«Мне стало стыдно за свою форму»

BBC опубликовало историю белорусского следователя, отказавшегося работать на режим.

Издание BBC рассказало историю белорусского следователя Андрея Остаповича, который уволился из органов в знак протеста, а потом бежал из страны в Россию. Силовики ФСБ пытались передать его белорусскому КГБ, но Андрей смог убежать в лес и 10 дней скрываться, пока не добрался до Евросоюза. The Village Беларусь публикует перевод статьи.

Андрей Остапович был высокооплачиваемым молодым следователем в Беларуси, когда в начале этого года вспыхнули протесты после спорных президентских выборов в стране. Он был настолько потрясен избиениями и пытками демонстрантов, находящихся под стражей, что покинул страну. Он один из сотен белорусских полицейских, которые сейчас находятся в эмиграции в Польше и Балтии.

Сидя на скамейке в Варшавском парке под осенним солнцем, Андрей Остапович погружен в свои мысли. Он не замечает прогуливающихся мимо пар, смеющихся подростков и бабушку с малышом, кормящих уток в нескольких метрах от него. 27-летнего парня с острыми скулами и оливково-зелеными глазами можно было бы принять за фотомодель, рекламирующего итальянскую одежду или дорогую марку лосьона после бритья. Но Андрей — милиционер в бегах.

Строго говоря, Андрей больше не скрывается — в Польше он чувствует себя в относительной безопасности. Но когда этим летом он решил уволиться с работы следователя в Минске, он понял, что ему придется немедленно покинуть страну или рисковать арестом.

— Я был в милицейской форме в течение последних 10 лет, — говорит он. — Но после выборов в августе я думал, что мне больше не безопасно носить ее из-за того, как люди теперь относятся к милиции. Мне стало стыдно за свою форму.

Андрей вырос в Гродненской области, недалеко от польской границы, а его храбрость и сообразительность впервые проявились, когда в возрасте 15 лет он спас мальчика, тонувшего в озере. Местные пожарные и врачи были настолько впечатлены спасением, что предположили, что он может захотеть работать с ними после окончания школы.

Но у Андрея были другие планы. После пяти лет учебы в академии МВД, где он изучал юриспруденцию и криминалистику, он получил квалификацию следователя. Он начал с расследования медицинской халатности и всего через три месяца после окончания университета сделал себе имя, поймав известного педофила. Вскоре он перешел к самым сложным делам об убийствах.

— Работа была действительно захватывающей, — говорит он мне, глубоко затягиваясь сигаретой. — Были интересные случаи, когда подозреваемые оказывались неуловимыми, и это было так волнующе, когда все-таки удавалось перехитрить их — как выиграть партию в шахматы.

Он говорит, что в его работу старшего следователя практически не вмешивались политические силы. Но по мере приближения выборов его беспокоили аресты кандидатов в президенты — банкира Виктора Бабарико и блогера Сергея Тихановского — под самыми надуманными предлогами.

Официальные результаты выборов, проведенных 9 августа, показали уверенную «победу» Лукашенко и шестой президентский срок. Но многие как внутри, так и за пределами Беларуси были уверены, что итоги голосования были сфальсифицированы. Люди вышли на улицы, требуя отставки бывшего председателя совхоза, который правил страной последние 26 лет.

Андрей после работы ходил на митинги, чтобы посмотреть, что происходит. Он убегал в укрытие, пока милиционеры стреляли в толпу резиновыми пулями и светошумовыми гранатами.

То, что он видел собственными глазами — и в видеозаписях, размещенных в интернете, — вызывало у него отвращение. Поэтому, хотя он и любил свою работу, но все же написал пятистраничное заявление об отставке, подробно описав все злоупотребления, которые он видел, заявив, что омоновцы «были единственными, который провоцировал насилие», и что они выполняли преступные приказы. Прекрасно понимая, что его могут арестовать, он бежал через границу в Россию.

А вскоре в его гостиничном номере во Пскове появилась российская спецслужба — ФСБ. «На меня надели наручники и лыжную маску, покрытую черной тканью», — рассказывает Андрей. — Потом к наручникам прикрепили гирю — она была такая тяжелая, больше 30 килограммов металла. Я думал, что они могут бросить меня в озеро с этим балластом, и я не смогу выплыть. Когда вы ничего не видите, то понятия не имеете, что происходит.

Сотрудники ФСБ, которые не представились, ехали четыре часа до беларуской границы. Потом они остановились, вывели Андрея из машины, сняли с него маску и наручники.

— ФСБ пыталась сделать вид, что они не причастны к моему аресту, — говорит он. — Они вернули мне мои вещи и велели идти по дороге. Я увидел приближающихся агентов КГБ, поэтому не стал задерживаться, а побежал в лес, — рассказывает Андрей. — Они погнались за мной, но не смогли угнаться, и мне удалось убежать.

Одетый только в джинсы, кроссовки и футболку, Андрей искал убежища среди густых сосновых и березовых лесов, озер и коварных болот. Он тут же выбросил три своих мобильных телефона, чтобы его не выследили. У него не было никакой еды, кроме нескольких плиток шоколада и бутылки воды. Однажды он провалился в болото по пояс и не мог пошевелить ногами. К счастью, ему удалось дотянуться до густых зарослей, и потребовались все силы, чтобы выбраться наружу.

Затем произошла близкая встреча с диким кабаном.

— Огромный зверь с клыками, — говорит он. — Мне удалось ослепить его своим фонариком, и он убежал, но было очень страшно оставаться ночью в лесу одному.

После 10 дней блужданий кругами, безнадежно заблудившись, Андрей, в конце концов, добрался до Польши, где попросил убежища.

По словам Евгения Юшкевича, бывшего старшего следователя милиции, по крайней мере 350 мужчин и женщин из милиции и других правоохранительных органов уволились со своих постов.

Вместе с активистами, которые помогали снабжать больницы продовольствием и защитным снаряжением во время весенней волны коронавируса, он запустил схему помощи людям в ситуации, как у Андрея. Bysol («беларуская солидарность») предлагает финансовую и юридическую поддержку милиционерам и другим государственным служащим, которые покинули свои посты в знак протеста против эскалируемого государством насилия и фальсификаций на выборах.

С такой инициативой выступил Никита Микадо, основавший в Минске компанию по разработке программного обеспечения PandaDoc, а затем переехавший в Кремниевую долину. Его проект, ProtectBelarus.org, предлагает переподготовку в технологической отрасли для беларуских милиционеров, которые отказались выполнять приказы о нападении на протестующих. Вскоре после анонса сайт сообщил, что получил 594 заявления от сотрудников милиции.

Помимо предложения бывшим полицейским вариантов новой карьеры, Микадо сказал, что поможет погасить кредиты. Белoрусcкие милиционеры фактически являются «наемными рабами», потому что им выплачивают аванс в начале их контракта, поэтому, когда они его нарушают, то сразу же оказываются в долгу перед государством.

Андрей же, который расплатился с государством без помощи Микадо, переобучаться не планирует, потому что хочет как можно скорее вернуться домой.

Он поддерживает контакт сo Светланой Тихановской — женщиной, которую многие беларусы теперь считают своим законным президентом, — и надеется однажды помочь ей покончить с практикой насилия в беларуских правоохранительных органах. Реакция на протесты была лишь самым крайним примером тенденции к насилию, которая всегда существовала, говорит он.

— Я думаю, это своего рода стадный инстинкт, — говорит он. — В отделениях милиции есть раковины, для смывания крови — пол может быть пропитан кровью. Поэтому они называют место возле раковины стеной плача. Я не знаю, считают ли они все это смешным или нет, но после того, как они делали ужасные вещи с людьми, а потом сидели со своими друзьями, болтали и смеялись… Мне это показалось чистым садизмом. Я знаю, что они наслаждались этим чувством и адреналином.

Он добавляет, что многие сотрудники милиции и спецназа подписали документы, которые освобождают их от ответственности за свои действия, поскольку они якобы защищают государство во время кризиса.

По данным правозащитных групп, на сегодня более 19.000 человек были арестованы, тысячи были избиты, а некоторые подверглись ужасным пыткам в милицейских участках и центрах содержания под стражей.

Я просила пресс-секретаря МВД Беларуси Ольгу Чемоданову прокомментировать эти цифры и обвинения в жестоком обращении. Она ответила, что пока не в состоянии давать комментарии.

Некоторые оппозиционеры считают, что один из способов ослабить власть спецслужб состоит в том, чтобы разоблачить и пристыдить их лично: либо физически сорвав балаклавы с их лиц, либо, что более спорно, загрузив в социальные сети любые фотографии, которые они могут получить. Имена, адреса и телефоны тоже часто публикуются.

— Одна из лучших тактик против полиции и ОМОНа — это не открытая война, не уличные бои, — говорит Степан Светлов, 22-летний основатель канала в Telegram, который помогал координировать белорусские протесты. — Вместо этого мы ведем информационную войну. Мы должны продолжать оказывать психологическое давление на них и их семьи, потому что это действительно имеет эффект.

Канал Светлова называется Nexta, что означает «кто-то», и, сидя в своем маленьком варшавском офисе, он рассказывает, что получает данные об этих офицерах через утечки от осведомителей или «киберпартизан» внутри правительственных органов.

Но Андрей Остапович считает, что попытки публично пристыдить сотрудников милиции могут усилить их решимость подавить протесты насилием.

— Они знают, что повязаны с нынешним правительством, и если оно сменится, то окажутся в суде, — говорит он. — Когда люди начинают оскорблять омоновцев, называя их бесчеловечными и фашистами, те находятся под постоянным негативным давлением и становятся еще более агрессивными.

Президент Лукашенко, похоже, с этим согласен. Хотя в последние несколько дней он намекал, что может уйти в отставку, недавно он предупредил некоторых российских журналистов, что если он упадет, то вместе с ним падет и страна, включая тех, кто его защищает.

— Но я всегда смотрю вот на ветеранов вчерашних, на вас. Вам жить в этой стране. А что будет? Вы что думаете, они нас/вас пожалеют, вот вчерашние, вы видели их? Они пожалеют? Да порвут на куски, — утверждает Лукашенко.