Аркадий Дубнов: Минский фюрер токсичен

Любое дружеское общение с Лукашенко – пятно в биографии.

Сергею Лаврову сочувствую. Впрочем, не слишком искренне, скорее, так, по старой памяти.

Ему в Минске встречаться с Лукашенко. Помню, Борис Немцов рассказывал, как он в конце 1990-х учил Бориса Ельцина при встречах с Лукашенко не позволять ему бросаться в объятия, для этого надо было при рукопожатии не сгибать руку в локте…

Минский фюрер токсичен. Любое дружеское общение с Лукашенко – пятно в биографии. Сотни тысяч белорусов, выходящих нынче на улицы и площади своей страны, считают, что общаться с ним уместно впредь лишь тогда, когда он окажется под следствием.

Что может ему сказать путинский эмиссар, чтобы уберечь от подобной перспективы?

Чтоб поторопился с выполнением обещаний, данных им 14 сентября на встрече в Сочи с Путиным – начать транзит власти, объявить график подготовки к референдуму по конституции, новым президентским выборам?...

Да, поздно уже пить боржом, когда легитимность Лукашенки отвалилась, а его нукеры озверели, безнаказанно убивая белорусов во дворах их собственных домов.

Любые риторические фиоритуры, произведенные Лавровым в ходе пребывания в Минске, в которых можно будет прочесть, будто у этого союзника Кремля есть политическое будущее, станут означать очередное фиаско белорусской политики Путина. Особенно на фоне опубликованных на днях в российских и белорусских медиа результатов социологических исследований, согласно которым число сторонников союза с Россией сократилось в Беларуси в ноябре по сравнению с сентябрем на 11 процентов.

Постыдное молчание Москвы в ответ на чудовищные преследования лукашенковскими насиловиками (теперь их так называют в Беларуси) мирных, но презирающих утратившего вменяемость диктатора граждан, уже стало удручающим нарративом современной истории путинской России.

И если российское военное миротворчество в Карабахе призвано сегодня хоть как-то смикшировать драматическое падение имиджа России на Южном Кавказе, пусть оно и приводит де-факто к росту военного присутствия в регионе бывшей империи, то каким способом Москва сможет вернуть себе доверие белорусов, — уж не введением ли прямого военного правления в их стране?

Повод, как мы уже слышали, для помощи братскому народу всегда найдется, Лукашенко предупредил ведь, что поддерживающий белорусскую оппозицию Запад готовится «отсечь» Гродно и договорился с Путиным использовать войска при угрозе с Запада.

Войска в таких случаях имеют обыкновение оставаться надолго, — до полной стабилизации ситуации. Именно по этой причине сегодня премьер-министр Армении Никол Пашинян не исключил, что пребывание российских миротворцев в Карабахе не ограничится пятилетним сроком. Заметим, между тем, что в первоначальном варианте трехстороннего заявления о перемирии на Южном Кавказе от 10 ноября срок пребывания миротворческих сил России не был указан вовсе… По сведениям информированных источников в регионе, на 5-летнем сроке ограничения под давлением Турции настоял Азербайджан.

И только в одной близкой и совершенно союзной России стране, бурные уличные протесты, возникшие в результате фальсификации выборов и приведшие к смещению очередного президента, не заставили пока Кремль даже подумать о той или иной степени вмешательства.

Так как речь идет о моей любимой Киргизии, само по себе это не может не радовать. Но, с другой стороны, и причина такой терпимости очевидна, — в Киргизии, как не без оснований уверены в Москве, трудно себе представить лидеров, пришедших к власти и настроенных против России.

Но поскольку в этой замечательной горной стране, называвшей себя когда-то «островком демократии» в Центральной Азии, вот уже второй месяц царит конституционная махновщина, апофеозом которой, скорее всего, уже в январе следующего года станет узурпация власти криминально-ориентированной группировкой, новых потрясений в Киргизии избежать будет трудно.

Трудно будет ошибиться, предположив, что платить за последствия и этих потрясений придется, в основном, России. Мы (же платим за лояльность, а со стабильностью это уж как выйдет, пусть сами разбираются…

Аркадий Дубнов, «Эхо Москвы»