«Весь коллектив БСМП знает, что этанол был по нулям»

Медики рассказали о коллеге, в поддержку которого вышли на акцию.

Уже пятые сутки Артем Сорокин — врач-анестезиолог Больницы скорой медицинской помощи — находится в СИЗО. Его задержали 19 ноября: Генпрокуратура подозревает врача в разглашении медицинской тайны, якобы он распространил информацию, что в крови Романа Бондаренко не было обнаружено этанола, причем это, по версии ведомства, «недостоверные сведения». Дома Артема ждут трое детей и жена, на работе — сотни пациентов и коллеги, которые рассказали tut.by о том, какой он человек, врач и друг.

В каких сложных операциях участвовал как анестезиолог? «Во всех»

О том, что Артема Сорокина задержали, его коллеги узнали из новостей. Перед этим они долго звонили ему на телефон: смена у Артема закончилась около 16 часов, он переоделся, куда-то выскочил в верхней одежде, оставив свои вещи в ординаторской, — и пропал.

Спустя полтора часа тишины, в прямом смысле как гром среди ясного неба, грянула новость о задержании, которая ошарашила всех.

— Мы все на эмоциях, — говорит медсестра, которая в последнее время часто работала с Артем Сорокиным в операционной. — Переживаем за него сильно. И ждем, когда Артема Александровича наконец отпустят. Такие люди не должны находиться в СИЗО.

В Больнице скорой медицинской помощи Артем Сорокин работает с 2013 года. Был период, когда он переходил на постоянную работу в ЦРБ Марьиной Горки и Червеня, но БСМП не бросал: всегда брал дежурства.

— Это человек, который в любой ситуации придет на помощь, поможет, подскажет. У него действительно очень большой опыт работы. Таких врачей в нашей больнице — единицы, — рассказывает его коллега анестезиолог. — Когда ты работаешь на «районе» чуть ли не единственным анестезиологом-реаниматологом — это колоссальный опыт. В своей практике он сталкивался со всем. Реально со всем. К нему всегда можно обратиться за советом, и ответ Артема обязательно будет очень компетентным и основательным.

На вопрос, во время каких сложных операций Артем был анестезиологом, его коллеги наперебой отвечают: «Во всех».

— Расслаивающаяся аневризма аорты, тяжелая ЧМТ, тяжелые сочетанные травмы при падении с высоты, сложные переломы при ДТП, — перечисляют врачи. — Да и Бондаренко, которому Артем оказывал анестезиологическое пособие, был далеко не простым пациентом. Чтобы об этом судить, не нужно было видеть его вживую — достаточно просто посмотреть медкарту и протокол операции, описанный хирургами. Так вот Артем справился, после операции передал человека в реанимацию живым, пациент прожил после этого более 15 часов.

«Артем — это человек с исключительными личностными качествами, жизненными идеалами и принципами»

В голосе врачей-анестезиологов, с которыми общаются журналисты, звучит подавленность. Для них Артем — не просто коллега, он — друг, с которым они работали бок о бок и переживали множество сложных, даже критических моментов.

— Артем очень профессионален. Он врач с высшей категорией, который может работать и в хирургии, и в педиатрии, и в нейрохирургии, и в травматологии — везде. Он универсальный анестезиолог.

Во время разговора мимо проносится заведующий одного из отделений, в котором работал Артем Сорокин: «Что я скажу? Беспредел». Хороший ли врач? «Классный».

— Кроме этого, Артем — это человек с исключительными личностными качествами, жизненными идеалами и принципами. Думаю, ни один сотрудник этой больницы не скажет о нем плохо, не вспомнит ни одной негативной ситуации, связанной с ним, потому что их попросту нет. Хотя, вы сами понимаете, рабочие моменты бывают разными. Но с Артемом никогда не случалось ни споров, ни недопониманий. Он очень коммуникабельный, благодаря своему чувству юмора, профессионализму, порядочности умеет найти общий язык со всеми. Вряд ли кто-то вспомнит, чтобы Сорокин с кем-то ругался или плохо говорил о ком-то. Настолько он интеллигентный.

По словам коллег, особый талант Артема Сорокина — его умение общаться с пациентами, которое позволяет побороть страх перед анестезией.

— Это просто дар какой-то. Бывает, заходишь в операционную, где он делает анестезию пациенту, которому нужно заблокировать только ноги или одну руку. Видишь, что человек напряжен, волнуется, но Артем с ним какие-то машины обсуждает, про космос рассказывает. И пациент расслабляется, уже и не так страшно.

«Чтобы обеспечить семью, работая врачом, нужно пахать. И Артем пахал. Но никто не видел его потухшим или уставшим»

Рабочий день в отделении анестезиологии начинается в 8.30. До 19 ноября обычный день для задержанного врача начинался за пару часов до этого: он вставал как можно раньше, чтобы помочь жене с детьми, собирался на работу, садился на электричку и ехал из Марьиной Горки в Минск.

В ординаторскую, вспоминают коллеги, Артем приходил одним из первых. Желал доброго утра, рассказывал о детях, о том, что нового прочел или посмотрел, пока ехал в электричке.

Коллеги-анестезиологи с этим мнением соглашаются.

— Когда ты не можешь ничего изменить, не можешь это остановить, руки опускаются. С августа мы видим результаты насилия, того, что не должно происходить в принципе. Вот как можно с положительной стороны охарактеризовать насилие?

Здесь, в больнице, 9−11 августа весь персонал видел, что творилось. После того как людей начали выпускать с Окрестина, в день к нам обращалось по 150−170 человек. В сумме — около 600.

Эти люди уже были задержаны, они были безоружны. И что с ними сделали… И сегодня такие пациенты продолжают поступать. Травматологическое отделение иногда напоминает отделения милиции: там практически каждый день присутствуют конвоиры.

Нам не нужно говорить, что мы смотрим какие-то телеграм-каналы, которые ложную информацию распространяют. Мы все это видим своими глазами.