Скучно, девушки: главный враг путинской России

За скучными никто никуда по доброй воле не идет.

Знаете, а ведь когда государство только еще нащупывало свою дорогу к одичанию, было даже интересно, что ли, за этим наблюдать. Все это поначалу удивляло — телевизионные истерики Соловьева и телевизионные кривляния Киселева, вой «экспертов» на политических ток-шоу, выступления парламентских лидеров, которые вдруг перестали даже и пытаться изображать разномыслие и сделались друг от друга не отличимыми.

Бесконечные речи о происках Запада, о содомской Европе (здесь почему-то особенно отличался телеведущий Аркадий Мамонтов: то он бегал за накачанным нацистом Тесаком с камерой, поощряя неравнодушного юношу, который затеял охоту на педофилов, то выслушивал, ужасаясь, рассказы депутатши из Питера о том, что радуга на детской тетрадке — это не просто так; Тесак в могиле теперь, Аркадий мирно почивает на телеканале «Спас», кажется, а куда делась та депутатка — даже и не знаю). Разговоры о грядущей и неизбежной войне, способные ошеломить, когда они в новинку. Разговоры про национал-предателей и пятую колонну, а также про то, что пора бы с национал-предателями разобраться…

Нацизм, который поднимает голову в Киеве и в Риге. Необходимость безжалостно бороться с попытками пересмотра истории. Милитаризация всего и вся. Липкий ком, катящийся куда-то вниз, в прошлое, давя по дороге живые жизни. И символом застоя — вечный вождь, боящийся всего нового, избегающий всего, что дышит, зато охотно воспроизводящий властные ритуалы своей небурной молодости: длинные речи, постепенно утрачивающие внятность, парады без конца, встречи с прогрессивными лидерами развивающихся стран, готовыми за наши кредиты с энтузиазмом противостоять американскому империализму.

Все это довольно быстро перестало смешить: оказалось, что из пропагандистской риторики растут не только интернет-мемы, но еще и тюремные сроки. И трупы. Но еще — все это как-то постепенно перестало занимать.

Инвалида, который не слышит и почти не может говорить, судят за выкрикивание лозунгов. Борцы за честь оскорбленного ветерана не то, что отчество, но даже и фамилию ветерана не могут запомнить. Человека, который умер семь лет назад, ищут полицейские, чтобы допросить его — для начала в качестве свидетеля — по делу о нарушении санитарно-эпидемиологических мер на последнем митинге. И это не удивительно. Это вообще никак. Только это они и могут.

Липкий ком все катится, смешивая эпохи: застой никуда не делся, но и репрессии теперь уже не обзовешь точечными. И под Москвой как-то сам собой образовался импровизированный концлагерь. Сидят там, правда, по десять дней, а не по десять лет, но это ведь пока.

В интеллектуальном пространстве не остается свободных зон, территорий, на которые не претендовало бы государство. Остаются только зоны строгого режима. История России, великая, страшная, да и просто интересная, в конце концов, сведена к истории побед и одолений (эту великую формулу придумал в свое время Салтыков-Щедрин). К одной фразе, которой всю историческую рефлексию теперь можно описать. Ну, например, так: «Царь-страстотерпец Николай Второй нанес сокрушительное поражение полчищам Мамая под Сталинградом».

Из системных (то есть фиктивных) партий лепят какие-то гигантские пельмени, уже не стесняясь. Объединили партию Захара Миронова с партией Сергея Прилепина. Или наоборот. Это вообще не имеет никакого значения. Можно точно так же объединить ЛДПР с КПРФ, и лидеры не станут спорить, если администрация президента попросит всерьез. И соберут пресс-конференцию, и объяснят, что задача сплочения вокруг национального лидера теперь, когда страна в кольце врагов, — важнее мелких идеологических противоречий.

И даже «Яблоко» можно с кем-нибудь объединить, хотя лидер там, конечно, покапризнее Зюганова с Жириновским. Ну, с «Отрядами Путина», допустим. Помните, гремели в свое время на YouTube несчастные бабушки во главе со знаменитой Лидией Аркадьевной, обладательницей еще более знаменитого малинового берета. Они и сейчас есть, хотя Лидия Аркадьевна, к сожалению, несколько лет назад наш мир покинула. Ну, да это ничего, Григорию Алексеевичу тоже пойдет малиновый берет. А культовый рефрен «Навальный — очень, очень нехороший человек» пойдет еще больше.

Сейчас мы можем наблюдать эскалацию, пик государственного одичания. Но никаких новых смыслов за этим давно уже нет. Эксплуатируется то, что было придумано еще на старте — в 2014-м или вовсе в 2012-м. Даже про радугу как символ вселенского заговора содомитов вспоминала недавно очередная депутатша (или общественница? — я честно забыл, да и какая разница). Требовала убрать жуткий знак с обертки мороженого.

Или вот, раз уж Явлинский все равно помянут: на защиту Явлинского смело бросился глава СПЧ Валерий Фадеев. Рассуждает о травле, обзывает его хулителей «инквизиторами», обвиняет в возрождении тоталитаризма. Значительная часть инквизиторов при этом — в импровизированных лагерях, отбывают свои сутки по выдуманным обвинениям. Но это полету мысли защитника прав не вредит.

Свежо? Так ведь нет же, с плесенью, как знаменитый геленджикский дворец. Когда шел процесс над Pussy Riot, рассуждали точно так же: в двадцатые, мол, комиссары взрывали храмы и убивали священников, а теперь подросли их наследницы и готовы снова ввергнуть родину в пучину бедствий. Наследницы, которые ничего не рушили и никого не убивали, тем временем сидели в СИЗО, ожидая «двушечку». Видите разницу? А ее и нет.

Законы об иноагентах — спикер Володин предлагает даже лишить их права участвовать в выборах, — чреваты многими печальными последствиями для тех, кого иноагентами решат объявить. Но с содержательной точки зрения нынешние разговоры о западных наймитах ничем не отличаются от разговоров про национал-предателей и пятую колонну.

Ну, и так далее. Беда у них с идеями. Нет идей. Самая свежая из тех, о которых на данный момент известно — грохнуть перед выборами страшные миллиарды в социальные проекты, купить лояльность засомневавшихся подданных. А ведь это свежесть даже не вторая.

Режим этот, разумеется, не завтра рухнет и много еще покалечит людей. Это просто надо иметь в виду. Но уже и сейчас понятно, что нет у него будущего. Слушать речи государственных людей и телевизионных пропагандистов невозможно не потому, что они постоянно врут, а потому что скучно в сто сорок пятый раз наблюдать исполнение одного и того же циркового номера.

Из отсутствия идей растет скука. Скука и есть главный враг путинского режима. Можно разгонять мирные шествия, сажать или даже убивать оппонентов, но нельзя из собственной внутренней пустоты вырастить ничего такого, что этой разъедающей скуке могло бы противостоять. «Скучно, девушки!» — как справедливо заметил человек, этот самый режим воплощающий. Хоть и по-другому поводу.

За скучными никто никуда по доброй воле не идет. Особенно, кстати, девушки.

Иван Давыдов, «МБХ медиа»