Как экс-футболист в свои 83 борется за победу Беларуси

Георгий Шадурский верит в успех белорусского народа.

Бывший футболист столичного «Торпедо», хоккеист сборной БССР 83-летний пенсионер Георгий Шадурский поделился с Андреем Масловским из «Трибуны» своим видением событий в стране.

***

На интервью Георгий Платонович согласился не сразу. Выслушав предложение, он вдруг неожиданно поинтересовался, как я отношусь к пловчихе Герасимене и ее деятельности. Впервые на моей памяти собеседник утроил такую проверку. «Очень хорошо отношусь, – ответил я. – Мне очень нравится то, что она делает». Пенсионер задумался, а потом сказал: «Пиши адрес». «Может, вам привезти продуктов, сладостей?» – уточняю на всякий случай. «Меня устраивает моя пенсия. Она не высокая – получаю 700 рублей, – но я и не очень требователен. Увидишь».

– Это не была проверка, – улыбается Шадурский, открывая двери квартиры. – Просто хотелось узнать, сколь широк круг твоей работы и связей. Просто Александра – человек на моей стороне, а я на ее. Отсюда и вопрос.

– И я на ее стороне.

– Ну, отлично, проходи.

Георгий Платонович живет в «хрущевке» во дворах между универсамом «Рига» и магазином «Музыка». Небольшая двухкомнатная квартира аккуратно убрана. В гостиной у окна стоит рабочий стол с ноутбуком. Среди бумаг вижу визитку горнолыжного центра «Солнечная долина».

– Когда бросил футбол и хоккей начал кататься на горных лыжах, чтобы не поплыть, – замечает мое удивление Шадурский. – Еще в 70-х познакомился с парнем, который и приобщил меня к лыжам. Мы стали ездить в Раубичи кататься. Сейчас горные лыжи в моей жизни занимают большое место. Я катаюсь до сих пор. В прошлом году, например, ездил в Андорру. Это чудеснейшее место. Что касается визитки, то у меня есть молодая подруга четырех лет, которую пора ставить на лыжи :)

Лыжи – это настоящее Шадурского. А футбол и хоккей – прошлое. Футболом Георгий Платонович начал заниматься после войны. И в конце 50-х оказался в столичной ФШМ, вместе с которой дважды участвовал в чемпионате СССР среди футбольных школ молодежи. В 1956-м его команда, в которой тогда в состав не проходил сам Эдуард Зарембо, стала второй в таком турнире, пропустив вперед москвичей. После футболист выступал за ФШМ, команду «Завода Октябрьской революции» и столичное «Торпедо» в чемпионате БССР. С автозаводцами, к слову, становился чемпионом республики и выигрывал Кубок.

– Футбол совмещал с учебой в Белорусском политехническом институте (сейчас БНТУ прим.). Причем спорт мне здорово помогал с учебой. Помню, только-только поступил, но молва о том, что я футболист, по факультету разлетелась. Подходят ко мне ребята из факультетской команды: «Мы идем играть с Аэропортом. Давай с нами». Я хочу, но на дверях деканата объявление, что если будет 15 прогулов в месяц, то отчисление». А игра накладывается на учебу: работу с напильником в слесарной мастерской. И у меня уже 14 прогулов. Периодически приходилось пропускать занятия из-за тренировок. Отказываюсь. Тогда капитан команды Митя Никифоров хвать меня за руку – и к декану Дмитровичу. А тот любил футбол и всегда ходил на игры между факультетами. Митя заводит меня и начинает: «Вот, поступил тут студент. Играть может, но не хочет». Декан на меня: «В чем дело?» – «Так у вас же объявление. У меня перебор будет». – «Ах так… Мы вас освободим от этого правила. Вы и на тренировки ходите, и ребят наших подтяните». Так и играл все годы учебы. Кроме того я одной зимой здорово вкатился в хоккей. Да так хорошо, что попал в сборную БССР по хоккею и шесть лет входил в ее состав. Мы тогда играли в Классе Б чемпионата СССР вместе с Прибалтикой, Украиной и некоторыми московскими командами. А однажды даже грузины заявились :)

После политеха Шадурский устроился работать на завод Октябрьской революции. По документам был инженером-технологом с занятостью в две, а то и в три смены. Но все же больше играл в футбол, чем работал.

– Футбола было много: и чемпионат Минска, и чемпионат БССР. То же самое было и в проектном институте Белгипроторф, где я совмещал работу с игрой за «Торпедо». А в 1964-м ушел работать в КБТЭМ (Конструкторское бюро точного электронного машиностроения, ныне ООО «Планар» – Tribuna.com), и началась моя другая жизнь – научная. Окончил аспирантуру в Москве и защитил кандидатскую диссертацию на тему «Автоматизация технологических процессов производства изделий электроники и интегральных схем». У меня диплом кандидата технических наук. В КБТЭМ отработал 15 лет, после был главным инженером Центрального конструкторского бюро Академии наук. Это приличная организация, которая производила то, что напридумывали наши ученые. Там отработал еще пять лет, а потом устроился на Завод Ленина. В конце 80-х меня пригласили в Москву создавать конструкторско-производственное объединение по созданию ветротехники. Я возглавил созданную организацию и проработал в ней до 2001 года. После вернулся в Беларусь и в 69 лет ушел на пенсию.

О футбольном прошлом ветерана в доме говорят мяч, лежащий на журнальном столике, и фотографии разных лет, развешанные по стенам. Правда, сейчас они заставлены фотографиями Георгия Платоновича с протестных маршей. С августа ветеран не пропускает ни одного массового мероприятия.

– Моя любимая фотография, – улыбается Шадурский, указывая на карточку, где он с флагом стоит у милицейского комплекса «Рубеж».

– Я ходил на все официальные марши, которые были по выходным. Для меня это обязательное посещение. На трамвайчике добирался до улицы Козлова, там спускался к площади Победы. Если там никого не находил, поднимался вверх по проспекту, а оттуда шел к стеле. Большие марши посещал, несмотря ни на что. Это было внутренним требованием к себе.

На следующий день после убийства Тарайковского я пошел на «Пушкинскую» с цветами и простоял там очень долго. Траурность присутствовала, конечно, но вместе с тем было такое сплочение нации! Когда был второй марш, я находился в самом центре: нес огромный флаг от дома Правительства до стелы. Первые марши – это фантастика. Казалось, люди должны быть озлобленными, а они шли воодушевленными, уверенными в себе и в том, что мы обязательно победим. Людей тьма, погода шикарная! Это было так убедительно.

Что мою двигало? Я – белорус. Надо было только преодолеть себя с точки зрения внутреннего страха, что могут дать по голове. Если догонят :). Ой, у меня же потрясающая встреча с [командиром ОМОНа] Балабой была. Стоим возле стелы, подъезжает огромная куча автозаков. Выгрузились, вижу – Балаба ходит. Думаю, пойду, поговорю с ним. Спрошу, какого хрена он приехал сюда. Подошел к нему, говорю:

– Что вы устраиваете тут бардак? Чего вы наехали сюда? Мы ж нормальные люди.

– А чего вы нарушаете?

– Мы спокойно ведем себя.

Вижу, что беседовать с ним смысла нет. Махнул на него рукой, разворачиваюсь и иду обратно. Но боковым зрением поглядываю. Мало ли. Прошел метров 10-15, а он за это время кого-то позвал и что-то сказал. И тут у моих ног тра-та-та-тата. Я сперва не понял, а потом до меня дошло – устрашающая стрельба.

Пару раз был и на маршах пенсионеров. Очень рад, что такое явление случилось. Был среди сверстников, когда произошла стычка с милицией. Я даже побежал через улицу освобождать парня, которого задерживали. Кажется, мы его выхватили. Тогда мне почти в лицо из газового баллончика прыснули. Жаль, у меня не было ничего в руках, а так бы я…

Насилие над пожилыми людьми – это ужас.

После того, как в связи с определенными событиями и холодами, люди массово перестали собираться в центре, я тоже снизил активность: выходил к «Риге». У нас тут тоже есть массовка.

20 декабря Шадурский традиционно вышел к «Риге», чтобы найти там единомышленников и прогуляться с ними по району.

– Через улицу от «Риги» есть хорошая площадка. Там еще голубятня стоит. Вот там собирались неравнодушные люди. Попадал к ним дважды, мне нравилось с ними гулять. Все было очень хорошо организованно. И тогда решил тоже туда пойти. Взял свой большой флаг и маленький с Погоней. Маленький всегда кармане ношу, а большой спрятал запазуху. Но у голубятни никого не было. Тогда по Куйбышева пошел в сторону «Комаровки». По дороге меня догнал молодой парень, с которым мы как-то пересеклись на дворовой встрече. Я даже не знаю, как его зовут. Просто знаю в лицо. Мы пошли вместе. Вскоре к нам подключился еще один парень. Молодые шли чуть впереди, а я сзади. Подходя к рынку, я сподобился – азарт какой-то взял – и вынул флаг и два коротких отрезка его пронес.

У «Комаровки» людей не было, и мы решили вернуться. Только перешли Кульман, как возле меня остановился серенький УАЗик, из которого выскочили трое в черном и ко мне. Руки за спину, нагнули: «Проходите в машину». Завели, посадили. Один сел рядом, второй – впереди. Поехали. Минут через пять остановились где-то возле «Горизонта». Думаю, ну, если тут пересадка, то, может, и отпустят. Ничего подобного. Меня просто перебросили в автозак. Я оказался там единственным пассажиром и с комфортом доехал на Орловскую.

Завели в коридор и поставили к стенке с поднятыми руками. В такой позе простоял полтора часа. Нас было человек 12, а охранников шестеро. Через какое-то время ко мне подошел один: «За что вас?» – «Не знаю. Шел по улице, подъехала машина, забрали и поехали». Реакции не последовало. В общем, завели в кабинет, провели беседу, оформили протокол, сняли отпечатки пальцев, ладоней и отпустили через четыре часа.

Услышав вопрос, страшно ли было, Георгий Платонович достал из папки две фотографии. На одной минчане стоят с поднятыми руками у стены какого-то минского РУВД. На другой – та же картина времен Великой отечественной войны.

– Посмотри. Это же звери. Гады против нас. Они просто издеваются над людьми. Страха не было. Попал в переплет, ну и черт с вами! Жаль только, арестовали флаги и телефон. За телефон обиднее всего. Забыл достать его из куртки перед выходом. Там было очень много информации о моих походах. Закончим с тобой говорить, поеду за ним.

Суд, по словам пенсионера, проходил очень интересно.

– В милиции, когда отпускали, сказали, что позвонят по поводу суда, но я не люблю ждать. Мне больше нравится проявлять инициативу. Всегда сам езжу и выясняю все, что мне надо. В общем, начал их торопить, чтобы суд прошел до конца года, но ничего не получилось – были какие-то трудности с материалами дела. Я дважды ездил выяснять, что с ними. В милиции мне говорили, что отправили в суд, а в суде – что ничего не получали. Несерьезные ребята.

На суде пришлось немножко поучить жизни. Ознакамливаюсь с делом (я сам себя защищал), а я там «человек без образования». Возмущаюсь: «Как так?! Вы не выяснили, кто я такой и что-то тут мне рассказываете». Буквально заставил судью все про себя записать.

Оштрафовали меня на 15 базовых величин. Штраф пока не платил. У меня дилемма: оспаривать решение или нет. Девочка из «Вясны», с которой контактирую, настаивает, чтобы оспаривал. Просто если не буду оспаривать, то это будет выглядеть, что я спасовал и подчинился. А я им не подчинюсь. Так что это мне не подходит. С другой стороны, подам протест, мне, скорее всего, откажут и зафиксируют отказ. Правда, родственники шутят, что это как орден :).

Шадурский не считает себя каким-то особенным пенсионером, но уверяет, что всегда был за Беларусь.

– Во мне что-то такое было всегда. Может, чувство патриотизма от спорта. Я всегда считал, что лучше Беларуси ничего быть не может. В начале 90-х мне очень зашла белорусскость. Я начал разговаривать на белорусском, начал настойчиво читать историю Беларуси. Много узнавал про возникновение нашей страны. Есть такой историк Николай Ермолович. Он раскопал нашу историю от X века и провел скрупулезнейшую работу на эту тему. Я прочитал его книгу «Старажытная Беларусь» и понял, что нас все время притесняли, что у нас все время забирали нашу историю, нашу культуру, наши «ваярские» возможности. И по мере того, как я узнавал это, у меня случался духовный подъем.

Ты же знаешь, кто такой Кастусь Калиновский. Его казнили в 26 лет. Вдумайся, тебе 26 лет, тебя утром повесят, а ты пишешь такое мощное обращение к народу со словами «Не бойтесь!» Ты представляешь? (В этот момент на глазах пенсионера выступили слезы – прим.). Он пробуждал в людях любовь к своему краю. Где-то дома лежат подборки его писем. Такие личности!.. Недалеко тут стоит памятник Калинину… Этот гад подписывал решения судов тройки [НКВД] в Минске (Михаил Калинин утвердил расширение репрессий в Беларуси в конце 1930-х. Он подписал письмо главы компартии Беларуси Шаранговича о расстреле трех тысяч и высылке почти 10 тысяч белорусов – Tribuna.com). Это наш враг стоит. Думаю, как бы подобраться к нему да спилить этого дяденьку и водрузить там памятник Калиновскому. Думаю, было бы неплохо. Правда, в одиночку такое не провернуть :).

Тем не менее в 1994-м Шадурский был среди тех белорусов, кто выбрал президентом Александра Лукашенко. За это пенсионер порой сам себя корит.

– Мне сейчас стыдно, что я не разглядел в Лукашенко ###### [не очень умного человека], но… Но на тот момент коммунистическая пропаганда настолько опошлилась, что голосовать за номенклатуру не хотелось. И с тех пор я перестал ходить на выборы. До прошлого года.

Как только началось выдвижение кандидатов, понял, что нужно голосовать. Бабарико меня немного смущал своим банковским прошлым. Опасался, что начнется скупка Беларуси. Откровенно говоря, я Бабарико побаиваюсь. Хотя если он, посидев в тюрьме, набрался немного совести, то ок. Мне же очень нравилась кандидатура Валерия Цепкало. Это грамотный и талантливый с точки зрения управления человек. Он знает, о чем говорит. Такой президент или премьер (если у нас будет парламентская республика) был бы счастьем для нашей страны. Экономика пошла бы вперед огромными шагами. Но его, почему-то очень сильно держит Москва. Мне так кажется, когда читаю его последние высказывания. Я за то, чтобы у нас с Москвой были паритетные отношения. Вы – нам, мы – вам. Но никакого младшего и старшего брата. Чтобы нам никто не диктовал, у кого нефть покупать, а у кого конфеты. Про такое отношение к России я слышу от Латушко. И это правильная позиция. Сейчас Латушко близок к первому месту. Ну и в моем представлении очень силен Статкевич. Неожиданно, да :)? Он прошел через все, пожертвовал своей жизнью. Он образованный человек, преподаватель. Умница. В свое время Статкевич вышел из подчинения Лукашенко. Это очень серьезно.

Конечно, Россия нам подложила свинью тем, что поддержала Лукашенко. И мы до сих пор со всем этим дерьмом не можем расправиться. Это ужас! Они поддержали убийц! Более того, заслали сюда свою помощь. Я ж видел все. Мы идем маршем, а они бегут по тротуару в черных шмотках с балаклавами на голове. Это союзник?

Голосовал я за Светлану Тихановскую. Потом возле избирательного участка ждал протокол до 11 вечера вместе с другими людьми. Нас было около 50 человек. Протокол нам показали только в окошко. Когда мы увидели, что за Светлану 9 процентов, а за этого чуду-юду 83, у всех был шок. В это время к школе подъехала машина и вывезла этих ######## [непорядочных людей]. Я потом встретил председательшу у школы и сказал, что ее поведение было обезьяньим. Прыгала там у окна, выглядывала: ушли мы или нет.

Шадурский с радостью признается, что в его окружении нет людей, которые осуждают его за позицию.

– Народ во дворе только с удовольствием поглядывает на меня. Одного соседа я пытался как-то поднять со скамейки у подъезда. Приглашал на прогулку, но он оказался после инфаркта, и я от него отстал. У меня в подъезде и молодежь активная есть. Я называю их женской командой. Мужчина занимается бизнесом – делает мебель в деревне, дочки в Германии, а жена тут. В августе дочки приехали голосовать. Как-то постучались ко мне в дверь: «Вы же в курсе, что надо будет отметиться в «Голосе?» – «В курсе, но не справлюсь». – «Мы вам поможем». В общем, голосовать пошли вместе. И потом они мне все сделали. Жаль, только от мороженного отказались :).

Что касается ябатек, то пару раз попадал на их собрания. Когда собираются ветераны Лукашенко, это смешно. Они сперва приняли меня за своего, но когда я достал свой флажок из кармана, пришлось с ними расстаться. Даже обругали. Еще раз я шел за ними и наблюдал. Оказывается, у них смотрящие есть. Возле Дома профсоюзов заметил, что одна женщина подошла к какому-то вожаку и на меня показала. Мол, это не наш. Но ко мне никто не подошел.

Георгий Платонович верит в успех белорусского народа.

– Главное, чтобы не было кровавого месива. А то он может это сделать... Его надо арестовывать сейчас. Есть же достаточно сведений, что он сделал.

*

– Скажи, а что я могу сделать для нашего общего дела? – неожиданно спрашивает Шадурский в дверях.

– Есть письмо спортсменов за честные выборы и против насилия, которое можно подписать.

– Я готов.

– Тогда ставьте чайник. Сейчас сделаем.