Пирамида Путина

Как российская оборонка, будучи банкротом, собирается в 2021 году производить новые виды оружия.

В 2021 году оборонные расходы казны будут официально уменьшены на 195 млрд росс. рублей. При этом руководители предприятий ОПК демонстрируют поразительный оптимизм, обещая ввод в эксплуатацию новейшего танкового и авиационного вооружения. Военный эксперт Александр Гольц рассказывает The Insider, как российский оборонно-промышленный комплекс превратился в гигантскую финансовую пирамиду, которая не может выбраться из долгов и функционирует только при постоянных денежных вливаниях сверх тех огромных сумм, что выделяются из бюджета.

Российский оборонно-промышленный комплекс – институт не только сугубо секретный, но и несколько загадочный. Он живет и функционирует по законам, которые уж точно не подчиняются скучной экономической прозе. Судите сами: из-за решительного ухудшения экономической ситуации (падение цен на энергоносители, последствия пандемии и т.д.) правительству пришлось урезать бюджетные расходы, в том числе на оборону. В 2021 году на «национальную оборону» потратят на 195 млрд росс. рублей меньше, чем в уходящем, - 3,113 трлн росс. рублей. При этом военное ведомство героически отбилось от предложений Минфина сократить численность личного состава Вооруженных сил. В таком случае было бы логичным предположить, что будут приостановлены хотя бы некоторые из контрактов по производству вооружений.

Действительно, финансирование военного производства должно сократиться на 5%. Но военачальники и капитаны ОПК демонстрируют поразительный оптимизм. Только что руководитель «Ростеха», объединяющего большую часть отечественных военно-промышленных предприятий Сергей Чемезов сообщил, что в следующем году начнутся поставки в войска танка «Армата» и серийное производство новейшего истребителя Су-57. Производство и танка, и истребителя пятого поколения несколько лет откладывалось из-за их несоразмерной стоимости. Замминистра обороны Алексей Криворучко рапортует о возобновлении производства «с нуля» в Казани производства стратегического бомбардировщика Ту-160 М. Главком Ракетных войск стратегического назначения Сергей Каракаев заявляет о намерении развертывать по двадцать комплексов в год. А впереди – постановка на боевое дежурство новейшей тяжелой ракеты «Сармат».

Спрашивается, откуда возьмутся деньги на весь этот оружейный пир во время ковидной чумы? Тайна была приоткрыта газетой «Ведомости», которая сообщила, что, не желая останавливать производство («никому не нужно возвращение 90-х», пояснил журналистам топ-менеджер оборонного холдинга), власти решили финансировать выполнение гособоронзаказа за счет банковских кредитов. За три года планируется привлечь 360 млрд росс. рублей займов. Это подтвердил в интервью РБК вице-премьер «по оборонке» Юрий Борисов, сообщивший, что финансирование производства вооружений будет осуществляться «по кредитной схеме». То есть налицо продолжение порочной практики прошедшего десятилетия.

Напомню, что в прошлом году тот же Юрий Борисов поверг в шок экспертное сообщество сообщив, что на предприятия ОПК задолжали около 2 трлн росс. рублей. При этом, полагал вице-премьер, «основное тело кредита никогда уже не будет погашено». Фактически речь шла о неспособности даже выплачивать проценты по кредиту. На выплату процентов оборонные предприятия расходовали, по словам Борисова, около 200 млрд росс. рублей: «Эта цифра «бьется» с плановой прибылью предприятий ОПК, получается такой парадокс. Я все время такой живой пример привожу: мы варим воду, пьем и доливаем. То есть, возможности опереться на внутренние источники, на самые действенные источники, на собственные средства практически нет». Ранее Борисов сравнивал работу военной промышленности с занятиями на велотренажере: сколько на педали ни дави, все равно никуда не приедешь.

Вице-премьер благоразумно уклонялся от объяснения того, почему стабильно работающий ОПК оказался в ситуации, когда у него не оставалось средств ни на новое оборудование, ни на переход к выпуску гражданской продукции, чего недавно требовал президент. Борисов ограничивался лишь констатацией того, что, в 2010-2011 годах непонятно почему «ставка привлечения кредитных средств была 10, 11, 12%». При этом известно: именно в эти годы была принята беспрецедентная по своим размерам госпрограмма вооружений, стоимостью в 23 трлн росс. рублей. Кремль не мог позволить сорвать эту программу, как предыдущие. Война с Грузией показала, насколько устарел арсенал российской армии.

Перевооружение должно было стать важнейшим элементом военной реформы. Но именно в тот момент у государства, которое с трудом выкарабкивалось из кризиса 2008 года, не было средств для инвестирования сразу в несколько десятков чрезвычайно дорогих проектов. Тогдашний глава правительства Владимир Путин принял решение, которое даже самые острожные экономические эксперты называют «экзотическим». То ли по собственной инициативе, то ли по предложению руководителей уполномоченных госбанков (которые решили воспользоваться моментом и обеспечить себя огромным доходом на десятилетия вперед) Путин решил, что госпрограмму будут финансировать именно эти банки под госгарантии. И под грабительские проценты. Те самые проценты, на выплату которых в течение последних десяти лет уходила вся прибыль предприятий ОПК.

Единственный выход, который могло предложить беспросветным должникам государство, – это досрочное погашение кредитов за счет бюджета. В 2016 году министерство финансов выделило на эти цели 800 млрд росс. рублей, в 2017-м – еще 200 млрд. Но, удивительное дело, долговое тягло не уменьшалось, а усиливалось. В 2020 году Юрий Борисов предложил списать долги оборонных предприятий уже на 600–700 млрд. И ему удалось убедить в необходимости этого президента. По его словам, в 2020-м «списано через докапитализацию предприятий 350 млрд росс. рублей токсичных кредитов. Реструктурировано уже примерно на 260 млрд росс. рублей, и есть резерв еще на 150 млрд росс. рублей».

Вице-президент не скрывает, что больше всего помогли Объединенной авиастроительной компании, ситуация которой, по словам вице-премьера, была просто «неприличной». Уже сообщалось, что Владимир Путин распорядился выделить ей 250 млрд росс. рублей, чтобы погасить две трети проблемного долга, обслуживание которого оказалось не под силу компании, которая завершила 2019-й с убытком в 60 млрд росс. рублей. Одновременно правительство России утвердило программу финансового оздоровления Объединенной судостроительной компании на 68 млрд. Корпорации будут выделены из бюджета очередные 30 млрд, а кредиты еще на 38 млрд будут реструктурированы.

Мало этого, лоббистам ОПК удалось сделать реальностью гипотезу Борисова о том, что «основное тело» долга не будет погашено никогда. По предложению Минфина, оборонным предприятиям будет разрешено отложить до 2036 года срок погашения кредитов, обеспеченных госгарантиями. Таким образом, решив производить вооружения в кредит, российское государство в очередной раз решило наступить на те же грабли, что и в 2011 году. На сей раз решение выглядит еще более экзотическим. Стремясь в условиях западных санкций к максимальной секретности, правительство решило, что финансирование оборонзаказа будет осуществляться через «Промсвязьбанк», все транзакции которого строго конфиденциальны.

Теперь останется загадкой, откуда ПСБ возьмет внебюджетные средства, чтобы финансировать реализацию оборонного заказа. Остается полагаться лишь на слова Борисова о том, что «опорный для оборонки банк, который за счет сконцентрированных там больших ресурсов, в первую очередь гособоронзаказа, может кредитовать предприятия по ставке, близкой к ставке Центробанка». Можно только догадываться, то ли «Промсвязьбанк» будет более эффективно, чем правительство маневрировать средствами гособоронзаказа, то ли будет по приказу свыше кредитовать ОПК себе в убыток, то ли по секретному приказу госкорпорации и госбанки будут втайне переводить средства в «Промсвязьбанк». К разумной экономике это отношения не имеет.

У сложившейся ситуации несколько причин. Прежде всего – это система принятия решений. Достаточно убедить Владимира Путина, что необходимо производить то или иное «не имеющее аналогов в мире» оружие, и финансирование открывается. Экономическое обоснование при этом, мягко говоря, страдает. Так решение заказать 76 новейших истребителей Су-57 (в пять раз больше, чем планировалось) было принято, как сказал Путин, на основании того, что цена на каждый самолет была уменьшена на 20%. Борисов приводит в качестве примера экономической неряшливости работу «Роскосмоса» над спутниковой системой «Сфера»: «Сначала «Роскосмос» оценил «Сферу» в 3,3 трлн руб., из которых 2,8 трлн росс. рублей — бюджетные. Следующая итерация была — 1,8 трлн росс. рублей, из них 1,46 трлн — бюджетные». Однако поразительна реакция правительства: «Вменяемой программы пока нет… Но даже в условиях полной неопределенности Минфин пошел на беспрецедентные меры, заложив на первоочередные мероприятия программы средства: 7 млрд росс. рублей на 2021 год и по 14 или 15 млрд росс. рублей на 2022 и 2023 годы».

«Предприятия в оборонно-промышленной отрасли, за редким исключением, вообще не имеют стратегии, направленной на сокращение издержек и повышение операционной эффективности… Это приводит к огромным долгам с отсутствием перспектив на какое-либо развитие. Именно поэтому в оборонной промышленности необходимы системные реформы, которые направлены на изменение базовой мотивации менеджмента, осуществляющего управление, а также на стимулирование притока в отрасль частных инвестиций», - констатировал Игорь Артемьев незадолго до увольнения с должности главы Федеральной антимонопольной службы.

Главная же проблема – в низкой эффективности производства и, как следствие, в возрастающей стоимости конкретных вооружений. Неслучайно Артемьев завел речь о необходимости системных реформ. Судя по всему, правительству так и не удалось создать производственную кооперацию. В СССР практически все промышленные предприятия располагали мощностями для производства оборонной продукции, поставляли компоненты для военных заводов. Это не имело никакого отношения к экономике. Главная функция Госплана состояла в том, чтобы искусственным образом сбалансировать цены на гражданскую и военную продукцию. С развалом СССР прекратила существование и советская система военного производства, но взамен ничего другого создано не было. Представляется, что оборонные предприятия теперь вынуждены сами, на собственных мощностях, производить все необходимые (и весьма разнообразные) комплектующие, что делает конечную продукцию чрезвычайно дорогой. Скорее всего из-за этого стоимость проекта существенно увеличивается по сравнению с первоначально заявленной. В результате предприятия вынуждены брать все новые и новые кредиты.

Так или иначе, российский оборонно-промышленный комплекс превратился в гигантскую финансовую пирамиду. Он может функционировать только в условиях, когда его приходится постоянно финансировать сверх тех немалых средств, которые выделяются в рамках бюджета.