногласиях между США и Европой менее выгодной.

В то же время, несмотря на приход в Белый дом новой администрации, российским политикам не стоит ожидать какого-либо смягчения позиции Вашингтона по разделению бремени расходов. США продолжат ожидать от европейцев увеличения расходов на собственную оборону. Кроме того, Москве стоит рассчитывать на повышение внимания руководства США к Украине. Однако в ближайшем будущем на взаимодействие России с более сплоченным Западом будет влиять назревающий политический кризис в Беларуси, где у Путина на данный момент нет хороших вариантов. В последние дни Евросоюз ввел новые санкции против осажденного в Беларуси Александра Лукашенко.

Недавно проявившаяся неспособность России справляться с конфликтами вокруг своих границ влияет на ее стратегическое партнерство с Китаем. Москва должна пересмотреть свою позицию в отношении изменившейся и, возможно, менее эмоциональной конкуренции между США и Китаем. Более чем вероятно, что новая администрация США будет уделять больше внимания укреплению связей с союзниками в Индо-Тихоокеанском регионе и ключевыми региональными державами, такими как Индия, что уменьшит возможности России для маневра. Пекин может потребовать от Москвы большей лояльности, но не следует ожидать, что Вашингтон предложит новые существенные стимулы, способные расколоть протоальянс России и Китая.

На Ближнем Востоке Россия не может рассчитывать ни на какие выгоды от возможного ослабления напряженности в американо-иранских отношениях или от менее сердечной дружбы между новой администрацией и Саудовской Аравией. Основное беспокойство Москвы по-прежнему будет вызывать возможное падение цен на нефть, но это может произойти, скорее, как следствие мировой рецессии, чем из-за каких-либо изменений во внешней и энергетической политике США. Что касается российско-турецкого партнерства, то в настоящее время оно настолько шатко, что любые проблемы, которые могут возникнуть у президента Реджепа Тайипа Эрдогана с новой администрацией США, не приведут к восстановлению отношений с Кремлем.

Возможно, наиболее значительным влиянием выборов в США является то, что миллионы россиян — следя за длительным и кропотливым процессом утверждения окончательных результатов выборов — получили более четкое представление о демократических процедурах и институтах, несмотря на пропагандистский шум, производимый государственными СМИ. Общественное восприятие отошло от грубого и политически удобного образа агрессивной сверхдержавы с эксцентричным руководством.

Вместо этого россияне увидели сложную страну, которая борется со сложными внутренними проблемами и никоим образом не стремится причинить вред России. Но пока США, похоже, находятся на пути к восстановлению тесных связей со своими традиционными союзниками и восстановлению лидерства в мировых делах, разобраться в политических беспорядках в Киргизии или ослабить позиции проевропейского кандидата на выборах президента Молдовы.

Путину так и не удалось наладить действительно выгодный диалог с Трампом, и теперь ему придется иметь дело с президентом США, который хорошо разбирается в махинациях кремлевского лидера и явно противостоит клептократическому авторитарному режиму России. Он может надеяться на то, что Вашингтон будет озабочен внутренней повесткой избранного президента Джозефа Байдена, сосредоточенной в первую очередь на пандемии COVID-19, которая и в России выходит из-под контроля. Тем не менее, нарушения Россией международных норм и правил в будущем будут подвергаться значительно более тщательной проверке и, вероятно, столкнутся с хорошо скоординированной реакцией восстановленного Трансатлантического альянса.

Наихудшая перспектива, с точки зрения Кремля, — это возвращение Белого дома к отстаиванию демократических ценностей, но они являются настолько мощной идеей, что не нуждаются в целенаправленном продвижении.

Павел Баев, jamestown.org