Известный белорусский фехтовальщик: Против НОК Беларуси должны быть введены санкции

Дмитрий Лапкес считает, что Лукашенко должен покинуть свой пост.

Саблист Дмитрий Лапкес из тех спортсменов, кто свою позицию о ситуации в стране озвучил еще до выборов. В июле полуфиналист Олимпиады в Афинах говорил, что победа Лукашенко усугубит положение дел в Беларуси. Но, как и многие, не видел, за счет чего все может поменяться. В честный подсчет голосов фехтовальщик просто не верил.

Честного подсчета голосов не будет, деньги на спорт тратят впустую. Лучший саблист суверенной Беларуси – о том, как был вынужден уехать в США

Андрей Масловский из «Трибуны» созвонился с Лапкесом через три с половиной месяца после выборов и поговорил о возможных санкциях Международного олимпийского комитета, провластном письме спортсменов, подвиге народа и о том, как Лукашенко может сохранить власть.

– Перед выборами вы давали интервью, в котором были уверены в нечестном подсчете голосов. Так и произошло. Как встретили эту новость?

– Я ведь этого ждал. Но у меня был и другой вопрос: что произойдет после выборов? И то, что случилось, это подвиг нашего белорусского народа. Люди вышли протестовать и до сих пор протестуют. Это меня и удивило, и обрадовало.

– Почему не ожидали выхода людей на улицы?

– Скорее, я не был в этом уверен. Предыдущие выборы в Беларуси проходили, в принципе, точно так же, но такого противостояния народа против режима не было. Поэтому и не был уверен. Да и не думаю, что кто-то мог предсказать такое.

И ситуация вполне могла разворачиваться совершенно по-другому, но, видимо, точка кипения достигнута. Люди поняли, что дальше терять нечего.

– Что было c вами в первые дни после выборов?

– Если честно, первую неделю я практически не спал. Очень нервничал и переживал. Я нахожусь далеко и сам не могу никак повлиять на развитие событий. Поэтому мне было очень тяжело. Почти круглыми сутками следил за всем по новостям и телеграм-каналам и очень сильно нервничал.

Были смешанные чувства. С одной стороны было приятно, что народ не пропустил это безобразие. А с другой стороны, когда начали приходить новости об ужасах на Окрестина... Это ужасно. Я сильно переживал за людей.

– Это выбивало из колеи?

– Да. Я только начал работать после коронавирусной паузы и не мог трудиться адекватно. Не мог сфокусироваться – все мысли были только о том, что творится дома. Смотреть на то, что происходит с людьми, на то, что с ними делают, было просто невыносимо. Из-за этого переживал и нервничал. Очень хотелось, чтобы все это закончилось.

– Что поразило больше всего?

– Не могу выделить какую-то конкретную историю, так как их было очень много. И все время были перепады настроения от позитива, когда народ выходит и сражается, до полного негатива, когда приходят ужасные новости о репрессиях, задержаниях, об условиях содержания в ИВС, ЦИП и так далее. И так до сих пор.

– Вы не были уверены в том, что выйдут люди. А масштаб насилия могли предположить?

– Такой уровень насилия в отношении собственного народа очень тяжело предполагать вообще. Понимал, что ответные меры будут приняты, но никак не представлял, что будет настолько жестко.

– Как думаете, на первый массовый митинг, который прошел 16 августа, люди вышли из-за несогласия с выборами или из-за насилия, которое было 9-11-го числа?

– Мне кажется, сказалась совокупность всех компонентов. И не только этих двух. Тут и условия жизни в Беларуси, и ситуация с коронавирусом, и пренебрежительное отношение власти к гражданам. Все эти парады в очень сложное для страны время, предвыборное состояние, фальсификации, насилие. Вот это и спровоцировало то, что общество теперь выступает как единое целое.

– Кто должен отвечать за насилие?

– В насилии виноват тот, кто его производит. Другого быть не может. Прежде всего отвечать должен бывший президент. Считаю, что вся ответственность на нем. Что касается силовиков, то каждый случай нужно рассматривать индивидуально. Те люди, которые выполняют преступные приказы, должны отвечать по закону. Они обладают всей информацией о происходящем в стране. Уверен, что они все знают о настоящем положении дел. И раз они до сих пор выполняют преступные приказы, значит, должны отвечать. Какое это будет наказание? Это должен решать справедливый суд после окончания всего того, что сейчас творится в Беларуси.

– Отличительная черта белорусских протестов – мирность. Вы наверняка видели американские протесты. Насколько они отличаются друг от друга?

– Я американские протесты живьем не наблюдал. Они были у нас, были беспорядки, но в центр я не выбирался. Видел только кадры из интернета. Понятно, что все немного по-другому проходит. Люди протестовали гораздо хуже: били витрины, громили, поджигали. Разница колоссальная. Но надо понимать, что реакция со стороны [американского] государства все равно не была такой жесткой. Уверен, что были конфликты, кого-то задерживали, может, кому-то прилетало, но такой жести не было.

– Что говорят ваши американские коллеги, соседи, друзья о белорусских протестах?

– Чаще выражают сочувствие. Они далеки от ситуации и пытаются понять, что у нас происходит. Когда им начинаешь объяснять, и они понимают, они в шоке. Потому что просто не могут себе такого представить.

– В июле вы отмечали, что иногда вам приходится объяснять, где находится Беларусь. Последующие события как-то повлияли на познания американцев?

– Многие люди теперь знают где [находится Беларусь]. Просто новости о нашей стране здесь действительно популярны. Кроме того очень много информации в соцсетях. Люди постоянно сталкиваются с Беларусью.

– А американцам обычно есть дело до того, что происходит в других странах?

– Не скажу, что у них глобальный интерес к нам. В общей массе не думаю, что им очень интересно. Но каждый нормальный развитый человек интересуется информацией обо всем. Надо понимать, что внутри США много своих событий. Это и протестное движение BLM, и президентские выборы. Для американцев это более важные вопросы сейчас.

– Вы успели прочувствовать американские выборы?

– Да. Здесь очень многие обсуждали выборы. Американцы реально за ними следят. Обсуждают, высказывают мнения. Люди очень активны. Постоянно идет реклама о том, что нужно проголосовать.

– За кого был ваш штат?

– Я живу в Огайо. Тут голосовали за Трампа. У меня много русскоговорящих знакомых. Практически все поддерживали Трампа. Также было много знакомых, которые поддерживали Байдена. У каждого своя точка зрения, и каждый ее активно выражает. С американцами есть о чем поговорить. Люди пытаются выбрать для себя лучшее.

– Люди в Огайо выходили на улицы после объявления результатов?

– В Вашингтоне собирался большой протест. Там люди выходили в поддержку Трампа. В Калифорнии, например, сразу вышли демократы, которые хотели поддержать Байдена. А в Коламбусе, по-моему, было тихо.

– Лукашенко говорил, что выборы в Америке сфальсифицированы.

– Об этом заявлял и Трамп. Обвинял демократов в фальсификации. Но вы должны понимать, что фальсификация фальсификации рознь. Они же не подделывают 50-60 процентов голосов. Кроме того, существует процедура пересчета голосов, есть суд, в который [юристы Трампа] подавали заявление. И там все рассматривалось на абсолютно законных основаниях. И если будут подтверждены факты фальсификации подсчета, уверен, будут приняты адекватные меры. Здесь голоса избирателей никто не прячет.

Кстати, в некоторых штатах до сих пор считают. И на самом деле выборы еще не окончились.

– Меня поразила история, что суд отклонил заявление действующего президента. Мне, человеку из Восточной Европы, сложно поверить в такое.

– Суд есть суд. К судьям здесь доверие очень высокое. Если ты судья, ты честный человек! Если ты в резюме пишешь, что ты спортивный судья, это поднимает твой уровень. Значит, отношение к тебе будет другое. Люди здесь привыкли доверять тому, что суд честный.

***

– В июле вы не планировали ехать голосовать. Съездили в итоге или нет?

– Не поехал. Как выяснил, мне надо было ехать в Вашингтон. Это логистически не очень удобно – 10-11 часов на автомобиле. Кроме того потом почитал правила, при которых мог отдать свой голос. Сперва надо было отписываться от своего участка в Минске. Для этого посылать запрос, ждать ответ и только после перерегистрации мог я голосовать. Кроме того, в правилах было написано, что меня могут не допустить к голосованию. На том сайте, где я читал информацию, было написано, что если я не выпишусь со своего участка в Минске, комиссия будет решать, допускать меня или нет на месте. Взвесив все риски, решил не ехать. Побоялся, что могу просто не успеть. А если успею, так не пустят.

– Как много белорусов живет Коламбусе?

– Не очень много. Есть какое-то сообщество, но я, правда, не встречался с его участниками. У меня много русскоговорящих людей среди знакомых, но с белорусами не успел подружиться. Хотя ребята один или два раза проводили акции солидарности. В более крупных городах комьюнити белорусское намного больше.

Есть группа в интернете, где белорусы общаются между собой. Группа живая. Обсуждаются новости, некоторые ребята пытаются распространять информацию, что нужно немного тормошить местные власти. Подписывали специальные письма в поддержку того, чтобы власти приняли то или иное решение по Беларуси.

– Какое решение?

– Про санкции писали. Давление на режим и все такое прочее. Иными словами хотели поставить американские власти в известность о существовании такой проблемы.

*

– Вы подписали открытое письмо за новые выборы и против насилия. Долго раздумывали?

– Я был готов его подписать сразу, как узнал о том, что оно есть. Искал его в интернете и не мог найти. Видел письмо, видел, что люди добавляются, но не понимал, как сам могу это сделать. В этом была основная проблема. Техническая заминка. Когда понял, как подписать, сразу сделал это.

– На некоторых спортсменов из списка сейчас оказывается давление. Как к этому относитесь?

– Крайне негативно. Спорт, как и все остальные отрасли, сейчас функционируют абсолютно одинаково… Идет запугивание, принуждение... Ну, мы же не в армии. Мы вроде бы в свободной стране живем.

Но то, что в нашей сфере творится такое, для меня не новость. Я куда больше удивился тому, что некоторые спортсмены, которых я знал, участвуют в этом. Вот это была неприятная неожиданность.

– Не совсем вас понял. Участвуют в чем?

– В принуждении, в этих поездках по спортсменам, чтобы уговорить, запугать. Почему люди должны менять свое мнение? В чем смысл приезжать и запугивать? У каждого своя позиция. Почему ты едешь и кого-то пугаешь, если он считает иначе?

– По официальной версии спортсмен, который считает иначе, предатель.

– Всегда считал, что спортсмены высокого уровня – это умные люди. Если ты не умный, ты никогда в спорте ничего не достигнешь. И если ты умный, проанализируй информацию. Очень много людей придерживается отличной от твоей точки зрения. Она просто другая. Почему ты не можешь это принять?

– Потому что спортсмены якобы обязаны всем одному человеку.

– Помните, я еще летом говорил, что в нашей стране всем говорится, что для спорта сделано все. Это ложь и неправда. Нам навязывают это мнение. Как и то, что спортсмены живут хорошо, что государство для них делает все возможное. Это неправда. И поэтому никто никому ничем не обязан. Люди работают, пашут с утра до вечера, чтобы добиваться результата и прославлять свою страну. Многим из тех, кто закончил карьеру, помогало наше государство? Нет. Люди живут собственной жизнью и добиваются всего сами. Это нормальная история для нашего государства. Оно пользуется трудом, тобой. И когда ты не можешь что-то делать, оно просто забывает про тебя. Мне кажется, это не только в спорте происходит. Но и везде.

– Письмо против насилия и за честные выборы эволюционировало в движение SOS.BY.

– Люди, которые не побоялись и сделали такое образование, молодцы. И теперь они пытаются помогать тем, кто пострадал. Я горжусь ими. Они делают большое дело. Это очень правильно.

– Благодаря активности SOS.BY наш Национальной олимпийский комитет могут подвергнуть санкциям со стороны международного. Как к этому относитесь?

– Если мы говорим, что спорт вне политики, то давайте это соблюдать. Но если мы их смешиваем, как это делается постоянно у нас, то это проблема. И если политика внутри страны оказывает влияние на спорт, то почему политика извне не может оказать такое влияние?

Если вы нарушаете правила, по которым создан Международный олимпийский комитет, вы должны за это нести ответственность. Мое мнение: санкции против НОК Беларуси должны быть. Я понимаю людей, которые против санкций. И где-то даже с ними немножечко согласен. Когда ты готовишься к Олимпиаде, но не попадаешь на нее, это очень ужасная вещь. Но есть международная организация со своими законами и принципами. Если ты их нарушаешь, как ты можешь находиться в этом образовании?

– Как эти санкции повлияют на наш спорт и как изменят его?

– Появится понимание того, что если ты состоишь в каких-то организациях, ты должен соблюдать правила. Если ты не делаешь этого, не имеешь права в этих организациях участвовать. Это должно быть понятно любому функционеру от спорта в нашей стране.

– Думаете, им понятно?

– Уверен, что понятно. Вопрос в желании следовать правилам.

– На днях появилось обратное письмо, инициированное НОК, против возможных санкций и в поддержку власти.

– Это нормальная вещь. Если кто-то поддерживает действующую власть, напишите письмо и пусть его подписывают люди. Я знаю, что среди наших великих спортсменов есть те, кто реально поддерживает бывшего президента. Я уважаю их мнение, и они могут его высказать. Если кто-то подпишет это письмо, у меня отношение к ним не поменяется.

Другое дело, как это письмо будет подписываться. Если как всегда – придут на собрание в РЦОР и скажут: «Не подпишете, вылетите из команды», – это одно. Если без такого принуждения, это другое.

– Пока, насколько знаю, не особо заставляют.

– Отлично. Супер. Вот он, плюрализм мнений.

– Почему ваше мнение о подписантах провластного письма не поменяется?

– Это же их точка зрения. Им она кажется правильной. Я не согласен с ней, но она у них такая. Только и всего. Если человек не делает чего-то противоправного, пусть высказывается. По многим вопросам у меня с друзьями возникают разные мнения. Но я не перестаю с ними дружить.

– В спорте намечается противостояние: игроки одной команды могут быть в разных списках. Это может привести к расколу в коллективах, к падению результатов?

– Не думаю, что это может повлиять. Мы же не первые, кто через такое проходит. Посмотрите на сборные Украины и России. По сути, спортсмены не должны общаться между собой, но такого нет и близко. Все друзья и спокойно общаются.

– Но они за разные страны выступают.

– Они встречаются на соревнованиях, вместе отдыхают. Многие дружат всю жизнь. Я знаю массу таких историй.

Не верю, что какой-то раскол может быть внутри команды, если это хорошая команда.

– Елена Левченко отбывала 15 суток в ужасных условиях.

– И кто из ее подруг может иметь другую точку зрения теперь?

– Подруги, может, ее и не имеют. Но сборная Елену не поддержала. В итоге шесть человек подписывает письмо за новые выборы, остальные нет. И как играть?

– Надо знать причину, по которой остальные не сделали это. Кто-то боится, кто-то не хочет высказываться, кто-то имеет другую точку зрения. Но это их команда. Думаю, они соберутся и все обговорят. Уверен, что спортсмены договорятся между собой быстрее, чем все остальные.

– Почему?

– Потому что они выполняют одну работу. Они постоянно спорят за место, и конфликты случаются. Но спортсмены привыкли находить решения в сложных ситуациях. Не думаю, что это большая проблема.

– Белорусы протестуют почти 110 дней. Думали, чем это закончится?

– Конечно, думал. Когда смотришь новости, все время задаешься этим вопросом. Честно скажу: я не знаю, что будет. Мне тяжело спрогнозировать что-либо. Я вижу, что кризис глубокий и выходов из него немного.

– Какие это выходы?

– Бывший президент не может находиться у власти. Это понятно и очевидно. Когда подавляющее большинство его не поддерживает, либо надо устраивать геноцид и концлагерь по типу Северной Кореи, либо уходить. Мне кажется, он понимает это. Если Лукашенко хочет сохранить эту страну, ему не стоит находиться у власти.