«Я вообще не слышал ни от кого, что кто-то собирается перестать ходить на акции»

После 15 суток ареста освободился журналист Андрей Рябчик.

Андрея Рябчика задержали около полудня 15 ноября в номере гостиницы «Орбита». В тот же день по всей Беларуси были задержаны еще 24 журналиста. Судили оператора на следующий день, 16 ноября. На суд не смогли попасть не только коллеги Андрея, но даже его адвокат, передает «Радыё Свабода».

«Мой суд длился добрых пять минут – рассказывает Андрей. – Мне, как бы это сказать «пришили» статью 23.34 административного кодекса, участие в массовых мероприятиях. Свидетелем был Иванов Иван Иванович. Сказал, что я шел по улице, а в руках держал транспаранты, флаги и прочую символику. Хотя я в это время находился на 10-м этаже гостиницы «Орбита», снимал видео с номера гостиницы через окно. Все очень быстро было, я даже не смог попросить адвоката. Только на стул присел перед ноутбуком, а уже надо было вставать»

Задержали Андрея вместе с коллегами прямо в номере, куда зашли люди в штатском, представились сотрудниками милиции и отвезли журналистов сначала в РУВД, а затем на Окрестина. Там Андрей переночевал, там же через скайп давал показания во время суда. Вскоре после процесса его вместе с другими задержанными 15 ноября людьми перевезли в автозаках в Жодино. То, что он журналист, никого из правоохранителей не заинтересовало.

«Меня нигде особо не опрашивали, – говорит Андрей. – Дали протокол на руки и все. Когда я увидел протокол в РУВД, то у меня глаза округлились. Сказал, что я журналист, что не участвовал в шествии и даже на улице не был тогда, был в отеле. Но это никого не интересовало. Сказали, что могу обжаловать, могу делать что угодно. В целом относились нормально. В Жодино жестко встречали. Кричали, нескольких человек ударили. Говорили, что мы медленно перемещаемся. Но когда загнали в камере, то все закончилось. В Жодино такой своеобразный режим, тюремный. На Окрестина проще. Как понимаю, Окрестина сейчас надо «отбеливать», поэтому там более добродушно».

Андрей рассказывает, что в Жодино сначала попал в 6-местную камеру, где было 12 человек. Спать пришлось кто где мог. Но на следующий день всех разбросали по другим камерам, и мест стало хватать.

«Сидят в основном предприниматели, очень много представителей малого бизнеса, –говорит Андрей. – У нас был один айтишник. Товаровед один был, очень образованный парень. Но основная масса – индивидуальные предприниматели. Книги читать в камере было сложно. Шесть человек сидят, постоянно кто-то разговаривает. Я поэтому преимущественно книг не читал. Спасение – сканворды, кроссворды. Их вся камера разгадывает. И домино еще. Оказывается, это очень весело и азартно. И это разрешено»

До конца сентября Андрей работал как аккредитованный журналист белорусской службы «Радыё Свабода». После подал новые документы на переаккредитацию, ответа из МИД пока нет. Летом Андрея несколько раз уже задерживали во время работы на акциях протеста, но после проверку документов и нескольких часов в РУВД отпускали. На «сутки» журналист попал впервые.

«Я первый раз был в таких условиях, поэтому для меня все было новым, — говорит Андрей. – Не знал, например, что посуду нужно мыть самим. И что желательно, чтобы в передачах было средство для мытья посуды, ведь вода в камерах только холодная и помыть что-то проблематично. Но это мелочи. Меня ничего не поразило там».

По словам журналиста, люди на «сутках» не только не меняют политических взглядов, но еще и радикализируются.

«Испуганного в камерах я за все время не видел никого, — говорит Андрей. – Люди реально злые. Все говорят, что и раньше знали о несправедливости, но задержание и арест их только разозлили. Я вообще не слышал ни от кого, что кто-то собирается перестать ходить на акции. Будут быстрее бегать – это да. А чтобы кто-то сказал, что больше не выйдет — такого не слышал. Люди настроены по-боевому и выходят на свободу злые. Не знаю, чего хочет добиться власть»

По словам журналиста, душ в жодинской тюрьме «суточникам» разрешают раз в неделю. Были и прогулки, но не каждый день, как записано в распорядке дня. Арестантов выводили в небольшой дворик 3 на 3 метра с небом в клетку. Но воспользоваться этим моментом старались, так как это единственная возможность легально покурить.

«Охранники разные, – рассказывает Андрей о своих надзирателях. – От тех, кто сидит за решеткой годами, они внешне не отличаются в принципе. Формой только. На телефонах рингтонов блатняк стоит какой-то у всех. Один начальник нас приветствовал однажды словами «Доброе утро, коллаборационисты». Но как-то так все. Кто постарше, те более добродушные. Молодые – рвачи. Могут сказать: «чего ты лежишь, у нас режим и порядок». На политические темы не пытались разговаривать. Спрашивали только, имеем ли какие-то жалобы, предложения. Ставили нам по внутреннему радио набор патриотических песен. Там среди прочих была песня Данчика «Беларусь моя». Наверное, не знали, кто это такой».