Солист группы «Петля Пристрастия»: Я не видел ни одного, кто бы сдался

Илья Черепко-Самохвалов рассказал о 15 сутках ареста.

Солиста групп «Петля Пристрастия» и «Кассиопея» Илью Черепко-Самохвалова задержали во время воскресного марша 22 ноября. Прогулку оценили в 15 суток, которые певец провел на Окрестина и в Барановичах. О своем первом тюремном опыте он рассказал «Нашей Ниве».

«Я шел вслед за колонной, попал под спецоперацию. Пришлось побегать, но нас быстро взяли в «мешок», прижали к стене — и все, задержали. Отвезли в Партизанское РУВД. Информация, о том, что я музыкант, разлетелась быстро, еще на этапе подписания протоколов сотрудники знали, кто я есть. Они были приятно удивлены — думаю, это немного разнообразило их будни.

Мой судебный процесс мало чем отличался от остальных. Вы же понимаете, что это собственно и не суд никакой. В моем случае свидетелей в балаклавах не было — был один милиционер под своей фамилией и еще неизвестный мне сотрудник, который не явился. Мне дали адвоката, и суд затянулся на два дня. Но результат один — почти всем, кого тогда задержали в Партизанском районе, дали 15 суток.

Первые двое суток до суда мы находились в подвешенном состоянии, не знали, что будет происходить, поэтому эти дни самыми сложными были.

Условия в изоляторах условно удовлетворительные. Не лакшери, понятное дело, был создан определенный дискомфорт (не знаю сознательно или нет). Неполадки с канализацией, разные температуры в камерах, так как где-то открывалось окно, где-то нет. Но ничего такого, с чем не мог бы совладать заряженный на победу человек.

В целом к нам относились хорошо. Надеюсь, это во мне не стокгольмский синдром говорит, потому что я старался объективно смотреть на вещи.

Со мной сидели абсолютно разные люди. Помощники машинистов, продавцы саженцев, водители, кризисные директора, геологи… были случайные люди, которых взяли ни за что — они шли с работы домой и оказались не в том месте не в то время.

В камере я старался не разглашать, что музыкант, но после меня вскрыли сотрудники изолятора. Вызвали в коридор и рассказывали, что ознакомились с творчеством — оценили сносно.

Ждать ли песен на эту тему? Возможно. Но это же не так все работает. Оно выходит на уровне подсознательного. Написать песню о том, как я сидел в СИЗО №6 я не смогу, это слишком прямолинейная фигня, я таким не занимаюсь (улыбается).

Там я старался не включать голову, так как обременять себя мыслями, которые могут вызвать отток психических сил, не стоит. Надо было экономить энергию, не думать ни о вчера, ни о завтра, жить сегодняшним днем и не пытаться ускорить срок.

Мне прислали много писем. Я не смог ответить на все, так как у нас в камере был только один стержень. Я бы хотел всех поблагодарить за открытки, за теплые слова — это помогло не только мне, но и моим сокамерникам, которые с удовольствием слушали письма. Люди присылали кроссворды, ими самим составленные, раскраски. Писали и друзья, и незнакомые вообще. Солидарность меня очень впечатлила.

Книжки были главным спасением. Сначала пришлось читать богомерзкую книжонку, которая была любезно предоставлена работниками учреждения — Мария Воронова «Украденное счастье» или что-то в таком духе, детектив. Но я не смог заставить себя дочитать, настолько это было отвратительно (смеется). Зато я перечитал три книжки Джеральда Даррела, после «Над пропастью во ржи» и толстый роман Майкла Шейбана «Умопомрачительные приключения Кавалера и Клея» — очень хорошая книжка, ее одному из моих сокамерников дочь передала.

Там сидело такое количество людей, лучших за меня, более решительно настроенных, и я не видел ни одного, кто бы сдался».