В семь двадцать он приедет

Ни Путин, ни Медведев не знают, что сказать.

Известный российский поэт и публицист Дмитрий Быков в стихотворной форме отреагировал на возвращение Алексея Навального в Россию:

В семь двадцать он приедет

Из Ибаха назад.

Ни Путин, ни Медведев

Не знают, что сказать.

И я не знал бы тоже

На месте их гэбни,

Но, слава тебе Боже,

Я все же не они.

Как именно пригреть его —

И так уже потертого?

Посадят в Шереметьево?

Иль сразу же в Лефортово?

Не впустят по погоде ли,

Опять отравят вдруг его?

Чтоб мы не колобродили,

Закроют въезд во Внуково?

Впаяют пару лет ему —

Проглотит либерда,

Поэтому, поэтому

Нельзя ходить туда.

В семь двадцать он приедет,

Берлинский пациент.

Подбейте дебет-кредит —

Какой тут хеппи-энд?

Народ настроен строже,

Чем в кризисные дни

(Но, слава тебе боже,

Я тоже не они).

Подумайте, товарищи!

Устроят вам судилище.

Уже бойцов созвали же,

А вас предупредили же!

Нацелился ОМОН уже,

Сцепился — не расступится…

Тролленыши, гварденыши,

Залупинцы, запутинцы…

Мы только крикнем вслед ему —

А толку, господа?

Поэтому, поэтому

Нельзя ходить туда.

В семь двадцать он приедет —

И бдительный Следком

Давно об этом бредит

И брызжет кипятком.

Обидел ветерана,

И фонд им тоже сперт…

Я думаю, охрана

Поднимется на борт.

Спаси нас, Богородица, —

Как наша жизнь запутана!

Теперь-то он озлобится

И станет хуже Путина.

Принюхайтесь как следует —

Букет привычных запахов:

Он нами пообедает,

Чекистами позавтракав.

Иных рецептов нет ему —

Расстрелы без суда…

Поэтому, поэтому

Нельзя ходить туда.

В семь двадцать он приедет,

Жестокий троглодит,

Все раны разбередит —

Точней, разбередит;

А мы в российской прозе,

Среди родных скорбей

Пригрелись, как в навозе

Пугливый воробей.

Создание безбожное,

Ты выбрал дело сложное,

Тревожное, острожное

И в целом невозможное.

И на морозе адовом

Назло друзьям-рептилиям

Опять терзаться надо нам —

Пойти ли, не пойти ли нам,

Послать ли нам привет ему

Иль плюнуть, как всегда…

По одному поэтому

Нельзя ходить туда!

В семь двадцать он приедет,

Коварный прохиндей,

И сразу же отцедит

Людей от нелюдей.

Добавлю эпатажно,

Любя смущать умы:

Каков он есть — неважно,

Важней — какие мы.

Мы ведаем, ученые:

Мир движим только бреднями,

Чем больше обреченными,

Тем более победными.

Чего бояться, Боже, нам,

Когда и так уж в пасти я?

Чем дело безнадежнее,

Тем сладостней участие.

Все сбудется по Летову —

Убей в себе орду.

Поэтому, поэтому

Кто как,

А я пойду.