Молекулярным биолог об отравлении Навального: В Берлине ему спасли жизнь

О чем говорится в нашумевшей статье Lancet.

Сотрудники берлинской клиники Charité, где лечился политик Алексей Навальный, опубликовали в научном журнале Lancet статью об отравлении 44-летнего мужчины из России ядом из группы «Новичок», сообщает currenttime.tv.

Имя мужчины в статье не упоминается; на сайте клиники Charité уточняется, что речь идет о Навальном. В этой статье немало интересного – как в самом тексте, так и между строк, считает молекулярный биолог и научный журналист Ирина Якутенко.

Из статьи она узнала, что омские врачи, вопреки всем заверениям, не передали немцам все сведения о лечении.

В частности, они не могли не знать об отравлении Навального органофосфатами (именно к этой группе принадлежит «Новичок»).

— Вы писали, что авторы статьи, немецкие медики, рассказали много интересного об отравлении Навального и прямым текстом, и между строк. О чем они не написали прямо?

— Прямо в статье не указывается, что против Навального было использовано боевое химическое отравляющее вещество. В общем, это и не задача немецких медиков, это задача специалистов и специализированных лабораторий, которые могут идентифицировать это вещество, потому что у них есть соответствующие образцы и они знают, как это искать. Медики занимались исключительно лечением Навального, хотя диагноз они поставили верно, а чтобы правильно подобрать лечение, нужно понять, с чем ты имеешь дело. И они поставили его сразу.

А между строк там читается, во-первых: атропин, который был обнаружен в анализах Навального, – это означает, что его давали в Омске, хотя в выписке из больницы об этом нет ни слова. И еще интересная вещь, которая несколько раз проскальзывает между строк: врачи очень отчетливо пишут сразу в нескольких местах статьи, что клиническая картина отравления фосфорорганическими веществами крайне специфична и знакома не только военным врачам, которые специализируются на каких-то ядах нервно-паралитических, а обычным врачам тоже, потому что это довольно распространенная история. В Юго-Восточной Азии, как они пишут в статье, 100 тысяч человек ежегодно умирают из-за отравления фосфорорганическими веществами, потому что они содержатся в пестицидах, которыми обрабатывают поля (на отравление пестицидами приходится 30% всех самоубийств в мире – ред.).

Поэтому немецкие врачи подчеркивают, что распознать картину отравления этими веществами очень легко, плюс, даже если вдруг врач не распознал это, глядя на больного и его симптомы, можно провести несложные исследования, которые обычно используются для оценки работы печеночных ферментов. Это не какие-то суперспециальные реактивы, которые есть только в Charité.

— Немецкие медики пишут, что, судя по результатам анализов в Омске, Навальному был введен антидот атропин. При этом в выписке из омской больницы об этом нет информации. То есть врачи омской больницы атропин не вводили? Как это можно объяснить?

— Это не ко мне вопрос, это надо спрашивать у врачей из омской больницы, у врачей из «скорой». Насколько мне известно, основная идея, что атропин был введен в «скорой».

— Навальный попал в Charité через 55 часов после отравления. Можно ли по прошествии этого времени восстановить полную картину? Или чего-то мы можем не знать?

— Конечно, мы точно не можем установить время, когда ему вводили атропин, концентрацию, что-то еще. Разумеется, 55 часов без каких-то точных сведений о том, что там было сделано, – очень большой промежуток времени. Про атропин это, пожалуй, точно. Они пишут, что концентрация этого элемента была равна нулю, когда он прилетел в Charité, поэтому они срочно начали капать атропин, попытались какие-то еще мероприятия провести.

Это говорит о том, что доза была очень большая, и без атропина, конечно, Навальный бы не выжил. Фактически в Берлине ему спасли жизнь.

— Последствия отравления могут быть? От чего это зависит?

— Мы уже видим, что долгосрочных последствий нет, вроде, Алексей на роликах, бодр, шутит, смеется, не тупит. Потому что это частые последствия – на работе мозга сказывается это все. Плюс могут остаться какие-то последствия, связанные с работой тела. Алексей рассказывал, что у него какие-то трудности есть при ходьбе, у него дрожание то ли руки, то ли ноги. То есть остались какие-то последствия, но совершенно незначительные.

Сами немецкие врачи пишут, что спасло то, что он был на вентиляции, что у него был атропин, и его богатырское здоровье. Что эти три фактора помогли ему пережить отравление.

В статье, кстати, есть еще интересная подробность про заражение антибиотикоустойчивыми бактериями. Когда Алексей прилетел в Берлин, у него взяли мазки с кожи, позже брали биологические жидкости на анализ, и там обнаружили пять штаммов бактерий, устойчивых к антибиотикам. Это так называемые больничные штаммы, это огромная проблема во всем мире. Эти штаммы заводятся в больницах.

В больницах используют очень много разных антибиотиков, поэтому большинство бактерий умирают, но некоторые выживают, потому что они приобретают гены в виде специальной плазмиды. И у больничных штаммов часто коллекция этих плазмид, которые обеспечивают им устойчивость к разным видам антибиотиков. Это неубиваемые бактерии, их ничем нельзя излечить.

У Алексея нашли несколько таких штаммов, и от двух его лечили так называемыми антибиотиками запаса. Это обычно токсичные, плохие антибиотики с побочными действиями, их редко используют. Именно поэтому не у всех бактерий из этих больничных штаммов есть к ним устойчивость. Алексею целых два таких препарата вводили. Как пишут врачи, «по счастью» он выжил, у него не развилась системная инфекция.

— Вы сказали: заражен. Умышленно или нет?

— Нет, конечно. Заражен – бактерии не спрашивают, врач ли поступает в больницу, Навальный это или это какой-то инженер или программист. Они не спрашивают, а просто подсаживаются, потому что они живут в больницах и устойчивы ко всему. Это означает, что пациент принимает антибиотики, другие бактерии у него умирают, а эти бактерии не умирают, потому что они к антибиотикам устойчивы. Соответственно, они получают преимущество и размножаются.

Тут не было никакого умышленного заражения, разумеется. Это просто говорит о том, что, видимо, где-то в Омске в больнице имеется эта флора, и надо серьезно подходить к обработке палат, к уничтожению этих бактерий. Очень сложно их извести, потому что они устойчивы ко всему, требуется буквально все вычищать, обрабатывать и уничтожать эти штаммы. Это огромная проблема по всему миру. Тысячи людей умирают в больницах от этих штаммов. Нам еще предстоит в ближайшем будущем столкнуться с этой проблемой. Но о ней мало говорят, и, может быть, благодаря этому кейсу заговорят шире.

— Сам факт того, что эту статью опубликовали именно в журнале Lancet, говорит о том, что по большому счету вся мировая медицина признала факт отравления Навального «Новичком»?

— На самом деле, не просто опубликовали в журнале Lancet. На сайте клиники Charité сказано, что эта статья, описание этого случая специально написано по запросу журнала Lancet. То есть Lancet попросил берлинских медиков написать эту статью. Именно потому что этот случай имеет очевидный политический резонанс, и для того, чтобы принимать какие-то обоснованные решения относительно того, как на это реагировать, нужна объективная информация. И что, как не данные медицинских исследований, являются такой максимально объективной информацией? Она опубликована, это прекрасно, все могут прочитать, ознакомиться и сами какие-то свои выводы сделать.

— Российские врачи могут не согласиться с этим?

— Согласиться или нет они, конечно, могут. Несогласие будет означать, что они напрямую обвиняют немецких медиков во вранье. То есть они могут сказать: «Мы не верим в результаты анализов, которые опубликованы в этой статье». Это уже совсем другая история, это какое-то прямое обвинение во лжи. Обычно, тем более в журнале такого уровня, информация проверенная, и обычно не приходится сомневаться в том, что это не подлог, а истинные данные.

Посмотрим, какая будет реакция омских врачей. Хорошо бы, чтобы они тоже опубликовали свои данные. То есть равноценным ответом была бы публикация данных Алексея со стороны врачей из Омска. Я думаю, что он не будет против. На сайте клиники Charité указано, что статья опубликована с его разрешения, потому что, естественно, там раскрываются его персональные данные.