Пейзаж перед битвой

Противостояние в России взяло очень высокую ноту.

У властей не хватило мест в СИЗО, у общества не хватало адвокатов, которых, впрочем, и не пускали к задержанным. У телевидения закончились заготовки, и «эксперты» импровизировали на ходу. Так «доктор» Сосновский, постоянный гость Соловьева из Германии, сказал, что Алену Китаеву вовсе не душили, а дали «подышать в пакетик» для снятия стресса. Что в холодный карцер сажают для закаливания, голодом морят для борьбы с ожирением, а на кострах сжигали, чтобы человек не замерз и не простудился, они скажут на следующей неделе.

Но даже самые драматические события не отменяют хода времени. Скоро март, а потом и оглянуться не успеешь — сентябрь, на который назначены выборы в Госдуму и еще много всего. Что же будет с Родиной и с нами?

Оппозиция

Стабильность — наша главная ценность. Список лидеров оппозиции стабилен уже лет двадцать. Не исключено, что часть из них успела покинуть сей мир, но этого просто никто не заметил. Конечно, есть и новые имена, но и они в основном уже лет десять как на подиуме. Заслуги их несомненны, перспективы сомнительны.

Соответственно, и под объединением оппозиции — а это такое восхитительное событие, о котором демократическая общественность мечтает уже не первое десятилетие и которое волшебным образом разрешит все наши проблемы, — понимается объединение все тех же ветеранов, которые никогда не объединятся. И не потому, что такие недоговороспособные, а потому, что умные — каждый из них в глубине души понимает, что если к его 0,5 процентам приставить 0,4 процента Ивана Ивановича, их общее выражение лица все равно не станет победительным. А коли так, то зачем под Ивана Ивановича ложиться? Объединяются тогда, когда неизбежные неприятности объединения компенсируются шансом на общую победу.

На самом деле оппозиция вовсе не эти заслуженные люди. Оппозиция — это инженер из Тюмени, учитель из Краснодара, фермер из-под Воронежа, студенты из Питера. Это кто угодно, кого достало происходящее в стране. Таких людей уже очень много. Это они должны объединиться. И кажется, это происходит. У них появился объединяющий символ — Навальный.

Они не определяют себя как либералов, социал-демократов или сторонников Летающего макаронного монстра. Они просто хотят перемен. Последние события сделали ситуацию черно-белой, активные граждане полностью отказали власти в доверии — она в их глазах стала символом лицемерия, трусости, алчности, некомпетентности. Политическое противостояние перешло в моральное — добро против зла.

Навальный стал единственным и безальтернативным лидером оппозиции. Этому, конечно, способствовал Кремль, с изяществом слона назначивший его своим главным врагом — если бы раздражение начальства распределялось между разными людьми, результат мог бы быть несколько иным. Но главное другое. Лидером морального протеста должен быть человек с моральной позицией. Ельцина в свое время полюбили не за программу, которой у него тогда не было, а за человеческое, нравственное противостояние системе. Навальный продемонстрировал смелость, цельность, готовность пожертвовать жизнью. В этой ситуации не важно, что он говорил о зарплатах, участвовал ли в «Русском марше» или, наоборот, присягал либералам. Он рискует, а общество сегодня не примет никого, кто не рискует собой. Заслуженным лидерам оппозиции стоит, по-моему, принять этот факт и попытаться найти себе место в новой структуре оппозиционного сегмента общества — полагаю, если не претендовать на «руководство массами», это место может быть вполне достойным.

Кремль понимает значимость моральной составляющей. Именно поэтому затеян гнусный, но небезуспешный фарс с ветераном. Расчет делается на ту часть общества, которая в детали вникать не будет, но зато услышит — а попробуй не услышь! — что Навальный, тварь бессовестная, оскорбил старика. Плохой, значит, человек.

Понятно, что при Путине Навальный из тюрьмы не выйдет. Но в перспективе трех-пяти лет — а можно ли у нас загадывать на дольше? — это на лидерский статус Навального если и повлияет, то только в плюс.

Есть, конечно, совсем мрачный вариант — убийство. Масштабная международная поддержка снижает вероятность такого исхода, но и исключать его нельзя. Но и тогда с именем Навального на знамени выдвинется кто-то из близких ему людей. С похожей протестной стилистикой и с опытом задержаний и судов.

Власть

Вот здесь все просто. Если не вмешается биология, власть будет продолжать линию на усиление репрессий и игнорирование закона — эта линия работает, а другой нет, да и зачем? Надо понимать при этом, что сама структура власти меняется — центр принятия решений сдвигается в сторону силовиков. И по этой причине, и по общей логике репрессивной политики стоит ожидать более серьезных статей типа измены Родине и, соответственно, бо́льших сроков.

Выборы

Навальный даже из тюрьмы сможет нанести ущерб «Единой России» с помощью своего «умного голосования». Точнее, ущерб-то они наносят себе сами, но активность Навального позволяет «использовать энергию тела противника» — превращать раздражение граждан в потерю голосов и моральный урон Кремлю.

Правда, как уже ясно, при этом победить могут какие-то совсем дремучие люди — сталинисты, например. Но они все-таки обязаны будут победой не властям, а гражданам, значит, есть шанс, что, в отличие от кандидатов от начальства, они будут хоть как-то ориентироваться на людей. Не сильно здорово, но все лучше, чем сейчас.

Провести в Думу нормальных людей, а тем более фракцию, думаю, не удастся — Кремль видит, что даже один-два независимых человека в законодательном собрании или в муниципальном совете могут доставлять массу неприятностей властям. Допуск относительно оппозиционных партий наверняка будет обусловлен запретом на включение в свои списки людей, вызывающих аллергию у начальства. Да и в этом случае их, скорее всего, не пропустят. Что же касается голосования по мажоритарным округам, то здесь возможности остановить неугодного кандидата безграничны.

Политика Кремля — подавление всего живого — не столько ответ на действия Навального, сколько итог осознания того факта, что контролировать результат якобы электоральных процедур становится все труднее. Люди готовы голосовать хоть за табуретку, лишь бы не за ЕР, в мегаполисах граждане наладили контроль процедуры голосования — какие-то методы фальсификаций перестают работать. Новации обнуления — многодневное голосование и багажники автомобилей в качестве мобильных избирательных участков — это жесты отчаяния. А поскольку состав Госдумы — вещь важная, нельзя исключать и радикального решения — введения в ответ на козни внешних и внутренних врагов чрезвычайного положения и отмены (нет, разумеется, лишь отсрочки) выборов.

Но, если выборы состоятся, в них совершенно необходимо участвовать — выдвигать свои списки и кандидатов, требовать их регистрации, агитировать, осуществлять наблюдение. На выборах решается вовсе не только то, кто получит депутатский значок. Это работа на будущее. Как и когда система рухнет, мы не знаем, но, когда это произойдет, надо будет отстраивать страну на руинах. Именно на выборах выдвигаются лидеры будущего строительства, формируются горизонтальные гражданские структуры, без которых новая жизнь невозможна, а главное — люди осознают себя гражданами, имеющими право решать, какой быть их стране.

Леонид Гозман, «Сноб»