Распад зоны кремлевского влияния
Чем-то этот процесс напоминает конец 1980-х.
В Молдавии на выборах президента победила Майя Санду. Не сказать, что это какая-то совсем уж неожиданность, но борьба «Санду-Додон» должна была выглядеть как борьба за влияние между условным Кремлем и условным Западом на территории еще одной бывшей советской республики. Борьбу Кремль проиграл — и это неудивительно. В 2020 году зона влияния путинской России скукоживается. Как только появляется такая возможность, соседи России бегут от нее как от зачумленной.
Чем-то этот процесс напоминает конец восьмидесятых и распад советского блока в Европе. Тогда тоже все начало сыпаться буквально в один момент и в общем-то, по той же самой причине — у СССР Горбачева старый проект влияния перестал работать, новый так и не заработал. С Путиным та же картина — прежний проект влияния, основанный на криминальных связях между Кремлем и элитами «стран-союзниц» перестал работать. На Украине ушел «дважды несудимый» Янукович, в Армении друзья-подельники были выброшены из власти бескровной революцией Пашиняна, киргизские ОПГ хотя и удержали власть, но решили, что автономное существование отдельно от кремлевских братков для них выглядит более разумным. Перестали работать схемы в Беларуси, хотя там на развал российских подходов наложился и распад внутреннего проекта «стабильности». Теперь рассыпается коррупционная схема влияния в Молдавии.
Распад зоны кремлевского влияния неизбежно должен привести (и уже приводит) к ее переделу и перебалансировке. Как это происходит — видно на примере Карабаха и Кавказа. Кремль теряет, Турция приобретает. Зона влияния Кремля стремительно сокращается и уходит внутрь границ России — теперь Кремлю придется бороться уже за свои собственные регионы. И проблема остается прежней — старая модель криминальных отношений приказала долго жить, региональные элиты уже готовы рассматривать другие предложения от других игроков и из других центров силы.
У процесса распада, как и любого набирающего силу процесса, есть особенность — он долго начинается, но остановить его тоже крайне непросто. Инерция, которую он уже набрал, велика, и погасить ее вот так просто, одним желанием, невозможно. Нужен новый проект, основанный на новом образе будущего. У путинской клики нет никакого образа будущего — она живет в прошлом. Поэтому если кто-то и может его предъявить — то точно не она.
Анатолий Несмиян, «Фейсбук»
