«Империя на пеньках» идет к распаду

Любой политический ход Кремля только ухудшает его позиции.

Весь истекший год многое шло не так, как хотелось кремлевским мудрецам. Политический сезон, начавшись с ликований по поводу «обнуления», продолжился коронавирусными перипетиями и, выражаясь фигурально, закончился в «трусах Навального». Причины и следствия этих откровенных неудач правящего сословия переплелись так тесно, что невольно возникают сомнения в осуществимости задуманного верхами «транзита власти». И на то имеются веские резоны.

Цугцванги, цугцванги, кругом одни цугцванги

За точку отсчета этого окончательного разлада в современном российском государстве, пожалуй, можно принять декабрь 2019 года, когда фактически не удалось сделать Беларусь частью России. И тем самым нарушил первоначальный план, позволявший Владимиру Путину сызнова сыграть роль «собирателя земли русской» и триумфально продолжить, уже в новом качестве, свое пребывание у власти. После чего российскому правителю срочно пришлось импровизировать.

Здесь необходимо вспомнить о том, почему вдруг возникла эта комбинация с Беларусью, ведь после очередных выборов Путина не прошло и двух лет. Все дело в том, что верховная власть, словно следуя худшим историческим примерам, уже вскоре после продления своих полномочий начала терять легитимность, и сразу по многим причинам. Причем этот процесс, судя по всему, стал необратимым. Но верить в этот печальный факт кремлевским обитателям, разумеется, не хотелось.

Кроме того, надо сказать, что все развивалось по такому сценарию ровно с того самого времени, как у правящей верхушки созрела мысль о необходимости долгого и счастливого путинского царствования. Из чего можно заключить, что Кремль сам себя загнал в политический цугцванг, никто его не неволил. А потому, в полном соответствии с шахматной теорией, любой следующий ход только ухудшает позицию этих деятелей, что со всей очевидностью показывают текущие события.

Между тем 2020 год уже нанес ощутимый удар по имперским амбициям Москвы. Крупные политические просчеты в отношениях со странами ближнего зарубежья, их правительствами и народами, копившиеся два десятилетия, в конце концов, дали знать о себе в полной мере. Все, точно по какому-то злому волшебству, начало валиться из державных рук, ничего не выходило. И Российская Федерация раз за разом оставляла рубежи, которые с давних пор удерживали Российская империя и Советский Союз.

Революционные события в Беларуси стали для кремлевского руководства не только неприятной неожиданностью, но и прекрасной возможностью избавиться от строптивого диктатора. Поддержи тогда Россия гражданское общество в его противостоянии с правящим режимом, и она заслужила бы безграничную признательность многих белорусов. Но вместо этого Кремль пошел на поводу у Лукашенко, теряя симпатии белорусского народа. По всему видно, что украинский урок не пошел впрок политическим дельцам, которые в принципе не способны мыслить широко и рационально.

А дальше — больше. Неожиданная для Москвы смена политических декораций в Кыргызстане. Откровенный неуспех пророссийских партий на парламентских выборах в Грузии. Знаковая победа Майи Санду над Игорем Додоном в Молдове. И, как апогей всех неудач, фактическое поражение России в азербайджано-армянской войне за Карабах. Во всяком случае, как минимум два очевидных последствия этого вооруженного конфликта — возвращение, после столетнего отсутствия, Турции на Южный Кавказ и возникшее у армян ощущение брошенности, если не сказать больше, трудно назвать внешнеполитическими достижениями. Как бы ни пытались доказать обратное госпропагандисты.

Что ни говори, а прошлый год вообще поставил крест на многих тщеславных устремлениях Кремля. Злосчастный COVID-19, само существование которого разные власти долго и упорно отрицали, напрочь испортил сценарий главных торжеств. Изменение Конституции, задуманное как всенародный праздник, обернулось «голосованием на пеньках», а юбилейный парад был нехотя перенесен с 9 мая на 24 июня. И в довершение всех несчастий коварный коронавирус регулярно загонял главного российского начальника в онлайн. В общем, все это напоминало не подлинно великую державу, а какую-то «империю на пеньках», не более того.

Предчувствие неизбежного

Почти тридцать лет спустя после краха СССР распад империи все еще продолжается. Соответственно, российское влияние на постсоветском пространстве постепенно ослабевает, а повторно вызвать «крымский эффект» у верховной власти никак не получается. Ко всему прочему, внешнеполитические авантюры в Венесуэле, Сирии, Ливии, ЦАР, Судане не вселяют подлинного энтузиазма даже в самых верноподданных. Такое очевидное крушение великодержавных замыслов подрывает саму основу путинского мифа, превращая всесильного властелина в простого смертного, лишая царственного владыку неотъемлемых компонентов сакральности — мощной харизмы и безраздельного обладания сокровенным знанием.

Десакрализация власти тем временем идет полным ходом. В частности, об этом позволяют судить всевозможные журналистские расследования о жизни первого лица государства, появившиеся в последние месяцы. Впрочем, так всегда и бывает в тех случаях, когда начинает рваться социальная ткань общества. Хрестоматийный пример, который нельзя не вспомнить, это, конечно же, обвальное падение престижа русской монархии вследствие связей императорской четы с Григорием Распутиным. Со всеми вытекающими из этого последствиями в виде социальных катаклизмов.

Связь различных общественных явлений, между прочим, не сразу становится явной. Верно говорят, что большое видится на расстоянии, то есть по прошествии какого-то времени. «Росбалт», кстати, уже писал о политической значимости целого ряда событий прошлого, совершившихся в августе и повлиявших на дальнейший ход российской истории. Но и в 2020 году в последний месяц лета возникли обстоятельства, которые, как теперь очевидно, могут привести к самым неожиданным результатам. Впрочем, об этом немного позднее, буквально через абзац.

С некоторых пор несомненно существует одна закономерность. Эффектность очередной победы Путина вскоре почти нивелируется последующими крупными инцидентами. Например, от его пафосного переизбрания до страшного пожара в «Зимней вишне» в марте 2018 года прошла всего неделя. Также было и с «обнулением». Арест Сергея Фургала вызвал непрекращающиеся, пусть и уже изрядно ослабевшие, протесты в Хабаровске. К тому же общественное возмущение, выплеснувшееся в этом дальневосточном городе в июле, наложилось на начавшиеся в августе по всей Беларуси антилукашенковские демонстрации.

Минск и Хабаровск разделяют девять тысяч километров. Однако, казалось бы, несвязанные события в этих двух городах, вероятно, привели к тому, что в Томске 20 августа был отравлен Алексей Навальный. Как бы то ни было, но характер авторитарной власти, по-видимому, позволяет сделать и такое предположение. Естественно, тогда изводители даже представить себе не могли, чем эта скверная история обернется. Да ведь цугцванг на то и цугцванг, чтобы зарвавшийся игрок делал ход, который ведет к проигрышу.

Хорошо известно, что Дональд Трамп не отреагировал должным образом на это злодейство. И, видимо, Москва полагала, что Вашингтон и впредь будет соблюдать нейтралитет в отношении Навального. Однако 18 августа демократы официально выдвинули Джо Байдена кандидатом в президенты США. Правда, в ту пору его победа была под вопросом. Теперь все иначе: сочетание различных факторов вызвало эффект синергии. И еще за месяц до начала работы новой администрации Госдеп официально обвинил сотрудников ФСБ в использовании «Новичка» для отравления российского оппозиционера.

Позиция у Кремля, что и говорить, не выигрышная. Байден грозит новыми санкциями, международная общественность взбудоражена, а тут еще надо определить свое отношение к возможному возвращению Навального в Россию. Вот и получилось так, что события завязались в довольно причудливый узел. Тем не менее о нынешних настроениях за кремлевской стеной нужно судить не по ироничной реакции Путина на разоблачения «берлинского пациента», а по тем репрессивным законам, которые обрушились на страну в конце прошлого года. Должно быть, даже за краснокирпичной оградой понимают, что «транзит» в ситуации цугцванга еще неизвестно, чем закончится.

Роман Трунов, «Росбалт»