Заставить Кремль отвечать

Депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга требуют возбудить уголовное дело по факту покушения на Навального.

Три депутата законодательного собрания Санкт-Петербурга: Борис Вишневский, Максим Резник и Михаил Амосов – обратились к директору ФСБ Александру Бортникову с требованием проверить факты из расследования об отравлении Алексея Навального. Они потребовали возбудить уголовное дело по статье о посягательстве на жизнь государственного или общественного деятеля.

Когда депутаты ждут реакции и какой она должна быть, почему подписавшихся только трое и кто еще будет призывать ФСБ к ответу – об этом в эфире «Настоящего Времени» рассказал один из подписавшихся под заявлением, депутат Борис Вишневский.

— Вы, возможно, уже получили какой-то ответ?

— Послушайте, это же не научная фантастика. Если бы я уже получил ответ, может быть, мне уже бы сообщили, что возбуждено уголовное дело, и виновные уже арестованы, и уже сознались, и уже скоро суд. Но мы же понимаем, что так система не работает. Более того, мы не питаем особых иллюзий относительно этого обращения. Но мы действуем по принципу «делай что должен – случится чему суждено».

— То есть на такой ответ вы не рассчитываете – что дело возбуждено, виновные задержаны?

— Мы ведь уже обращались и коллективно, и индивидуально [в связи с отравлением Навального]. Обращались, кстати, все мои коллеги из региональных парламентов от «Яблока», все депутаты, и председатель партии Николай Рыбаков обращался. Все мы получали отказы и отписки. Но сейчас появились новые обстоятельства, появилось совместное расследование четырех очень известных средств массовой информации. Отмахнуться от этого невозможно.

И гипотез есть только две. Первая – это то, что Навального отравили сотрудники ФСБ по приказу начальства. Разного – начальства ФСБ или руководства страны. Вторая гипотеза – что Навального отравили сотрудники ФСБ, которых частным образом для этого наняли какие-то неизвестные люди. Даже, честно говоря, не знаю, какая гипотеза страшнее – то, что государство занимается государственным терроризмом, или то, что сотрудников ФСБ может нанять кто угодно для решения своих задач.

Наверное, наши коллеги из «Единой России» нам скажут, что все это полная ерунда, что все это сфальсифицировано, что базы данных – левые, биллинги – подделанные, это вы все врете.

Для этого нужна проверка, для этого необходимо возбуждение уголовного дела и выяснение, что на самом деле произошло. Если вдруг действительно имеет дело какое-то чудовищное недоразумение, журналисты четырех известнейших СМИ стали жертвами массовой мистификации, им подсунули какую-то липу, все на самом деле не так – хорошо, пусть тогда проверка это установит и покажет так, чтобы общество в это поверило. Но без расследования сделать это невозможно.

Я вам скажу честно, я и сам, наверное, чувствовал бы себя спокойнее, зная, что мое государство не занимается терроризмом, а сотрудников ФСБ не может нанять любой Пригожин для решения своих задач. Но я не могу себя чувствовать в безопасности, я хочу, чтобы такая проверка была проведена, которой мы потребовали.

Почему мы обратились в Федеральную службу безопасности? По очень простой причине. Статья 277 – это «Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля». Она подследственна именно ФСБ, именно ее следователи должны проводить доследственную проверку и решать вопрос о возбуждении уголовного дела. Больше обращаться юридически не к кому, а мы хотим действовать правовым путем.

Жаль, конечно, что только трое депутатов подписали это обращение, настоящих буйных мало. В прошлый раз, когда мы обращались, нас было шестеро в законодательном собрании, но сегодня не все решились подписывать такое обращение. Что называется, бог им судья, никого ни в чем не упрекаю, каждый решает сам. Потому что, конечно, видимо, многим страшно подписывать такого рода бумаги.

Но без направления обращений, без получения ответов, которые придется давать и придется приводить какую-то аргументацию, дело вообще не сдвинется с места. Если их не теребить, если не настаивать на проверках, на предоставлении нам аргументированного ответа, скажем: «Не хотим возбуждать дело. Мы проверили, ничего этого нет, таких сотрудников нет в природе, никто никуда не ездил, вообще близко они не подходили к Томску и Новосибирску». Ну хорошо, сообщите тогда, это тоже можно будет проверить.

— Если именно так и ответят, то что дальше делать будете?

— Это уже можно будет проверять дальше с помощью журналистов. То есть ответ ФСБ может быть уже предметом самостоятельного расследования. Можно будет выяснить, если они соврали, где и в чем они соврали. Пусть они скажут, что опросили этих людей, и они сантехники, а не сотрудники ФСБ. Тогда журналисты смогут сами попытаться выяснить, есть ли эти люди и где они служат.

Шаг за шагом добиваться ответов на наши вопросы. Пусть не сразу, пусть с трудом, но заставить их отвечать. Потому что сейчас они просто молчат. Мне очень интересно, кто рискнет спросить у Путина про отравление Навального и про это расследование, что будет отвечено. Я думаю, что над этим ответом в Кремле размышляют мучительно последние двое суток, думая, как бы так сказать, чтобы ни в чем не сознаться, все отрицать, но при этом себя не выставить посмешищем на весь белый свет.

— Как минимум четверо журналистов заявили, что будут задавать этот вопрос. У меня вопрос по поводу высказывания министра иностранных дел России Лаврова, когда он сказал, что это «забавно читать». Как вы оцениваете такую реакцию, по сути, первую реакцию официальных российских чиновников?

— Мне стыдно за Сергея Борисовича Лаврова, который известен, в общем, как человек неглупый, где-то даже интеллигентный. Говорят, что он песни хорошо поет и играет на гитаре, стихи сочиняет. Ему предназначили довольно постыдную роль – выступать ширмой, которая должна скрыть голову короля. Ему первым было велено лечь на амбразуру. Ничего, кроме горькой усмешки, к сожалению, его выступление не вызывает.

Это даже не забавно слышать, это очень грустно слышать, когда министр иностранных дел огромного государства, огромной страны, гражданином которой я тоже имею честь быть, и мне стыдно, когда министр иностранных дел моей страны так отвечает на вопрос по существу. Видимо, больше сказать ему нечего совсем, кроме этого.