Сергей Лозница: Окрестина в Украине немедленно разобрали бы на кирпичи, как Бастилию

Известный режиссер — о революции в Беларуси.

Всемирно известный режиссер, уроженец Беларуси, Сергей Лозница дал интервью «Радыё Свабода».

«Мирными демонстрациями и жертвенным поведением победить эту власть невозможно»

– Сергей, у вас есть знаменитый фильм «Майдан», и вы когда-то рассказывали, что, когда приезжали в Киев, были убеждены, что Майдан победит, когда еще это было не для всех очевидно. Что вы думаете о белорусской мирной революции? Так ли же уверены в победе? Каким образом и в какой период это возможно?

– Я хотел бы прежде всего сказать, что я могу ошибаться, и мои мысли основаны на том, что я могу наблюдать издалека — насколько это возможно, получая, по сравнению с теми, кто находится сейчас в Беларуси, довольно мизерную информацию. В декабре 2013 года на Майдане я был и мог почувствовать и настроения людей, понять, куда это все может привести. Сейчас такой возможности у меня нет. Так что мои мысли –

суждения постороннего.

Никакой «белорусской мирной революции», на мой взгляд, пока что нет. То, что я наблюдаю, революцией не является. Это протест, который «мирным» назвать уже сложно. Уже пролилась кровь, и через избиение и пытки прошли тысячи граждан. Этот протест имеет одну цель – свергнуть власть Лукашенко, но мне непонятно, каким образом эта цель будет достигнута. Я думаю, что мирными демонстрациями и жертвенным поведением победить эту власть невозможно.

«Лукашенко баловал и наращивал структуры насилия и террора. И население все это ему позволяло делать»

– Чем принципиально отличаются белорусская мирная революция, или как вы говорите, белорусский протест, и украинская Революция достоинства? Что у них общего?

– Украинская революция началась после того, как 30 ноября 2013 года на Майдане полиция жестоко побила студентов-протестующих. Возмущение людей было настолько сильным, что привело к миллионной демонстрации в Киеве, оккупации центра города и образованию Майдана, который потребовал от власти наказать виновных в избиении студентов.

В Беларуси протест начался после того, как стало ясно, что власть сфальсифицировала «выборы» президента. Но прежде всего надо признать, что никаких выборов в Беларуси не было. Ситуация, когда накануне выборов арестовывают и бросают в тюрьму оппозиционных кандидатов только потому, что они кандидаты в президенты страны, не может называться «предвыборной кампанией». В этом случае мы можем говорить только о захвате или присвоении власти. И власть была захвачена не летом этого года, а гораздо раньше, когда мы вспомним обстоятельства предыдущих «выборов». Но почему-то тогда эти трюки с имитацией «волеизъявления избирателей» не вызвали такого возмущения у населения.

Все это продолжается уже не одно десятилетие, и этот «совхозно-завхозный» стиль правления, казалось, вполне удовлетворял население Беларуси. Долгие годы Лукашенко душил все, что могло быть нести хотя бы самую незначительную опасность для его власти, баловал и наращивал структуры насилия и террора. И население все это ему позволяло делать. Мне сложно сказать, что случилось в этом году. Для меня стало полной неожиданностью и само протестное движение, и такое количество людей, которые вдруг осознали себя гражданами страны и имели смелость заявить об этом.

Для меня этот вопрос остается открытым. Что произошло? Почему народ терпел Лукашенко до сих пор и так резко отказал ему в лояльности сейчас? Ведь ничего кардинально не поменялось в Беларуси. Просто прошло время. 26 лет принимали за «батьку» и подчинялись, соблюдали законы, платили налоги, терпели декреты, даже такой дикий, как декрет о налоге на тунеядство, и ничего. И тут вдруг что-то произошло. Надоел? Стало невозможно вытерпеть? Почему это вдруг? Мне кажется, что это важный вопрос и ответ на него — ключ к пониманию процессов, происходящих в Беларуси.

Конечно, революция в Украине и протестное движение в Беларуси отличаются. Если бы с такой же жестокостью действовала украинская полиция, разгоняя мирную демонстрацию, и из изолятора вышли бы многочисленные свидетели пыток и издевательств, как на Окрестина, я уверен, что это условное «Окрестина» в Украине немедленно разобрали бы по кирпичикам, как Бастилию. И никто не смог бы остановить людей, потому что против 200 000 человек танки не пошлешь. И люди были бы в своем праве, потому как власть творит беззаконие и тем самым лишает себя какой бы то ни было легитимности. Это уже не власть.

И вместо того, чтобы идти к Окрестину, где еще продолжали пытать захваченных в заложники сограждан, люди пошли к какой-то там стеле, к какой-то резиденции президента, как будто его судьба кого - то еще волнует. Я не очень понял, зачем туда ходить. У людей была возможность остановить беззаконие. И эта возможность была упущена. Что и спровоцировало дальнейшее насилие без какой-либо возможности ему сопротивляться. И такое положение, к сожалению, стало нормой. Момент был упущен. В Украине такой момент упущен не был.

«Смена одного тирана на другого без изменения самой системы власти ни к чему хорошему не приведет»

– Люди в Беларуси долго и с большими жертвами прощаются с 26-летним правлением Александра Лукашенко. Возможно, что именно сейчас происходит настоящее захоронение Сталина, захоронение советской, коммунистической, большевистской революции в Беларуси…

– Я бы не спешил оценивать события таким образом. Что значит «прощаются с правлением»? Это такая романтическая формула. Прощаясь со Сталиным, люди присягали на вечную верность ему, его методам управления и существующему строю общественной жизни. Насколько я могу судить, в Беларуси сохранилась в очень специфической форме советская власть с фиктивными, как и в СССР, органами власти, с тем же КГБ и структурами насилия, во главе которых вместо КПСС находится один человек ––единственный правитель, диктатор.

И, прежде чем разрушить эту систему власти и такой тип общественного устройства и общественных отношений, необходимо понимать, а что, собственно, хотелось бы построить и как это возможно осуществить. Фактически Беларуси необходимо будет пройти через такие же перемены, через которые прошли страны, входившие некогда в СССР, и выбрать свой путь: развиваться ли таким образом, как развивалась Литва, Латвия и Эстония, или как-то иначе. Нужно решить вопрос собственности, строения общественных институтов, правосудия, парламента, местных органов власти и так далее, отменить «ручное управление» типа «берусь за яйца — масло исчезает» и создать систему власти, которая опирается не на КГБ, а на гражданское общество.

Я не знаю, обсуждаются ли эти вопросы в среде белорусской интеллектуальной элиты или хотя бы в Координационном совете. Я об этом ничего не слышал. А если эти вопросы даже не поднимаются и не обсуждаются, то смена одного тирана на другого, без изменения самой системы власти, ни к чему хорошему не приведет. Сталин умер в 1953 году, и в тот момент надломилась советская власть, но сила инерции тянула страну еще тридцать пять лет.

«Я уже сделал фильм о белорусском протесте. Это фильм по повести Василя Быкова «В тумане»

– Есть ли у вас в планах фильм о мирных протестах в Беларуси? Художественный, документальный? Какие человеческие истории, сюжеты, трагедии видятся вам как режиссеру наиболее интересными?

– Мне кажется, я уже сделал фильм о белорусском протесте. Это фильм по повести Василя Быкова «в тумане». Василь Быков очень точно описал белорусский характер.

– В чем вы видите причины жестокости силовиков в Беларуси (пытки, издевательства, унижения людей). Или только в приказах дело?

– Об этом писал Алесь Адамович в повести «каратели». Я очень советую всем перечитать эту повесть. Конечно, такая жестокость потрясает, но если вспомнить нашу недавнюю кровавую историю; вспомнить общество, из которого мы все вышли; вспомнить нравы, ту безжалостность, то неуважение к человеку, системное и рутинное беззаконие, тогда чему удивляться? В отличие от Германии, где состоялся Нюрнберский процесс, который осудил нацизм как преступный режим, в постсоветских странах никто никакого суда над коммунизмом не проводил. Ни идеология, ни тиран, ни преступники во власти, которые уничтожили миллионы людей, не были осуждены. Коммунизм как официальная идеология будто испарился, но люди застряли в той же системе ненависти и лжи.

– Есть ли у вас близкие люди, друзья в Беларуси, которые пострадали от репрессий за последние полгода? Пытки, аресты, увольнение, вынужденная эмиграция?

– Конечно, есть.

– Каким вы видите будущее Лукашенко?

– «Макбет», акт V, сцена 8.

«Как и в случае с нацистским режимом, подобные преступления не могут быть внутренним делом страны»

– Что бы вы сказали людям в Беларуси, которые, зная о жестоких репрессиях властей, продолжают выходить с мирным протестом уже четвертый месяц?

– Я могу только выразить им свою поддержку и солидарность. Очень хотелось бы, чтобы и лидеры оппозиции, кто может и кто призван к такой доле, приняли эту ношу и стали политиками. Вот уже почти четыре месяца в Беларуси совершаются преступления против человечности. Действенной мерой могло бы стать создание комиссии при международном трибунале для сбора материалов о фактах преступлений и лиц, совершающих преступления против человечности.

Эти материалы будут положены в основу будущего «белорусского процесса». Как и в случае с нацистским режимом, подобные преступления не могут быть внутренним делом страны, они не имеют срока давности, и я уверен, что этот процесс произойдет, и могу себе представить, какое количество людей, не только в Беларуси, но и во всем мире, хотят, чтобы правосудие победило. Безнаказанность разрушает систему права не только в стране, где она была нарушена, но и везде, где правосудие пока что еще существует. Это вопрос принципиальный, и он касается всех.