Каждые выходные в Беларуси приближают Лукашенко к неизбежному осуждению

Занавес упал, точка невозврата пройдена.

Каждые выходные в Беларуси приближают самопровозглашенного Лукашенко к неизбежному осуждению. Не символическому, не политическому, которое уже состоялось и которое ему — как слону дробина. А вполне осязаемому — с решетками на окнах и заменой костюма по фигуре стандартной тюремной робой. Понятно, что это лишь вопрос времени. Все, занавес упал, точка невозврата пройдена.

Уже не свалить системные зверства садистов в форме и в трениках на «эксцесс исполнителей», не так понявших слова пахана, — «эксцессы» не длятся по три с половиной месяца. Уже никого не развести враньем о каких-то предстоящих реформах для смягчения «отчасти авторитарного характера» режима. Все это невозможно — досье с именами униженных, арестованных, избитых, покалеченных и убитых преступным режимом Лукашенко белорусов стремительно наполняется. И за это придется отвечать.

Уже пора орать во весь голос: «Belarussian lives matter!» Ничего, что по-английски — больше людей в мире поймет и проникнется.

Английский язык Сергей Лавров знает блестяще. Даже умеет на нем шутить. Да и «по-русски» этому опытному и информированному госчиновнику прекрасно понятно, что происходит в соседней стране, — во всех мерзких деталях. Но таков уж закон службы диктатуре — делай, что скажут, и будь, что будет.

А будет все весьма дурно. Потому что Россия — как государство — на глазах теряет своего последнего союзника. Конечно, если говорить об отношениях народов, а не авторитарных лидеров. Будучи на минувшей неделе в Минске, министр Лавров пообещал белорусскому нерукопожатному диктатору — этому повелителю ОМОНа и титушек, калечащих мирных граждан — полную поддержку Москвы.

Он не только ритуально жал ему под камеры руку, но и осудил от лица Кремля «вмешательство во внутренние дела Белоруссии, непартнерское, а часто недружественное поведение ЕС», применение коварными внешними силами «технологии организации массовых беспорядков», «финансовую и прочую поддержку» этими силами белорусской оппозиции.

Таким образом, Кремль, от лица которого выступал министр Лавров, хотя и не поддался в свое время на попытки Лукашенко втянуть Москву в прямую силовую акцию по усмирению белорусского народа, полностью поддержал нехитрую лукашенковскую лабуду, объясняющую происходящее: всему виной враждебное вмешательство Запада.

Так министр Лавров сделал выбор между диктатором и белорусскими гражданами (в высоком смысле этого слова). Так он, походя, оскорбил белорусский народ, лишив его политической субъектности и объяснив массовый протест против преступного режима и самопровозглашенного президента исключительно происками внешних сил. Для отпора которым (ежели что пойдет совсем не так) «есть Союзное государство, есть чем защищать себя, как отстоять свою независимость». А это, хоть и не вмешательство, но фактически подвешенное и замороженное его обещание, окончательно развязывающее руки сильно напуганному массовыми протестами, а потому все более опасному белорусскому диктатору и его разномастным насильникам-силовикам.

Мотивы этой стратегически проигрышной «реальной политики» Москвы понятны, и мы об этом уже писали. Это и дурно понятая геополитика — боязнь потерять стратегически важную страну, если к власти придет «непонятно кто». И расчет на более плотное притягивание Беларуси к России при ослабленном, зависимом от военно-политической поддержки и ненавидимым своим народом диктаторе. И патологическая боязнь так называемой «цветной революции» под боком у России, возможный успех которой не дает спокойно спать тем в России, кому придется отвечать за содеянное, если неотрежиссированная смена власти произойдет и на российских просторах.

Для карьерного дипломата Сергея Лаврова — это профессиональное и человеческое поражение.

За время его руководства Министерством иностранных дел вдоль границ России не осталось не то что союзников, но и просто дружественных народов.

А высказанная лично (хоть и не совсем от своего имени и может даже не совсем искренне) поддержка садисту во главе соседней страны — даже если принять спорный тезис, что большая политика неизбежно является довольно грязным делом — это что-то уж совсем грязно, это непреодолимый репутационный ущерб. И самому министру, и его ведомству. Какая уж тут дипломатия.

Андрей Липский, «Новая газета»