Двойной удар по «Газпрому»
Российский монополист столкнулся с неожиданной проблемой.
В качестве важной новости на днях сообщили о том, что экспорт газа у Газпрома пошел пободрее. Китайцы в октябре–ноябре приближаются к контрактным объемам выборки по «Силе Сибири», турки тоже решили все-таки обратить внимание на российский газ, хотя старательно игнорировали его большую часть года. Новость взбодрила приунывших патриотов распродажи страны. Но есть нюанс.
Тонкость в том, что контрактная цена на трубопроводный газ со всеми контрактными условиями (которые, конечно, в каждом контракте отличаются) пока определяется логикой так называемого гронингенского принципа ценообразования. Чтобы не усложнять, суть его в том, что цена на газ привязана к цене на нефть с лагом в полгода. У трубопроводного газа есть еще два принципа, которые системно относятся к гронингенской системе ценообразования. Первый принцип — это риск продавца по цене, второй принцип — риск покупателя по объему (тот самый принцип «бери или плати»).
Проблема в том, что появление СПГ в объемах, которые конкурируют с трубопроводным газом, существенно изменило ценообразование. Хотя гронингенская система все равно продолжает действовать, так как биржевой принцип торговли газом имеет существенное узкое место — резкие скачки цен сезонного характера. Особенно неприятны они в ситуации погодных аномалий, когда практически невозможно создать резерв газа, опираясь лишь на спотовые поставки СПГ. В этом случае трубопроводный газ со всей сопутствующей ему инфраструктурой (в первую очередь подземные газовые хранилища) выступает демпфером, сглаживающим как баланс спроса и предложения, так и гарантирующим относительную предсказуемость цен. Такое двойное ценообразование еще не устоялось, а раз так — то покупатель (который, как известно, всегда прав) может маневрировать между двумя системами цен, выбирая наиболее удобную для себя в данный текущий момент.
Собственно, здесь и кроется ответ на изначальный вопрос — почему в этом году у Газпрома покупали плохо, а под конец года вдруг как прорвало. В марте этого года, как известно, один из талантливых управленцев российской нефтяной отрасли, а по совместительству лицо, близкое к российскому президенту, по своей профессиональной непригодности умудрилось сорвать соглашение ОПЕК+, что привело к катастрофе на нефтяном рынке. Точнее, катастрофу устроил локдаун мировой экономики, а талантливый менеджер просто не сообразил, что быковать не время сейчас. Привычка — вторая натура, что делать. В итоге, как известно, ситуацию через месяц в апреле удалось спасти, но цены на нефть рухнули, и даже сейчас не могут выйти на домартовский уровень.
Соответственно, через полгода после марта строго по гронингенской методике цена на трубопроводный газ столь же стремительным домкратом поползла вниз. А вот в этом полугодовом промежутке (да еще и в летние месяцы) СПГ, цена на который определяется биржей, был существенно дешевле трубопроводного газа. Который тоже продавали — с премиями и скидками от контрактной цены, но все равно выгоднее оставался именно СПГ. А с сентября трубопроводный газ стал выгоден — потому и начался его отбор из трубы.
Нефть свалилась вниз в марте, примерно три месяца она выползала из ямы, после чего более-менее «устаканилась» на примерно текущих уровнях. Все равно низких по сравнению с теми, что были в начале года, но уж какие есть. Поэтому полугодовой лаг привязки цены на газ к цене на нефть тоже дал примерно такую же картину — газ из трубы стали брать с большой охотой в сентябре–октябре-ноябре, а вот начиная с декабря — тут снова начнется игра «у кого дешевле» между трубой и СПГ.
При этом мировой кризис создает существенные проблемы для гронингенской системы ценообразования еще вот в каком аспекте: принцип «бери или плати» никто не отменял, но в условиях жесточайшей конкуренции и существенного падения рынка продавцу невыгодно давить на покупателя пунктом об обязательном отборе контрактных объемов. Проще говоря — кризис привел к тому, что риски продавца остаются в полном объеме, а вот риски покупателя существенно сократились. Что покупателю, конечно, нравится.
Поэтому Китай (или Турцию, к примеру) совершенно не беспокоит, что с их стороны не выполняются контрактные условия по обязательному отбору оговоренных объемов газа (естественно, с их оплатой по контрактной цене). Газпром не станет подавать в суд, так как ему в итоге это выйдет дороже — в условиях затоваренного рынка покупатель просто уйдет к другому продавцу и привет. С Турцией ко всему прочему истекают старые контракты и нужно заключать новые. А потому Газпром просто вынужден закрывать глаза на все.
В любом случае в этом году экспорт Газпрома будет существенно ниже — самые оптимистичные прогнозы дают примерно 170 миллиардов кубометров за год. При рухнувшей цене, кстати. Двойной удар. В реальности Газпром с трудом натянет 160 миллиардов — и это будет почти успех. Что будет в следующем году, загадывать рано, но проблемы уже понятны — украинский транзит будет гораздо дороже, так как контрактный объем 21 года — 40 млрд кубометров транзита, а все что выше — по гораздо более высокой цене. И платить придется, так как Северный Поток-2 точно не будет введен в строй как минимум до середины 21 года при условии, что прямо сейчас его ударно, как БАМ или КАМАЗ, начнут строить. Но ведь и не строят, а потому будет ли в 21 году СП-2 или нет — вопрос открытый. Поэтому транзит через Украину придется оплачивать по убойным ценам, что снова пойдет в минус для Газпрома.
Эль Мюрид, «Фейсбук»
